Он выбрал главную, в Мюн-хене, и заказал места для себя и Эмили.
«Я стану наравне с великими мира сего», – думал он, ожидая вместе с женой в феше-небельной приемной клиники, украшенной шкурами гноффов. Доктор Денкмаль, по своему обыкновению, хотел провести вступительную беседу лично, хотя, естественно, сами опера-ции выполнял его персонал.
– Я волнуюсь, – прошептала Эмили. У нее на коленях лежал журнал, но читать она была не в состоянии. – Это так…, неестественно.
– Черт побери, – энергично сказал Хнатт, – вовсе нет, это лишь ускорение естествен-ного процесса эволюции, который идет и сам по себе, но столь медленно, что мы не в со-стоянии этого заметить. Посмотри, например, на наших пещерных предков: полностью по-крытые волосами, без подбородков, с крайне слабо развитыми лобными долями мозга. У них были большие сросшиеся коренные зубы, чтобы пережевывать сырые зерна.
– Хорошо, – кивнула Эмили.
– Чем дальше мы от них уйдем, тем лучше. В конце концов, им пришлось эволюцио-нировать, чтобы пережить эпоху оледенения, мы вынуждены эволюционировать, чтобы пе-режить эпоху огня. Поэтому нам необходим этот хитиновый покров, этот гребень и изме-ненный метаболизм, позволяющий спать днем, улучшающий дыхание и…
Из кабинета появился доктор Денкмаль, маленький кругленький человечек с белыми волосами и усами, как у Альберта Швейцера. Рядом с ним шел еще один человек, и Ричард Хнатт впервые увидел вблизи эффект Э-Терапии. Это выглядело совсем не так, как на фото-графиях в светской хронике. Вовсе не так.
Голова мужчины напомнила Хнатту фотографию, которую он видел в учебнике: под ней была подпись «гидроцефалия». Тот же высокий лоб, расширенный над линией бровей, куполообразный и кажущийся очень хрупким. Он сразу же понял, почему высокопоставленных особ, прошедших курс Э-Терапии, в обиходе называли «шароголовыми». Выглядит так, подумал он, как будто вот-вот лопнет. И этот массивный…, гребень. Вместо волос – темный, более плотный слой хитиновой оболочки. Шароголовые? Скорее орехоголовые.
– Мистер Хнатт, – сказал доктор Денкмаль Ричарду, останавливаясь. – И фрау Хнатт тоже. Я сейчас вами займусь. – Он повернулся к стоявшему рядом мужчине.
– Это чистая случайность, мистер Булеро, что нам удалось поставить вас на сегодня вне очереди. Во всяком случае, вы ничего не потеряли, а скорее приобрели.
Однако Булеро его не слушал. Он смотрел на Ричарда Хнатта.
– Где-то я уже слышал вашу фамилию. Ах, да. О вас говорил Феликс Блау. – Его глаза вдруг потемнели. – Вы недавно подписали договор с бостонской фирмой… – Удлиненное лицо, как будто вечно отраженное в кривом зеркале, чуть нахмурилось, – «Чуинг-Зет Ману-факчурерс»?
– Н-не ваше дело, – заикаясь, сказал Хнатт. – Ваши консультанты отвергли наши изде-лия.
Лео Булеро смерил его взглядом, после чего, пожав плечами, повернулся к доктору Денкмалю.
– Увидимся через две недели.
– Две? Но… – Денкмаль сделал протестующий жест.
– Я не смогу появиться здесь на будущей неделе; меня не будет на Земле.
Булеро еще раз бросил пристальный взгляд на Ричарда и Эмили Хнатт, после чего вы-шел.
Глядя ему вслед, доктор Денкмаль сказал:
– Этот человек сильно эволюционировал. Как физически, так и духовно. Добро пожа-ловать в Айхенвальд, – сказал он Хнаттам и улыбнулся.
– Спасибо, – нервно ответила Эмили. – Это…, больно?
– Наша терапия? – засмеялся доктор Денкмаль. – Ни в коей мере, хотя вначале это мо-жет вызвать шок – в переносном смысле. Когда вы почувствуете, как разрастается ваша моз-говая кора. Вам придет в голову множество новых волнующих идей, в особенности из об-ласти религии.
