Место понравилось Ярету. Сама деревня располагалась на небольшой равнине, на которой Эйран хорошо себя почувствовала. Здесь она, наконец, раскрыла свой запас монет, который накопила за многие годы; Ярет добавил к нему свои сбережения, и они купили дом и участок земли, достаточный, чтобы прокормиться. На оставшиеся деньги Эйран купила вторую лошадь, спокойного старого мерина, пригодного для пахоты, потому что торгианец – не рабочая лошадь.
Так они, наконец, осели на месте. Эйран уже почти отчаялась вовремя найти нужное место: она знала, что ребенок, растущий в ее чреве, вот‑вот родится.
Первая зима оказалась трудной, потому что у них не было времени приготовиться к ней. Но Ярет охотился на кроликов, белок и птиц, он обменивал их на другую пищу и на семена для весеннего сева. Эйран на последние деньги обставила дом, купила кровать, стол, стулья и посуду. Ярет проявил необыкновенный талант, вырезая тарелки и ложки. Позже он собственными руками соорудил колыбель для дочери. Эйран тоже не сидела без дела. Она пахала, сеяла, стирала, готовила. И всюду носила на спине маленькую Дженис. Дом буквально заблестел под ее руками, огород расцвел, а сад трав угрожал перерасти свои границы. А потом, словно завершая ее мечту, однажды утром появился молодой кот тигровой расцветки, прошел в дом и сделал его своим. Вначале Смельчак посматривал на него настороженно, и кот – Прыгун – тоже прятался, когда сокол сидел в доме па своем насесте. Но постепенно они привыкли друг к другу, как сами Эйран и Ярет. Территория Смельчака – место рядом с Яретом, в горах, а Прыгуна – возле Эйран, в доме и ближайших окрестностях.
Кот и сокол соревновались в преследовании грызунов, в результате ни один дом в округе не был так свободен от мышей и крыс, как дом сокольничего. Животные так пристрастились к этому занятию, что расширили свои охотничьи участки – к радости и забаве соседей.
– Они как будто соревнуются, кто поймает больше мышей, – со смехом говорила соседка Эйран Эйдин. – Кто бы мог подумать?
Единственным недостатком в жизни Эйрана и Ярет было то, что Ярет так и не стал фермером и никогда им не станет. Он продолжал уходить в горы и приносил жителям деревни свежее мясо. Со временем он стал главным охотником Благдена. У него не было меча, только охотничий кинжал, а игольное ружье – не охотничье оружие, даже если бы он сумел найти для него боеприпасы. Но он умело ставил сети и ловушки и с большой эффективностью пользовался пращой. Один из жителей деревни, сам не лучник, выкопал из земли лук, который пролежал там много лет, и Ярет прекрасно им пользовался. По вечерам он делал стрелы и другие вещи, которыми они оба пользовались.
И они любили друг друга. Ярет, со всем своим врожденным высокомерием и строгостью, полюбил ее. Иногда они расходились во мнениях – и такие споры бывали громкими и яростными, потому что Эйран никогда не хотела смириться. Они кричали друг на друга, иногда он топал ногами, но никогда, ни разу не поднял на нее руку.
Он в десять раз, в сто раз больше мужчина, чем этот жалкий Рофан, мрачно думала про себя Эйран, сворачивая на тропу к своему дому. Я так счастлива, что он мне достался.
Эйран так глубоко задумалась, что не сразу поняла, что что‑то неладно. Красивый маленький домик в конце аллеи показался ей странно покинутым. В окне не горела приветливо лампа, из трубы не вился дым. На крыльце не ждал ее возвращения Прыгун. Открылась дверь соседнего дома, и из нее выбежала Эйдин.
– О, Эйран, она уехала, уехала! – воскликнула Эйдин. И разразилась слезами.
Эйран с усилием заставила себя сохранить хладнокровие.
– Успокойся, Эйдин, – сказала она. – Я не смогу помочь, если ты не расскажешь мне, что случилось. Кто уехал? Что произошло?
– Дженис. – Эйдин с трудом глотнула, пытаясь взять себя в руки. – Она уехала.
– Эйдин с трудом глотнула, пытаясь взять себя в руки. – Она уехала.
На это раз настала очередь запаниковать Эйран.
– Дженис? Уехала? Куда? Что случилось? Если она заболела…
– Нет, нет, ничего подобного. Пожалуйста. Пойдем в дом. Согрейся. Ты, должно быть, замерзла до полусмерти…
– У меня нет для этого времени! Я должна идти за ней…
– Нет, Эйран. Они ее забрали.
– Они? Кто они?
– Вооруженные всадники. И женщина в сером. С ней на пони было еще пять девочек. И шестой пони.
– И Дженис уехала с ними? Это ты мне хочешь сказать? Моя Дженис никогда бы так не поступила! – Эйран пробежала мимо Эйдин, раскрыла дверь и ворвалась в опустевший дом. Из своего укрытия вышел Прыгун и с жалобным мяуканьем начал тереться о ноги.
Эйран обыскала весь дом, надеясь, что Дженис, как Прыгун, просто спряталась. Но дрова в очаге прогорели до пепла, забытый на плите котел с овощами издавал запах горелого. И ни следа Дженис.
Эйран машинально взяла Прыгуна на руки и принялась гладить его. Он холодным носом ткнулся ей в подбородок, как обычно, когда требовал внимания. Она почесала его за ухом.
– Она действительно уехала, – сказала Эйран коту. – Моя Дженис уехала. Что же мне делать?
Она со слезами бросилась в его объятия, едва не сбив его с ног.
– Эйран, Эйран, чуть сдержанней! – Он рассмеялся и повернул ее голову. И сразу стал серьезным. Это не слезы радости. – В чем дело? Что случилось?
– Дженис…
Не так она хотела рассказать ему – спокойно, без страха и паники, которые ощутила во время рассказа Эйдин. По мере ее рассказа он начал дрожать. Они опустились на колени, обнимая друг друга, и Эйран рассказала все, что знает, что узнала с того вечера.
Тогда он встал, подняв и ее на ноги, и они пошли в дом. Здесь он сел за стол, и по привычке Эйран поставила на огонь чай. Смельчак уже сидел на насесте, он забил крыльями и приветственно закричал.
– Сколько вооруженных всадников? – холодно спросил Ярет.
– Пятеро, сказала Эйдин. Пять мужчин, одна женщина, шесть девочек.
– И женщина была в сером? Ты уверена?
– Так сказала Эйдин. Я сама их не видела. Я.., я уходила.
Он нахмурился.
– Ты оставила Дженис одну?
– Я не в первый раз так делала. Я была нужна в другом месте в деревне. Дженис всегда присматривала за домом до моего возвращения.
– А где ты была?
– Бельду избили.