Кромптон, совершенно
бесстрастный, вернулся в свой кабинет, запер за собой дверь и, как всегда после трудного дня, сильно потянулся. Потом быстро закупорил
драгоценные вещества и сунул их в желоб, по которому они скатились в вакуумные погреба и вернулись в свои герметические хранилища.
Только одно отступление от правил нарушило привычный каждодневный ритуал. Взяв колбу с очищенной эссенцией люристии, самого дорогого в
Галактике вещества, Кромптон без колебаний перелил содержимое в плоский герметичный сосуд и опустил его в карман. Затем налил в колбу обычное
масло иланг-иланга и отправил ее в погреб.
Теперь он стал единоличным владельцем девятнадцати граммов люристии - субстанции, которую получают в результате двухгодичной ручной выжимки
из единственного на Альфоне IV дерева, сверхтвердого и сухого. У Кромптона в кармане оказалось целое состояние, которого хватит, чтобы слетать и
на Эйю, и на Йиггу.
Он перешел Рубикон - сделал первый и бесповоротный шаг к реинтеграции. Начало положено. Только бы все окончилось благополучно!
Глава 5
- Они и сами не знают, чего плетут, - заявил пьянчужка в красноватой шляпе пирожком, обращаясь к Элистеру Кромптону.
- Да и вы тоже не знаете, - резко осадил его Кромптон.
Он сидел за извилистой стойкой Дамбалла-клуба в Гринвич-Виллидж - районе с сомнительной репутацией. Проигрыватель наяривал старый шлягер
«Беби, набей свой животик» в исполнении Генджиса Хана. Кромптон, потягивая безалкогольное пиво, поджидал своего знакомого, Элигу Рутински -
главного агента (Н)ГСН.
- Конечно, и я не знаю, - отвечал веселый красношляпый сосед с высокого, как обелиск, табурета, зажав в лапе с черными ногтями и разбитыми
костяшками наполовину пустой (или наполовину полный) бокал «Олд Пингслоппа», очищенного сухого виски. - Но я-то, по крайней мере, знаю, что не
знаю, а это уже кое-что. И даже до того, как я узнал, что не знаю, я уже знал, что понятия не имею, чего это я плету. Ну вот возьмите, к
примеру, нас с вами. Вы, наверное, думаете, что я здесь оказался чисто случайно - просто первый встречный, а то и предмет, на котором вы
остановили свой взгляд, а?
Кромптон ничего не ответил. Все это время он крепко держал себя в руках, начиная с того самого мгновения, когда, покинув кабинет, сел в
«Силлз-Максвелл» и поехал в Манхэттен, чтобы встретиться здесь с человеком, который опаздывал уже на десять минут. Сосуд с люристией жег ему
бок, словно путеводная звезда, предвещающая встречу с потерянными родственниками. А подонок в красноватой шляпе пирожком вдруг наклонился к нему
вплотную и обдал его чувствительные ноздри мерзким запахом перегара.
- Mi coche no va <Моя машина не едет (лат.)>, - неожиданно произнес красношляпый.
Это был пароль, придуманный давным-давно, когда в мирной обстановке Кромптон обдумывал весь этот план.
- Вы Элигу Рутински! - прошептал Кромптон.
- Он самый, к вашим услугам, - сказал пьянчужка, срывая с головы шляпу, а вместе с нею искусную маску и видимость опьянения и обнаруживая
серебряную гриву, обрамляющую длинное печальное лицо неуловимого бдительного Рутински. - Предосторожности не бывают лишними, - проговорил он с
едва заметной улыбкой.
В качестве главного агента (Нелегальной) Гильдии свободных нюхальщиков ((Н)ГСН, этот человек отвечал за демократизацию и демонополизацию
психонюхания в Албании, Литве и Трансильвании.
Гильдия, хотя и занимала в США нелегальное положение, была должным образом зарегистрирована и
платила налоги, как и положено всем нелегальным организациям.
- Побыстрее, приятель, дорога каждая минута, - сказал Рутински.
- Что до меня, то я времени зря не терял, - возразил Кромптон. - Я пришел вовремя. Вы сами превратили простую преступную сделку в драму
плаща и кинжала.
- А если во мне пропадает талант драматического актера? - сказал Рутински. - Это что, преступление? А кроме того, я проявил бдительность.
Можно ли осуждать человека за это?
- Я вас вовсе не осуждаю, - сказал Кромптон. - Я пытаюсь доказать, что меня торопить ни к чему, потому что не я тратил время зря. Так
приступим к делу?
- Нет. Вы оскорбили меня в лучших чувствах, задели мою честь и усомнились в моей храбрости. Пожалуй, надо выпить еще.
- Ну хорошо. Если мои слова так расстроили вас, я приношу свои извинения. А теперь, может быть, перейдем к делу?
- Нет, мне кажется, вы неискренни, - мрачно заявил Рутински, кусая ногти и сопя.
- Господи, и как это вам удалось стать главным агентом нюхальщиков? - разозлился Кромптон.
Рутински взглянул на него и вдруг ослепительно улыбнулся.
- Я стал им потому, что я был умный, находчивый, смелый и очень деятельный. Понятно? А теперь я плевал на все это. Покажите-ка мне свою
бутыль.
Кромптон протянул ему флакончик, завидуя про себя темпераменту Рутински. Когда-нибудь, после ре-интеграции, он тоже будет ошеломительно поп
sequitors <Непоследовательным (лат.)>.
Молча, молниеносным движением Рутински достал из кармана миниатюрный ольфактометр и прижал его к флакону. Для начала он убедился, что это
действительно люристия. Затем, удовлетворенный результатом, приступил к измерению интенсивности, чтобы увериться, что Кромптон не добавил туда
никакого желе или жидкости.
Стрелка на шкале описала полный круг и уперлась в последнюю точку.
- Н-да, вот это вещь! - благоговейно протянул Рутински и посмотрел на Кромптона увлажнившимися глазами. - Друг мой, вы просто не
представляете, что вы сделали для нас! С помощью этой маленькой бутылочки я освобожу свободных нюхальщиков от всех проблем. От имени святого
Эдвина Паджера, седовласого главы нашей организации, благодарю вас за услугу, мистер Кромптон!
- Никакая это не услуга, это криминальная сделка. Короче, давайте деньги!
- Само собой. - Рутински достал из кармана набитый бумажник и начал отсчитывать банкноты. - Так, посмотрим... Мы договаривались на сумму
800 тысяч СВУ в валюте Эйи и Йигги поровну. По нынешнему курсу это составляет 18 276 эйянских проников и 420 087 йигганских дранмушек. Вот.
Надеюсь, тут все правильно.
Элистер распихал деньги по карманам - и остолбенел, услышав пронзительный свист, доносившийся откуда-то из живота Рутински.
- Что это? - спросил он.
- Радиосигнал, - сказал Рутински, вынимая из кармана жилета крошечный радиоприемник, размером и формой напоминавший додеканесскую
<Додеканес (Спорады Южные) - острова в Эгейском море> табакерку. - Это специальная передача ССКО. Без нее никак нельзя.
- Бога ради, что это еще за ССКО? - спросил Кромптон.
- Служба скорого криминального оповещения, - объяснил Рутински.