Большаялунаужеподняласьнадокеаном.Лунныйлучскользилпо
мраморному лицу статуи, и Адиширне показалось, что Сель улыбнулась ему.
В порыве любви он подошел к статуе и поцеловал ее в холодныемраморные
губы.
- Кхе, кхе, кхе.., боги святые, он с ума сошел..Адиширнавсмущении
отпрянул от статуи и обернулся. Перед ним стояланянькацаревныСель-
бабушка Гу-Шир-Ца.
- Что случилось? Говори скорее!
Ца стала рытьсянепослушными,старческимирукамивскладкахсвоей
одежды, причитая и охая; наконец извлекла свернутый кусок материи и подала
Адиширне.
- На вот.., читай...
Адиширна вырвал из рук Ца кусок материи, раскрыливволненииначал
читать при свете луны. Потом он вскрикнул, засунул посланиезапазухуи
быстро убежал.
Адиширна-Гуанч мчался по широкимулицамкСвященномуХолму.Жители
Атлантиды наслаждались прохладой ночи.Изтемнойзеленисадовнеслись
звуки песен, флейт и воркование китцар <Китцар а - музыкальный инструмент,
напоминающий греческую кифару. - Ларисон.>. Дома были освещены. Отдернутые
занавеси меж колонн открывалидляглазавнутренниепомещения.Атланты
возлежали у столов, увитых розами и уставленныхблюдамиичашами.Рабы
наливали вино в чашитонкойрубиновойструей,высокоподнимаяузкие,
длинные амфоры. Слышались шутки и смех.
- ..Ты мало пьешь, оттого и боишься землетрясений, -услышалАдиширна
отрывок фразы. - Пей больше, и ты привыкнешькколебаниямпочвы.Земля
пьяна и шатается. Будем пить и мы. Раб, вина!..
Адиширна продолжал быстро идти. В густой тени лавровойрощизазвучала
веселая песня. Чей-то женский голос пел:
Атлантида тихо дремлет
В голубых лучах луны...
Как луна целует землю,
Поцелуй меня и ты!
Мужской голос отвечал:
Пусть зажгутся страстью очи!
Поцелуями, любовью,
Виноградной, сладкой кровью
Мы наполним чашу ночи!
Оба голоса слились в дуэт:
Будь что будет!
Не печалься!
Ярко светит нам луна...
Песни пой и обнимайся,
Чашу ночи пей до дна!
Раздался смех и звук поцелуя.Адиширнавзошелнаподъемныймосту
Священного Холма.
- Кто идет? - окликнул воин.
- Адиширна, раб. Меня вызвали во дворецШишен-Итцапочинитьтрубыв
ванной комнате.
Адиширна-Гуанч, гениальный скульптор и ювелир, которые родятся один раз
в тысячелетие, принужден был исполнять по требованию жрецов ицарясамые
различныеработы,вплотьдопочинкиводопроводовидверныхзамков.
Адиширну зналинаСвященномХолме,ионбеспрепятственнопереступил
запретную черту.
На Холме не было такого оживления, как в самомгороде.Дворцыстояли
особняком, окруженные высокими стенами.
Адиширнасвернулнабоковуюдорогу,густообсаженнуюкипарисами.
Кипарисы стояли сплошной стеной, и здесь было почти темно. Пахло смолистой
хвоей. Впереди послышался треск песка подчьими-тосандалиями.Адиширна
спрятался меж кипарисов.
Медленной походкой, напевая под нос песню,прошелодинизсторожей.
Когда его шаги замолкли вдали, Адиширна отправился дальше. Вконцеаллеи
светились огни дворца.
Адиширна пробрался через чащу кипарисов и стал в обход приближатьсяко
дворцу. Занавесы между колоннами были закрыты. За нимислышалисьголоса.
На площадкепереддворцом,уоднойизколонн,укрывшисьзакустом
олеандра, стоял раб Куацром, слуга в доме жреца Шишен-Итца, и подслушивал.
Адиширна подошел к нему и тихо спросил:
- Где Акса-Гуам?
Куацром махнул на него, приложил ладонь к своему рту в знак молчанияи
показал на занавес.
Адиширна прислушался к голосам. Говорили жрец Шишен-Итца и его жена.
- Позор! Позор! Проклятие на твою голову! Ты родила ивскормиласвоей
грудью змееныша! Акса, мой сын, - изменникипредатель!..Онзамышляет
цареубийство. Он проводит время с рабами иподготовляетвосстание...Он
опозорил мое великое в истории Атлантиды имя... Я должен сейчас же донести
на него царю!..
- Но, можетбыть,можновсеисправить...Недопуститьвосстания.
Расстроить их планы. Не спеши, молю тебя!.. Адиширна быстро отвел Куацрома
в сторону:
- Донос?
- Донос.
- Слушай, Куацром... Надо во что бы то ни стало помешать Шишену-Итца..,
задержи его, придумай что-нибудь.., мне сейчас некогда обэтомдумать..,
царь не должен знать о заговоре, понимаешь? По крайней мере, чем позжеон
узнает о нем, тем лучше. Где Акса-Гуам?
- Он в старых шахтах, на тайной сходке рабов.
- Ладно. Так помни же, Куацром!..
Адиширна быстро зашагал по кипарисовой аллее.
10. В СТАРЫХ ШАХТАХ
Адиширна вмешался в толпу рабов.
Акса-Гуам кончал речь.
Он говорил о тяжких страданиях рабов, об их жизни,похожейнавечную
каторгу, и призывал их восстать,сброситьцепи,убитьцаря,захватить
власть в свои руки и стать свободными, какими они и были когда-то.
Яркие лучи луны обливали людской муравейник. Полуголыерабызаполняли
громадную котловину заброшенных старых шахт. Рабы облепилисвоимителами
кучи щебня, сидели на утесах, деревьях, камнях...
Адиширна внимательно оглядел толпу исразупочувствовал:внейнет
единства.
ОдниизрабовжаднослушалиАкса-Гуама,полуоткрывротикивая
утвердительно головами,другиестоялинеподвижноисмотрелинанего
недоверчиво и враждебно.
- Смерть или свобода!.. - крикнул Акса-Гуам и сошел с утеса. Егоместо
занял раб, по прозванию Злой. Он имел светлую окраскукожи.Серыеглаза
его смотрели насмешливо. Злая улыбка кривила рот.
- Акса-Гуам, жреческий сынок, говорил нам о нашихстраданиях.Спасибо
ему, что он просветил нас, без него мы и не зналибыобэтом!Втолпе
послышался смех.