И они потом не могут освободить его. Ты знаешь какой‑нибудь способ сбежать?
Грайлл хмыкнул:
– Спрыгнуть со скалы, полагаю. Или броситься на меч.
– Но что, если демон теперь связан с хозяином столь тесно, что это не освободит его?
Он снова ухмыльнулся.
– Это перебор в игре по делу о краже тел.
– Я кое‑чем обязан одному из них, – сказал я. – Я хотел бы помочь ей… ему.
Некоторое время он молчал, потом ответил:
Тай, ига постарше и помудрее может знать что‑нибудь о таких делах. И ты знаешь, где они обитают.
– Ага.
– Прости, что больше ничем не могу помочь. Тай, ига – древнее племя.
И мы понеслись вниз на башню. Наш путь под смещающимся небом‑калейдоскопом сжался в крошечную полосу. Грайлл пробивал дорогу к свету в окне, и я наравне с ним.
Я глянул вниз. Перспектива была головокружительная. Откуда‑то доносился грохот, словно слои земли медленно двигались друг относительно друга… достаточно распространённое событие в этих краях. Ветра трепали мои одежды. Завитки мандариновых туч бисером украсили небо слева от меня. Я сумел различить детали на стенах замка. В квадрате света я выловил фигуру.
Вот мы оказались совсем рядом, а затем через окно – внутрь. