- Но откуда у него вдруг появилась такая любовь к рабам? Не вместе ли с
любовью к одной из наших девушек? - и он покосился на Ату, стоявшуюрядом
с Акса-Гуамом. - А что, - обратился он прямо кАкса-Гуаму,-еслитвоя
любовь пройдет или Ата бросит тебя? Тогда ты воспылаешь к рабамтакойже
ненавистью? Вы, рабы, - продолжал он, обращаясь к толпе,-хотитестать
свободными. С чего вы начинаете? С того, что выбираете себе новогоцарька
Акса-Гуаму. А что, если он подведет нас под плети, а потом сбежит насвой
Священный Холм?.. Только самирабымогутосвободитьсебяотрабства!
Восстание - не дело влюбленных в расшитых золотом одеждах. Вот мое мнение!
- И он сошел со скалы.
Толпа пришла в сильное возбуждение. Теперь толпа казаласьединодушной.
Но это единодушие явно было не в пользу Акса-Гуама.Нанегоустремились
тысячи враждебных глаз. Над толпой поднимались кулаки.
- Не верьте ему!..
- Он подослан жрецами! - послышались возгласы. - Гнать его вон!
На скале появился Кривой. Надсмотрщик выбил ему глаз, и стехпорза
ним утвердилось это прозвище. Кривой хитро прищурил свой единственный глаз
и поводил головой из стороны в сторону, потом приложил указательныйпалец
к кончику носа и сказал:
- Так вот...
Толпа заинтересовалась этим комическим началом и затихла.
- Злой прав. Но только он смотрит одним глазом, которым я не вижу...
- Хо-хо, - засмеялись в толпе.
- А теперь я посмотрю другим глазом, которымявижу...Скажитемне,
положа руку на сердце, верите ли вы сами в успех восстания, в то,чтовы
будете свободны, что вы победителегионыатлантов?Нет,неверите.И
все-таки восстание будет. Почему? Потому,чтонетсилбольшетерпеть.
Потому, что нам хуже не будет: убитым - мир, живым - та же каторга. Вэто
время приходит к нам Акса-Гуам и говорит: "Я с вами. Я помогу вам". А хоть
бы и так? Лучше с нами, чем против! Что побудило его прийти -невсели
равно? Наша девушка? Верно! Но ведь девушек-то наших у них полныегаремы.
Выбирай любую. А он к нам.Может,ивосчувствовалгоренаше?Чтоже
выходит? Верить - не верьте ему, а гнать тоже незачем... Авось пригодится.
Верно я говорю?
И, ткнув опять пальцем в кончик носа, он сошел со скалы.
Акса-Гуам вытер со лба пот. Он совершеннонеожидалтакогоповорота
дела. Он привык смотреть на рабовкакнабезгласноестадо,забитоеи
покорное. Довольно сказать им ласковое слово, погладить по шерсти,иони
пойдут за ним. Он снизошел до них.Онтакдолгоумилялсясвоейролью
благодетеля и спасителя - и вдруг вся эта сходка превратиласьвкакой-то
суд над ним. Эти резкие свободные речи о нем, оеголичнойжизни,этот
язвительный или насмешливый тон... Он чувствовал, как противеговолив
нем поднимается вековая ненависть и презрение его касты к рабам...
Суровый и гордый, поднялся он на скалу.
- Я пришел помочь вам, а вы судите меня. Я не собираюсь делатьсявашим
царьком. Пусть Злой станет во главе восстания... Я...
Толпавдругзаволновалась,расступилась.
Пусть Злой станет во главе восстания... Я...
Толпавдругзаволновалась,расступилась.Черезтолпу,расталкивая
рабов, быстро шел Куацром. В руках он нес какой-то мешок.
- Расступись! Расступись! Важное известие!.. Куацром подошелкскале,
поднял мешок и вытряс из него на землю какой-то круглый шар.
- Что это?.. - с недоумением спросил Акса-Гуам и вдруг сильно побледнел
и в ужасе отшатнулся.
Освещенная лунным светом, на него смотрела остекленелыми глазами голова
его отца, жреца Шишена-Итца...
Акса-Гуам схватился за скалу, чувствуя, что теряет сознание.
Ата истерически вскрикнула.
- Шишен-Итца узнал о восстании и шел к царю, чтобы донестинатебяи
предупредить его о восстании, - заявил Куацром.-Адиширнасказалмне:
"Задержи во что бы то ни стало Шишена-Итца, чтобы он не донесозаговоре
рабов". Я не мог иначе задержать его... Лучше он,чемты.Онбылзлой
господин... Чтобы не сразу узнали, кто убит, я отрезалголовуиунесв
мешке... Вот... Я сделал, как мне было приказано...Толпавыслушалаэти
слова в полном молчании. Акса-Гуам сел на камень и опустил голову на руки.
Ата боязливо жалась к нему, не решаясьоткрытопроявитьучастие.Когда
первое впечатление прошло, рабы началиобсуждатьсоздавшеесяположение.
Теперь царь неизбежно должен был узнать о готовящемсявосстании.Также
неизбежна была тяжкая расплата за заговор. Надо было решатьсядействовать
немедленно. После долгих и горячих споров планвосстаниябылвыработан.
Решено было идти приступом на Священный Холм.
Но тут неожиданно на скалу поднялся Адиширна-Гуанч.
- Этот план никуда не годится, - сказал он решительным голосом.
- Брат! - воскликнула Ата.
Акса-Гуам поднял голову и с недоумением посмотрел на Адиширну.
- Священный Холм прекрасно укреплен состороныканалов.Мостымогут
быть подняты. Выдолжныбудетенаполнитьтрупамиканалы,преждечем
перейти их. Но там вас встретит бронзоваящетинакопий.Мыповедемна
приступ только часть нашей армии, чтобы отвлечь внимание. Главные жесилы
мы пустим в обход и обрушимсянаСвященныйХолмсостороныгор.Это
кратчайшая дорога и кцарскомудворцу.Нонамнужнораньшеовладеть
оружием. Я подумаю над этим...
- Итак, на заре!.. - Адиширна неуспелдокончить.Сильныйподземный
толчок потряс скалы и волнойпрокатилсяподолине.Зашуршалипадающие
камни.
- Если подземные силы раньше не разрушат Священный Холм, - добавил он.
Но слова его потонули в шуме взволнованной толпы. Муравейникпришелв
движение. Рабы расходились, обсуждая события.
Акса-Гуам, Ата, Адиширна и Гуамф шли по дороге.
- Прости меня, Акса, я был невольным виновником смертитвоегоотца!..
Но я думал, что Куацром умнее...
Акса-Гуам только мрачно кивнул головой.
Они вышли на безлюдную боковую дорожку. Ата взяла Акса-Гуама за рукуи
крепко сжала ее, желая утешить. Акса-Гуам ответил рукопожатием.
- Ты тоже примкнул к.