Жизнь населения стала еще более тяжелой и полной неуверенности. Сейчас, в годину испытаний, все
вспомнили своих мелких незначительных божков, и всяк человек молился о собственном спасении.
Были выставлены бочонки с крепким вином. Офицеры принялись криками понуждать солдат к действию.
– Стройся к бою! – неслось над войсками Дикого Континента, теснящимися на южном бе-регу реки. Крикам вторили условные сигналы рожков. Был отдан
приказ немедленно атаковать Истуриачу и взять город штурмом, пока войска юга не подошли на помощь поселенцам. Уже через несколько минут части
стрелков в маршевом порядке принялись переходить по мосту на другой берег, не обращая внимания на картечь со стороны города.
Среди солдат Кампаннлата попадались целые семейства. Мужчины с ружьями шли вместе с женщинами с котелками; женщины вели маленьких детей, что
выглядело уже совсем тревож-но. Воинственное звяканье штыков смешивалось с бряканьем котелков и жестяной посуды – позже точно так же к крикам
детей прибавятся стоны раненых. Под ногами хрустела жухлая тра-ва и кости.
Молящиеся устремились в битву вместе с тем, кто ранее презрел чтение молитв. Миг на-стал. Ряды сплотились. Войска готовы были драться. В этот
день все страшились умереть, но как сама жизнь была дана им по счастливой случайности, так счастливый случай мог спасти эту жизнь. Удача и
хитрость, таким был девиз.
Тем временем войско с севера ускорило свое продвижение на юг. Это была армия, вымуш-трованная сурово, без жалости, ее офицерам хорошо платили, а
солдаты были отлично обучены. Трубили трубы, барабаны отбивали ритм, повинуясь которому ноги несли войска вперед. Над головами солдат
полоскались флаги и штандарты народов Сиборнала.
Шли войска из Лорая и Брибахра; племена Каркампана и малоразвитые обитатели Верхне-го Хазиза, которые имели обычай закупоривать в походе все
отверстия своего тела, чтобы злые духи не сумели в них проникнуть; воины-священники из Шивенинка; косматые горцы из Кай-Джувека и многие другие
полки из Ускутошка. Все войска были под твердой рукой темно-ликого архиепископа-военачальника, прославленного Девита Аспераманки,
олицетворявшего в своем звании и церковь, и государство.
Среди полков людей шагали и фагоры – выносливые, молчаливые, мрачные, выстроенные побатальонно, облаченные в кожаные доспехи, вооруженные
огнестрельным оружием.
Всего в сиборнальском войске насчитывалось одиннадцать тысяч людей и фагоров. Армия пришла из самого Сиборнала, преодолев широкую степь, смятым
ковром лежащую перед входом на материк Кампаннлат. По приказу из Аскитоша армии следовало защитить то, что осталось от цепочки поселений
сиборнальцев, и нанести несколько сильных ударов в глубь территории старинного южного неприятеля; для этой цели были выделены строго отмеренные
человеческие ресурсы, дополненные артиллерией.
Армия собиралась в поход в течение целого малого года. Несмотря на то, что Сиборнал представлял собой самую сплоченную силу в мире, внутри
правящей системы все равно сущест-вовали неувязки, между нациями и народами еще сохранялась вражда, на высшем уровне пле-лись интриги.
Нерешительность дала себя знать даже при выборе верховного военачальника. Прежде чем выбор остановился на Аспераманке, было рассмотрено и
отвергнуто – как говорили некоторые, самим олигархом – несколько кандидатур отличных офицеров. Тем временем сибор-нальские поселения, которые
должна была отстоять и спасти армия, падали под ударами панно-вальцев одно за другим.
Стены Истуриачи и авангард сиборнальских войск разделяла еще целая миля, когда первая волна панновальской пехоты устремилась в атаку.
Городок
был слишком беден, чтобы держать постоянный гарнизон наемных солдат; жителям оставалось защищаться самостоятельно, как и чем возможно. Быстрая
победа Кампаннлата казалась неминуемой. К несчастью панновальцев, им сначала нужно было перейти мост.
На южном берегу начался беспорядок. Среди передовых отрядов был эскадрон рандонан-ской конницы, который попытался перейти мост вместе с
пехотинцами. Немедленно возник во-прос, кому идти первым. Началась давка. Лойсь свалился с моста и с громким всплеском упал в воду. Горцы Каси
схватились с рандонанцами на саблях. Раздались выстрелы.
Остальные части панновальцев попытались перейти реку вброд, но возвратились на берег, убоявшись глубокой и быстрой воды.
Помрачнение рассудка случилось со всеми, кто ступил на мост, за исключением, может быть, каси, считавших предстоящую битву отличной возможностью
употребить внутрь огромное количество своего национального драгоценного напитка, падовра. Общая неразбериха быстро привела к множеству неудач.
Взорвалась пушка, убив двоих канониров. Осколки ранили лойся, который помчался, не взвидя света от боли, и затоптал лейтенанта из Матрассила.
Артиллерийский офицер упал со своего скакуна в воду, а когда его вытащили на берег, то признаки пожирающей его болезни ни для кого уже не были
секретом.
– Заразная болезнь! – мгновенно разнеслась весть. – «Жирная смерть».
Для всех участников похода этот ужас был реальностью. С подобным уже сталкивались и раньше, в том же месте Северной Кампаннлатской равнины.
Несмотря на стремительную атаку, планам не суждено было осуществиться. Союзные час-ти южной армии дрались между собой. Те, кто бросился в атаку
на стены города, внезапно обна-ружили, что сами атакованы с тыла и флангов; перед стенами города завязалась плохо организо-ванная схватка;
трещали выстрелы, свистели пули и лязгали сабли.
С другой стороны, и наступающая сиборнальская армия оказалась не в силах сохранить стройный порядок, свойственный ее частям еще недавно. Молодые
бойцы решительно броси-лись вперед, постановив любой ценой уберечь Истуриачу от опасности. Пушки, которые катили две сотни миль, для того чтобы
начать успешную бомбардировку панновальских городов, были позабыты и брошены, поскольку при сложившемся положении картечь могла перебить как
вра-жеские части, так и своих.
Завязалась дикая рукопашная. Выл ветер, часы уходили за часами, падали убитые, лойси и двулойси оскальзывались в собственной крови. Ярость битвы
нарастала. Отряд сиборнальской кавалерии сумел прорваться сквозь схватку и занять мост, отрезав панновальцев, которые дра-лись под самыми
стенами Истуриачи.
Сиборнальский авангард, выдвинувшийся вперед в это время, состоял их трех разнопле-менных частей: могучие ускуты, отряды из Шивенинка и
прославленная пехотная часть из Бри-бахра. Эти три соединения продвигались при поддержке фагоров.
Вместе с передовым отрядом ускутов находился архиепископ-военачальник Аспераманка. Верховный военачальник был заметной фигурой. Он был облачен в
голубую кожаную куртку с тяжелым воротом и поясом, ноги обуты в высокие, по бедра, черные кожаные сапоги с отворо-тами. Аспераманка был высок и
с виду довольно неловок и славился своей спокойной речью и даже застенчивостью в час, когда не было нужды отдавать приказы. Военачальника очень
боя-лись.
Кое-кто утверждал, что Аспераманка уродлив. И правда: его голова была почти квадрат-ной, лицо – отчетливо-треугольным, словно его произвели на
свет геометры, решившие приме-нить свои навыки в деторождении. Его характерной чертой была гневная складка, навечно за-легшая между бровями,
тонкий выступающий нос и тяжелые веки, под которыми скрывались внимательные глаза.