Оба были необыкновенно грязны. Киссур свил себе венок из кувшинок и, хохоча, носился по дороге.
— Киссур, — сказал Бемиш, — у меня к тебе просьба.
— Да?
— Космодром выстроен на крестьянской земле, хотя вокруг полно государственной. Но его выстроили на земле общины, а в возмещение семьям раздали акции. Я бы мог их купить.
— За сколько?
Бемиш заколебался. Он бы с удовольствием купил их за кувшин рисовой водки, но следы плетей на плечах Краснова стояли у него перед глазами.
— Эти акции неликвидны, Киссур. Они стоят не больше трех сотен розовых каждая. Это я готов заплатить.
— А когда ты построишь космодром, каждая будет стоить триста тысяч? На эту сумму ты надуешь крестьян?
— Они не будут стоить триста тысяч, если я не построю космодрома.
Киссур сел на траву и сделал знак Бемишу сесть рядом. Бемиш сел, и они молча глядели на крестьянские поля и на заходящее солнце, зацепившееся, как огромная желтая тыква, за бетонную стену стройки.
— А Шаваш сказал, что ты и не собираешься его строить, — вдруг промолвил Киссур.
Бемиш вздрогнул.
— Шаваш сказал, — продолжал Киссур, — что ты делаешь деньги на том, что покупаешь акции компании и потом шантажируешь руководство компании, пока они не покупают эти акции обратно втридорога, и что у тебя репутация такого человека — гринмейлера. Это правда?
— Да, — сказал Бемиш.
— Значит, ты собираешься покупать Ассалах?
— Собираюсь.
— А почему ты не покупал других компаний, раньше?
Я хотел их купить. Просто по мере драки цена за акцию возрастала настолько, что для умного человека купить их было просто глупо. Как тебе, может быть, сказал Шаваш, две из компаний, чей менеджмент от меня откупился, разорились.
— Из-за тебя.
— Вольно ж им было назначать несуразную цену.
— И с Ассалахом случится то же самое, да? Цена тебе покажется слишком высокой, ты продашь акции, а компания разорится?
— Не думаю. Видишь ли, в Ассалах было вгрохано неимоверно много денег, и несмотря на весь окружающий нас вид, — и тут Бемиш указал широким жестом на заросли бамбука вдали и остов полукруглого административного центра, похожий на выеденную арбузную корку, — несмотря на все это, космодром больше чем на три четверти построен. Если постараться, он может начать принимать первые корабли буквально через шесть месяцев. Ты слышал, почему он заброшен: чтобы очень дешево стоить. Кроме того, все слыхали, что вкладывать деньги в такой рынок, как ваш, — опасно, но не все понимают, что космодромы да еще системы космической связи — это единственно надежная часть вашей экономики. Это та штука, от которой вы не откажетесь при любом правительстве, и это та штука, которая в наименьшей степени зависит от местных коммуникаций, потому что основные ее доходы прилетают с неба. Ассалах сейчас стоит столько, сколько две закусочных в центре Торонто, но на самом деле он безумно недооценен. Поэтому цена акций может подняться в десятки раз, и все равно он останется неплохим приобретением.
Киссур помолчал.
— А сейчас ты покупаешь акции Ассалаха?
— Да.
— Сколько их у тебя?
— Фондовый Комитет Империи требует регистрировать любую покупку акций компании, превышающую 5%. У меня их больше, но я прошу, чтобы это осталось между нами. Я их не регистрировал.
— Как это возможно?
— Номинальными держателями моих пакетов выступают разные компании.
Киссур помолчал и спросил:
— Что такое этот ваш инвестиционный аукцион?
— Пятьдесят один процент акций правительства будет разделен на два пакета — по 20% и 31%.
Как видишь, я могу иметь контрольный пакет даже в том случае, если на конкурсе мне достанется только 20%.
— Не проще ли предложить стоящую цену на конкурсе?
— Меня не до конца устраивают условия тендера. Они так хитро сформулированы, что позволяют, например, государству искусственно завысить цену уже после объявления победителя.
— А если победителем выйдешь не ты и Шаваш продаст компанию другим людям, — то ты продашь эти акции с многократной прибылью?
— Я куплю Ассалах.
Киссур помолчал. Птицы вспархивали из травы, далеко-далеко в поле мычала затерявшаяся корова, и над головами землянина и бывшего первого министра империи катилось круглое, как тыква, солнце.
— А что сделали те приказчики, которых ты разорил?
— Какие приказчики?
— Ну, эти, — Киссур щелкнул пальцами, — главные… генеральные директора.
— Ничего. Они же цивилизованные люди.
— Так вот запомни, Теренс. Я буду тебе помогать. Но если ты сделаешь, как сказал Шаваш, я тебя пристрелю.
Киссур молча поднялся и пошел вперед по дороге.
* * *
Ричард Джайлс, представитель компании «Ай-Си», нашел заместителя министра финансов Шаваша при исполнении церемонии. Шаваш шествовал вокруг нового здания банка «Адако», неся в руках золотой тазик, в котором плавала на щепочке зажженная свечка, а за ним, в одинаковых шелковых одеждах, следовало десятка два детей с такими же свечками в руках.
Вокруг набежало множество любопытных.
Шаваш зашел в само здание, выплеснул воду на мраморный пол и с подобающими случаю словами вручил тазик президенту нового банка — племяннику его близкого друга.
Когда через пять минут церемония закончилась, Шаваш удалился в будущий кабинет директора. Джайлс последовал за ним. Шаваш скинул с себя просторный шелковый паллий, под которым оказался безупречный белый костюм.
— А, это вы. Дик? — сказал он. — Добро пожаловать, что-то я не видел вас в начале церемонии.
— Я летал в Ассалах, — сухо ответил Джайлс, — Бемиш тоже был там.
— Ну это его право, — пожал плечами Шаваш, — согласитесь, если компания хочет участвовать в конкурсе, ее генеральный директор может навестить космодром.
— Мы с вами договорились, что он не будет участвовать в конкурсе.
— Не всегда может человек исполнить то, о чем он договаривался, — объяснил Шаваш, — особенно если другое предложение более выгодно.
Джайлс мрачно выругался и сказал:
— Черт возьми, если мы платим по денару за акцию, мы не можем позволить, чтобы кто-нибудь еще подавал заявки!
— Сожалею, вам придется поднять цену. Теренс Бемиш предлагает семь и семь денаров — поднимите цену, и все.
— Я не затем платил вам, Шаваш, чтобы платить еще и за акции! Выгоните Бемиша!
— Сожалею, — сказал Шаваш, — но этот Бемиш — протеже Киссура. Если выставить его за порог, Киссур нажалуется государю. Вы хотите такого же скандала, как с Камински?
Разъяренный Джайлс молча хлопнул дверью. В коридоре его ждал товарищ.
— Ну что?
— Чертов взяточник, — прошипел разъяренный землянин. — «Протеже Киссура», как же! Ты знаешь, кто просил у чиновников подпись на документах в ту ночь, когда все были пьяны? Киссур? Черта с два, Киссур лежал с девкой, подписи просил Шаваш! Он теперь будет погонять нас этим Бемишем, пока мы не заплатим по три денара за акцию!
* * *
Часам к четырем дня Бемиш окончательно выдохся. Дорога была пыльной и колдобистой, космодром давно растаял за бесконечными плоскими полями и рядами маслин, высаженных по обочине специально, чтобы на них оседала пыль и они быстрее спели.