Его нынешнему жилищу было столь же далеко до Лебединого Чертога, сколь самому Чертогу до великолепных дворцов былых эпох, но Снежное Крыло никогда не стремился к роскоши. - Пока можно считать, что общая. Но что будет потом?
- Не понимаю.
- Я слишком долго живу, Шандер. В сущности, от людей мы отличаемся лишь тем, что вы постигаете за двадцать лет то, на что у нас уходит тысяча... Вы быстро учитесь, но еще быстрее забываете. У вас слишком мало будущего, чтобы жить прошлым. Вы живете настоящим. В чем-то это - величайшее благо, в чем-то - проклятие. Боюсь, пройдет не так уж много весен, и Благодатные земли забудут и Войну Оленя, и то, что она еще не окончена. Вся беда, что наши слабости - продолжение нашей силы. Наша слабость в нашем бессмертии, но есть слабости и у смертных. Орки честны и доверчивы, фронтерцы прижимисты и себе на уме, таянцы раньше делают, чем думают, эландцам нужны лишь море да свобода, а арцийцы слишком гордятся своей кровью... Для одного куста слишком много ягод.
- Империя распадется?
- Скорее всего. Слишком многое против нее. Море, горы, чужая магия и те слабости, о которых я говорил. Мы останемся рядом с Вархой до возвращения Эстель Оскоры. Думаю, южные гоблины пойдут с нами до конца, но их, видимо, ждет война с северянами. Ни у нас, ни у Уррика нет сил переловить Белых жрецов. Мы даже не можем окружить кольцом то место, у которого побывал Нэо. А зло за горами растет. Надеюсь, Корбут его остановит или хотя бы задержит. Хорошо хоть, ройгианцы не могут черпать из того источника, иначе они бы это уже делали. Потому-то они и стремятся в Варху.
- Я ничего не понимаю.
- Я тоже,- Эмзар пожал плечами,- но у главаря ордена Ройгу имелся какой-то талисман, с помощью которого он погубил Варху и обитель Алены. Те, кто напал на нас, решили, что эта вещь находится в крепости. Глупо с их стороны. Даже погаси мы огонь, они бы внутрь не вошли, а были бы поглощены ройгианским заклятьем. Как я понял, снять его без талисмана может либо наложивший, либо Ройгу, когда войдет в силу, и, надо надеяться, Эстель Оскора. Я был бы куда спокойнее, если бы амулет и вправду был спрятан в Вархе, но, похоже, его взяли под Кантиску и использовали, вызывая Оленя. И... я бы не хотел знать, где эта вещь. Потому что ее и дальше будут искать здесь, а когда знаешь, всегда можешь проговориться...
Ройгианцы будут искать талисман, а наш неведомый противник - наши слабые места. И найдет, что самое печальное. Прошлый раз он начал с окраин, теперь, скорее всего, ударит в сердце. Сын Рене - хороший император, но, надеюсь, ты меня поймешь и не обидишься...
- Я понимаю, что ему далеко до отца,- тихо сказал Шандер,- а Белке до Эстель Оскоры. А Максимилиан думает не об Арции, и даже не о Церкви, а о себе. Эмзар, я не верю, что Феликс умер своей смертью, и меня бесит Ольвия Арройя... Но пока в Арции спокойно.
- И будет спокойно, пока жива правда о Войне Оленя,- вздохнул Эмзар,- будет очень, очень спокойно еще две или три ваших жизни, но не стоит себя обнадеживать. Зерна будущих войн уже брошены в землю.
- Что ж, ты меня не удивил,- жестко сказал таянский герцог,- война для меня дело привычное. Жаль, в магии я тебе не помощник.
- Ты сам сказал, что нужно делать лишь то, что за тебя никто не сделает. Таянцы умеют воевать, и, боюсь, это умение вам понадобится. Ты думал о том, как легко вас запереть за Перевалом?
- Не думал,- честно признал Гардани. - Перевал станет непроходим?
- Может, и так... Хотя я не чувствую этого, да и,- эльф заколебался, а потом все-таки произнес,- хозяйка Тахены всегда поможет дому Гардани. Вас могут предать люди, но не горы и не болота. А вот море, оно не подвластно никому... Скоро волны, как во времена моей юности, будут биться о Зимнюю Гряду. Но в этом нет злого умысла. Море и суша вечно спорят, и в этом споре не бывает победителей. Где-то вырастают новые острова, где-то тонут старые.
