Солома облепила его синий спортивный костюм так плотно, что он стал похож на хороший маскировочный комплект.
—
Отряхиваться не надо, — предупредил его сталкер. — И кроссовки перешнуруй потуже.
— Это зачем? — с вызовом спросил тот.
— Чтобы не слетели,
когда по кочкам побежишь.
— Я никуда не побегу, — заявил мужчина.
— Побежишь, Андрюша, побежишь.
— Я не Андрюша, я Сергей.
— Тем более.
Или инкассаторы бегать не любят? Не потому ли ты сумку с деньгами просрал? — флегматично высказался Хаус.
Мужчина, не отрываясь от кружки,
медленно обернулся к сталкеру и движением бровей выразил недоумение.
— Что ты уставился? — спросил Хаус. — В группе два тезки: лопух-инкассатор
и… еще один. Фамилия у тебя какая?
— Обухов, — хрюкнул тот, допивая воду.
— А я Шведов, — вставил Сергей.
— Ну значит, Швед и Обух, —
подытожил сталкер. — Извините, но по имени-отчеству называть вас будет некогда. Вот до города доберемся, и берите себе любые клички. А пока вы Обух
и Швед. И базар окончен.
Шведов с интересом оглядел второго Сергея. При слове «инкассатор» воображение почему-то рисовало тучного лентяя
предпенсионного возраста с незаряженным помповым ружьем. Ни ружья, ни выдающегося пуза у Обуха не оказалось. Стрижка под ноль не позволяла правильно
оценить его возраст, но ему совершенно точно не было и тридцати.
То ли от громких разговоров, то ли потому, что кончилось действие наркоза, через
минуту поднялись и двое других пассажиров.
— Вода в ведре, ссать за дверь, — привычной скороговоркой проинструктировал их Доктор Хаус.
— Ля, а
где мы?! — протянул тот, что был в куртке.
Шведов представил себе, как проводник раз за разом повторяет одни и те же объяснения, и посочувствовал
Хаусу.
— Мы на острове, — невозмутимо сказал сталкер. — Скоро привезут пятого. Надеюсь, он по дороге уже оклемается. Мы должны выйти с рассветом.
— Почему? — бездумно вякнул мужчина в летней рубашке.
— Нам нужно добраться еще до заката.
— Почему? — повторил он.
— Так… ты, похоже,
Владимир, — предположил Хаус.
— Ну.
— А ты Николай, — обратился сталкер к человеку в «аляске». — И ты когда-то занимался боксом, верно?
—
Было дело, — ответил тот.
— Значит, ты Бокс, а ты…
— Централ мое погоняло, — опередил его Владимир.
— Не возражаю.
— Пацаны, а вы
откуда? — тут же взял инициативу Централ. — Я с Пионерского.
— Гонишь, — бросил Бокс. — Я там всех знаю, а тебя ни разу в жизни не видел.
— Ты
сам-то кто? — процедил Централ. — И прикинут не по сезончику. Май уже кончается, а ты как чукча упаковался.
— Это ты как будто с пляжа приплыл.
Май уже кончается, а ты как чукча упаковался.
— Это ты как будто с пляжа приплыл.
Май кончается, что с того?.. Пора в трусах рассекать?
— Я не понял. Если ты на Пионерском всех знаешь, то и тебя все должны знать. И я тоже. Ты с
какого района-то?
— Ну с Химмаша.
— Чего?! — Централ даже присел, чтобы выразить всю полноту эмоций. — Чего ты лепишь?! Какой?.. Какой еще
Химмаш? Нет у нас никакого Химмаша.
— Как это нет?.. — оторопел Бокс. — Ты с дуба рухнул? И говоришь ты как-то странно… — добавил он.
— Я?!
Это ты странно говоришь!
Шведов давно все понял и, скрестив руки, привалился плечом к стене. Хаус почему-то не спешил прояснять ситуацию.
Возможно, для него это было одним из немногих доступных развлечений. Спор между курткой и рубашкой он слушал с неподдельным интересом и, казалось,
был слегка разочарован, когда парни наконец-то разобрались.
Широко улыбаясь, они протянули друг другу руки:
— Анапа!
— Екатеринбург!
—
Ты прикинь, мля! — воскликнул Централ.
— Чума, в натуре! — согласился Бокс.
Дождь незаметно утих, и, как только Шведов это отметил, среди
звука отдельных капель он различил далекий стрекот вертолета. Луна стала светить ярче, и Сергей снова выглянул из сарая. Слева от постройки
послышались щелчки, это поочередно включались сигнальные огни. Они стояли прямо на земле, среди некошеной травы, и еще минуту назад их можно было
обнаружить, только споткнувшись о корпус прожектора.
Доктор Хаус вышел вслед за Шведовым на улицу.
— Разве на вертолете до города не быстрее?
— спросил Сергей.
— Конечно, быстрее, — отозвался сталкер. — Но ты же служил в армии. Разве не проще бежать кросс без противогаза?
— От
кроссов не умирают, а ты сказал, что на этом маршруте…
— Я думал, ты сам догадаешься. Это экзамен, Швед. Очень простое испытание: кто непригоден,
тот не дойдет.
— Я на такое не подписывался! — подал голос Обух.
— Это не ко мне, это к начальству, — сказал сталкер.
— А что, реально
можно отказаться? — обрадовался Бокс.
Вертолет в ночном небе еще был не виден, но винт шумел уже отчетливо. Централ покинул сарай последним и,
зябко обнимая себя за плечи, присоединился к встречающим. Вероятно, сверху они выглядели странно — четверо лысых и один клокастый, сбившиеся в кучу
посреди буйного сорняка, неуверенно замершие между гнилым черным сараем и помеченным фонарями прямоугольником. В периметре посадочных огней ничего
не было — ни бетонных плит, ни временного покрытия. Кто-то выбрал на местности участок поровнее и обозначил его прожекторами — вот и вся площадка.
Такую же можно было оборудовать за час в любом другом месте, а потом просто бросить ее за ненадобностью.
Ми-8 завис низко над землей, разгоняя
ветром густую траву. Вертолет был старый, перекрашенный бог знает сколько раз, со свежими царапинами и широкими мазками плохо заполированной
автомобильной шпатлевки. Ни номера, ни опознавательных знаков Сергей на борту не видел, но это его уже не удивляло.