– Это клаат'ксы, – сказал Майк. – Они будут... Эдд перебил:
– Мои люди хотят иметь техническую экспертизу аварии. Вот я и провожу экспертизу.
– А как же я?
– Внешний осмотр, – кивнул Эдд.
– Все в порядке, Дуайн, – Майк сделал страшное лицо, как бы говоря:
«Не вмешивайся!» Эдд приказал:
– Давайте каждый заниматься своей работой, договорились?
Майк бешено закивал в сторону Дуайн, и та нахмурилась. Одной рукой она держалась за корабль, другой скребла у себя в голове, а остальными двумя выразительно жестикулировала.
– Как вам будет угодно.
– Отлично, – удовлетворенно кивнул Майк. Он повернулся и посмотрел на корабль. Черные края прожженной дыры были окаймлены крошечными шариками оплавленного металла.
Сквозь нее можно было свободно заглянуть в кабину пилота, где болталась оборванная проводка и посвистывали гидравлические трубы. Сиденье пилота было покорежено. Майк внезапно отчетливо представил себе сидящую там Тайлу, охваченную опаляющим выхлопом главного двигателя Бландо. Он содрогнулся и прочистил горло.
– Зооноо! – просвистел Эдц.
Летучие ящерицы сложили крылышки, нырнули в отверстие и принялись дергать проводки и пробовать на вкус обожженный металл и пластик, радостно щебеча между собой. Майк отвернулся от зияющей дыры и проследил за взглядом Эдда.
– Да... я ошибался, – сказал Эдд. – Пожалуй, хуже я еще не видел.
Майк провел перчаткой по сморщенной обшивке. Ему пришло в голову, что если бы сегодня была его очередь пилотировать корабль, то сейчас он плавал бы в регенерационном контейнере.
– Так что это было? – спросила Дуайн. – Отказ реактивного двигателя?
– Ну да, – кивнул Майк. – Мы летели на главном, стараясь обойти Бландо на сдвиге. Господи, мы могли обойти этого парня, понимаете? Тайла могла бы это сделать. Она...
Он запнулся, воспоминание о ее обожженном теле перехватило дыхание.
– Она еще сделает это, – сказала Дуайн. Майк приподнял защитные очки и вытер глаза.
– Воздух здесь разреженный. Глаза слезятся.
– Привыкнешь со временем.
– Да, наверное.
Эдд продолжал разглядывать корабль.
Через минуту Майк прицепил свой предохранительный фал к кольцу и оттолкнулся.
– Хочу взглянуть на этот трастер. Дуайн отправилась за ним.
– Передний левый?
– Ага. Сопло номер четыре.
Каждый раз, закрывая глаза, Майк видел тот мигающий сигнал. Почему он ничего не предпринял, когда огонек мигнул впервые? Почему не потребовал прекращения гонки или чего‑то в этом роде?
Тайла, конечно, убила бы его. Но сейчас она не была бы в госпитале.
Он собрался с духом и заглянул в крошечное выходное отверстие сопла. Отсюда ничего не было видно, кроме грязного ободка, через который вырывались сжиженные газы.
– Клатоо‑йан! – сказал Эдд, и зверушки энергично взялись за дело, снимая панели с носа корабля.
Через несколько минут весь двигатель был как на ладони, и клаат'ксы облепили его, щупая пальчиками проводку и пробуя на вкус трубки. На лице Дуайн было написано отвращение. Майк просто смотрел, часто дыша. В голове вертелась единственная мысль:
«Что, если это все‑таки моя вина?»
К тому времени, как Эндрю вернулся из госпиталя, Майк уже выбрался из смотрового отсека и наблюдал за происходящим через стекло. От запаха горелого пластика у него разболелась голова.
– Лек велел вам с Дуайн прийти к нему.
Майк включил переговорное устройство и попросил Дуайн выйти из смотрового отсека, но та была занята спором с Эллингтоном.
– Позже, – отмахнулась она. – Передай ей, что я ее люблю.
Майк кивнул.
– Постараюсь.
Прежде чем Майк ушел, Эндрю сказал:
– Тайла не очень‑то хорошо выглядит, парень. Ты ведь не подашь вида?
Майк покачал головой, ощущая холодок в спине. «Давай, – подумал он, – и через это придется пройти».
Глава 3
Майк шел по коридору, заглядывая за пластиковые занавески. В палате 882 располагался десяток вертикальных цилиндрических контейнеров, некоторые из них были заняты и ярко освещены, другие темны и безжизненны, как кадушки с морской водой. Самые мрачные были пусты и запорошены пылью, сквозь которою смутно виднелись их жутковатые внутренности, болтающиеся проводки и шланга.
В конце коридора занавеска была полуоткрыта. Возле контейнера, уставившись на монитор, сидел Лек. Он не заметил подошедшего, и Майк некоторое время стоял у него за спиной, наблюдая. Тайла плавала в мутноватой жидкости, ни на что не опираясь. Множество тонких проволочек подсоединялись к игле в области крестца, другие, более толстые трубки выходили спереди из‑под ребер. Глаза ее были закрыты, бледная кожа отливала лавандовой голубизной. Майк услышал тихий голос и шагнул вперед, встав рядом с Леком.
– Привет, Майк, – прошептала Тайла. Лек оторвался от контрольной панели.
– Ты в сознании, – удивился Майк.
– Достаточно для того, чтобы говорить, – сказала она. – Меня немного отредактировали.
– Что? Лек сказал:
– Она большей частью находится в Мозговом Банке. Но часть ее разума функционирует. Просто определенные воспоминания были...
– Они боятся, что травматический шок повлияет на процесс заживления, – сказала Тайла.
– Так значит, ты не знаешь, что произошло?
– Не‑а. Это была твоя вина?
– Нет!
– А я уверена, что да! Ты же знаешь, такое и раньше бывало.
Майк покачал головой и заметил, что на него пристально смотрит Лек.
Некоторое время назад Тайла сломала руку во время тренировочного полета.
Авария произошла частично по вине Майка, частично – по ее.
– Поверь мне, – сказал Майк, – на этот раз было не так.
– Что ж, если ты так говоришь...
Лек не отрывал от него глаз, словно допытываясь:
– Ты в этом уверен?
Майк вдруг понял, что всем на Питфоле придет в голову тот же вопрос.
Он сменил тему:
– А почему ты такая синенькая?
– Что ты хочешь сказать? Я себя отлично чувствую тут, в контейнере.
– Да нет, я имел в виду твою кожу. Ты напоминаешь полдавианку. Ты не видишь собственного тела?
– Ей не нужно его видеть, – сказал Лек.
– Ну, я просто поинтересовался.
– А что? Я так плохо выгляжу?
– Майк... – упрекнул его Лек.
Майк посмотрел на Тайлу через прозрачные стенки контейнера. Даже обожженная, черно‑красная половина ее тела отливала той же голубизной, что и здоровая кожа.
– Да нет, ты прекрасно выглядишь. Просто голубоватая какая‑то, только и всего.
– Подожди минутку. Я посмотрю на монитор. – После недолгой паузы она продолжила:
– Это синтетический заменитель крови, который мне вливают. В нем в пять раз больше кислорода, но совсем нет гемоглобина. Здесь написано, как это называется, но я не могу произнести.
– Да ладно, не надо.
– А тебе что, не нравится мой цвет лица?
– Цвет что надо. Правда, Лек?
– Конечно, – отозвался тот, свирепо глядя на Майка.