Где-то вырастают новые острова, где-то тонут старые.
- А Эланд?
- Эланд обречен, так же, как и Гверганда, они уйдут под воду, но у людей будут годы, чтобы подыскать себе новые земли. Эмзар немного помолчал.
- Мы не погасим Огонь, но это все, что мы сейчас можем. Нэо и Клэр прошлый раз принесли дурные вести и, боюсь, из нового похода привезут еще худшие.
- Куда они отправились?
- В Эр-Атэв и дальше, пройти путем старой легенды... Помнишь?
- Как же, письмо Майхуба... Он, кстати, исполнил все, что обещал.
- Да,- кивнул Эмзар,- атэвам можно верить. Если они дают слово, они его держат. Нужно чудо, чтобы они забыли клятву. Как и гоблины...
- Эмзар,- Шандер Гардани пристально посмотрел в лицо собеседнику,- мы знакомы шестнадцать лет. Для тебя это миг, для меня - треть жизни. Прости, но я буду говорить с тобой, исходя из последнего. Что ты хочешь мне сказать, хочешь и не говоришь? Рассказывай, я выдержу. Даю слово, что все останется между нами.
- Ты ошибаешься, Шани,- точеная рука эльфа легла на плечо человеку,- я не знаю никакой роковой тайны, а если бы знал, не стал бы таить ее от тебя. Думаю, Нэо, возвращаясь, не преминет заглянуть в Высокий Замок, так что новости ты узнаешь даже раньше меня. Я не пытался скрыть ничего, кроме своего настроения. Мне это не удалось... Я устал, Шани. Просто устал, но это бывает... О, а вот и твой юный спутник.
Стефан пад Уррик вошел в дверь с блаженным выражением, которое Эмзар не раз замечал на лицах смертных, попавших в обитель Детей Звезд, но на диковатом лице гоблина оно казалось особенно странным.
- Ты видел, Стену, Стефко? - улыбнулся Шандер.
- Да. Это... Это...
- Это - чудо, и это спасение для всех. А теперь я тебя огорчу. Утром мы возвращаемся.
- Но...
- Я сам думал задержаться на несколько дней, но началась война. Первый удар приняли на себя наши хозяева. Я оставляю здесь “Серебряных”. Но две сотни клинков слишком мало, я отправляюсь за подмогой.
- “Зубры” тоже останутся,- не терпящим возражения голосом заявил Стефан. Юноша изо всех сил старался выглядеть спокойным, но в зеленых глазах уже полыхал огонь битвы.
“Молодость,- со щемящей нежностью подумал герцог,- молодость и уверенность, что с клинком в руке никакая напасть не страшна. С годами это пройдет...”
- Ты прав, Стефко, в этом деле наши народы должны быть вместе. А теперь пойдем к воинам. Нам предстоит им многое рассказать.
Юноша вздохнул, но перечить не стал, хотя ему смертельно хотелось остаться и поучаствовать в схватке.
...Они выехали на рассвете, хлебнув эльфийского дорожного питья. Герцога и сына гоблинского вождя сопровождали два десятка “Серебряных”. Эмзар настаивал на полусотне, но Шандер полагал, что на них охотиться никто не станет. Король Лебедей все же отправил с гостями Норгэреля, способного, случись что, пустить в ход магию. Не понадобилось. Спустя кварту путники увидели Высокий Замок.
Герцогиня, узнав о возвращении мужа и сына от гонца, выехала навстречу. Объятий и поцелуев не было. Шандер и Илана на людях всегда были сдержанны, хотя редко кто на четырнадцатом году супружества смотрит друг на друга такими глазами.
- Что нового, кицюня? <“Кошечка” (фронтерское).> - это словечко было единственным проявлением нежности, которое позволил себе Шандер.
- Все хорошо,- Илана чувствовала, что хорошего как раз мало, и именно поэтому улыбалась,- разве что Рыгор прислал письмо. Во Фронтере завелись какие-то безумцы.
- И что они натворили?
- Кричали, что Фронтера - пуп земли и нужно отложиться от империи. Рыгор их приструнил, а больше не случилось ничего...
- Ничего? - поднял бровь Шани. - Вот и отлично. Кицюня, я должен спросить у тебя одну вещь. Постарайся вспомнить, это очень важно.
Стефан, окинув смущенным взглядом, мать и отчима, сделал попытку придержать коня, оставив их наедине, но герцог не позволил.