Когда вы почувствуете, как разрастается ваша моз-говая кора. Вам придет в голову множество новых волнующих идей, в особенности из об-ласти религии. О, если бы только Лютер и Эразм Роттердамский жили сегодня, их сомнения легко бы разрешились благодаря Э-Терапии. Оба увидели бы истину, zum Beispiel «Например (нем.)», что касается перевоплощения…, ну, вы знаете, Blut und «Кровь и… (нем.)»… – он замолчал и откашлялся. – По-английски это кровь и облатка во время мессы. Примерно так, как у употребляющих Кэн-Ди. Вы заметили это сходство? Ну, идемте, начнем. – Он хлопнул Ричарда Хнатта по спине и повел их в свой кабинет, бросая на Эмили недвусмысленные, с точки зрения Хнатта, взгляды.
Они оказались в огромной лаборатории, полной разных приборов. Там стояли два сто-ла, будто заимствованные из фильма о Франкенштейне, оборудованные зажимами для рук и ног. Увидев их, Эмили охнула и отступила на шаг назад.
– Вам нечего бояться, фрау Хнатт. Это как электрошок, вызывает определенную мы-шечную реакцию, рефлекс, понимаете? – Денкмаль захихикал. – Теперь вам придется…, э…, снять одежду. Каждый из вас, конечно, отдельно. Потом вы наденете халаты и auskommen «Начнем (нем.)»…, понимаете? С вами пойдет медсестра. Мы уже получили ва-ши медицинские карты из Норд-Америки; мы все о вас знаем. Вы оба – совершенно здоро-вые, добропорядочные граждане Норд-Америки.
Он провел Ричарда Хнатта в боковое помещение, отгороженное занавеской, оставил его там и вернулся к Эмили. Ричард слышал, как доктор Денкмаль разговаривает с Эмили успокаивающим, но одновременно повелительным тоном. У него это получалось мастерски, и Хнатт ощутил сначала зависть и подозрительность, а потом грусть. Он не совсем так это себе представлял, ожидая чего-то более возвышенного.
Однако Лео Булеро вышел из этого же кабинета, что доказывало беспочвенность его сомнений. Лео Вулеро всегда получал самое лучшее.
Приободрившись, он начал раздеваться. Где-то рядом послышался стон Эмили.
Он быстро оделся и вышел из комнатки, всерьез беспокоясь за жену. Однако он увидел доктора Денкмаля, который сидел за столом и читал карту Эмили. Жена уже ушла с медсестрой, так что все было в порядке.
«Черт побери, – подумал он, – кажется, я в самом деле чересчур подозрителен». Вер-нувшись в комнату, он снова разделся, обнаружив, что у него трясутся руки.
Потом он лежал привязанный к одному из двух столов; ко второму привязали Эмили, которая тоже, казалось, была испугана. Она побледнела и не издавала ни звука.
– Ваши железы, – пояснил доктор Денкмаль, довольно потирая руки и бесцеремонно разглядывая Эмили, – будут возбуждены; особенно железа Креси, стимулирующая процесс эволюции, nicht wahr «Не правда ли? (нем.)»? Да вы об этом знаете; каждый ребенок это знает, поскольку то, что мы здесь открыли, изучают в школе. Вы сегодня почувствуете не потерю ногтей на руках и ногах, рост хитиновой оболочки или увеличение черепа, но – могу поспорить, что вы этого не знали! – лишь незначительное, но очень, очень существенное изменение в лобных долях…, вы станете умнее. – Он снова захихикал.
Ричард Хнатт чувствовал себя отвратительно. Как связанное животное, он ждал своей участи. «Хороший способ делать карьеру», – уныло подумал он и закрыл глаза.
Рядом с ним появился техник, блондин нордического вида, казалось, лишенный каких-либо проблесков разума.
– Включаем успокаивающую musik, – сказал доктор Денкмаль, нажимая кнопку. Со всех сторон полились звуки какой-то популярной итальянской оперы, Пуччини или Верди, в тошнотворной аранжировке; Хнатт понятия не имел, какой именно. – Теперь послушайте меня, герр Хнатт. – Денкмаль склонился над ним и серьезно сказал:
– Я хочу, чтобы вы поняли.