- Мне кажется, его не слишком-то хорошо выдрессировали, - заявил Питер Вестфал недовольным тоном.
- Когда мы с вами договаривались насчет собаки, вы ни слова не сказали о том, что она должна быть выдрессированной, -резонно заметил
Гермес.
- А как насчет родословной? - спросил Питер.
- О! Родословная у него длиннее, чем у самого короля! Вот, держите, - и Гермес протянул Вестфалу свиток пергамента с большой восковой
печатью.
- Симпатичный песик, - сказал Питер Вестфал. - Он мне нравится. А где золото?
Гермес молча кивнул на мешки.
Запустив руки в кучу золота, Питер Вестфал набрал полные пригоршни монет и, пропуская их по одной меж пальцами, услаждал свой слух тихим
звоном, когда они падали обратно в мешок.
- И монеты мне тоже нравятся, - сказал он наконец.
- Я рад, что смог оказаться вам полезен, - Гермес улыбнулся одними губами. - Теперь, когда я исполнил ваши желания, вы можете отпустить
меня, просто приказав волшебному камню...
- Нет! - отрезал Вестфал. - Я не отпущу вас. Вы и дальше будете исполнять мои желания. Ведь вы исполнили только первые два.
- Так дело не пойдет! - запротестовал Гермес. - Вы не имеете права задерживать меня! В конце концов, у меня куча своих дел, и мне некогда
заниматься вашими!
- Спокойнее, мой дорогой Трисмегист! Если вы будете вести себя хорошо и исполнять все, что бы я вам ни приказал, я, возможно, и отпущу вас
на свободу... Когда-нибудь.
- Но это уже переходит всякие границы! - возмутился Гермес. - Я мог бы исполнить одно-два ваших желания исключительно из уважения к вашему
волшебному камню (который вы наверняка стащили у какого-нибудь рассеянного мага), но не надо же злоупотреблять властью, которую дает вам этот
талисман! Это же чистейшая эксплуатация! Нарушение всех моральных норм!
- Что поделаешь. Магия - она затем и дается, чтобы использовать других людей в своих целях, - поучительно заметил Вестфал.
- На вашем месте, однако, я не стал бы искушать судьбу, -сказал Гермес. - Вы не отдаете себе отчета в том, что делаете. Боюсь, вы играете с
огнем, сами того не зная.
- Довольно! Хватит с меня ваших поучений, - грубо оборвал его Питер. - Слушайте меня внимательно, Гермес. Чуть раньше -до того, как мне
удалось вызвать вас при помощи магических сил, которыми я владею, - тут он несколько раз подбросил в руке волшебный камень, заставив Гермеса
корчиться от боли - талисман привел сюда другого духа. Женщину. Очень красивую и молодую. Вы знаете ее?
Гермес Трисмегист сосредоточенно сдвинул брови и закрыл глаза. Несколько минут он стоял неподвижно, целиком погрузившись в размышления.
Наконец он открыл глаза и произнес глухим, загробным голосом, слегка подвывая, словно плохой актер при декламации стихов:
- Мое шестое чувство подсказывает мне, что перед тем, как вы вызвали меня к себе при помощи... Гм... Этого египетского талисмана, здесь
действительно побывал женский дух. Она ангел, бывшая ведьма. Зовут ее Илит.
- Как вам удалось это узнать? - спросил Вестфал. В голосе его звучало неподдельное восхищение подобным талантом.
- Пустяки. Я просто обладаю провидческим даром, вот и все, - просто ответил Гермес. - Если хотите, - прибавил он вкрадчиво, - я и вас могу
научить нехитрым приемам ясновидения - после того, как вы меня отпустите.
Я просто обладаю провидческим даром, вот и все, - просто ответил Гермес. - Если хотите, - прибавил он вкрадчиво, - я и вас могу
научить нехитрым приемам ясновидения - после того, как вы меня отпустите.
- Нет-нет, - живо ответил Вестфал. - Я этого не хочу. Доставьте ко мне эту женщину - как, вы говорите, ее зовут? Илит? Так вот, перенесите
ее сюда, в мой дом - это все, что мне от вас нужно... Пока.
Брови Гермеса взлетели вверх; несколько секунд он внимательно смотрел на своего повелителя. Он никак не ожидал, что дело примет такой
оборот.
- Я сомневаюсь, что Илит примет ваше приглашение.
- Мне нет никакого дела до того, примет она его или нет. Она должна быть здесь - и точка! Увидев ее в первый раз, я весь загорелся, и этот
огонь может погасить только та, которая его зажгла. Я хочу ее, слышите?
Гермес усмехнулся в бороду. Он знал, что Илит всегда была сильной духом женщиной, а в последнее время она всерьез увлекалась новомодными
феминистскими теориями, настолько популярными в Мире Духов, что даже в Подлунном Мире у феминисток появились подражатели.
- Похоже, эта девочка пользуется колоссальным успехом.
Интересно, как ей понравится это новое приключение? -пробормотал Гермес себе под нос, а вслух прибавил только: -Гм...
- Конечно, поначалу ей придется нелегко, - продолжал тем временем Питер, - но, думаю, она вскоре привыкнет ко мне. Я хочу обладать ею - как
обыкновенный мужчина обладает обыкновенной женщиной... Ну, вы понимаете.
- Не думаю, чтобы Илит прельстила подобная перспектива, -сказал Гермес. - Она девушка с характером и вряд ли согласится на это.
- Я уже сказал, что мне плевать, согласится она или нет. В конце концов, я как-нибудь сумею уломать ее.
- Видите ли... Я не смогу заставить ее полюбить вас, -покачал головой Гермес. - Хотя я и великий маг, мои возможности далеко не
беспредельны. Так что я должен вас огорчить: есть три вещи в Подлунном Мире, в тайны которых мне не удалось проникнуть, и, следовательно, над
которыми я не властен. Одна из них - это женская душа.
- Вам незачем заставлять ее любить меня. Вам нужно только доставить ее ко мне и отдать в мою полную власть. А уж как мы с нею поладим - это
вас не касается.
Гермес помолчал немного, очевидно, размышляя, затем сказал: - Вестфал, я должен объясниться с вами откровенно. Обладание волшебным камнем
пошло вам во вред. Мне кажется, у вас закружилась голова от нежданно свалившегося на вас счастья. Вы потеряли способность трезво рассуждать,
обычно свойственную людям вашего возраста и вашей профессии. То, что вы задумали насчет Илит, не кончится для вас добром, поверьте мне.
- Молчите! Делайте, что вам говорят!
Заглянув в огромные, сияющие глаза Вестфала, Гермес понял, что спорить бесполезно. Он пожал плечами:
- Что ж, будь по-вашему. Я умываю руки.
И он бесшумно растаял в воздухе, удивляясь, как это смертным не надоедает искать приключений на свою голову, а потом расхлебывать те беды,
в которые они попадают по собственной неосторожности. Одновременно у него начал складываться план, суливший немалые выгоды как ему, так и всем
богам-олимпийцам, изгнанным из реального мира с окончанием античной эпохи и заключенным в области виртуального пространства, имеющей поэтическое
название Ностальгия.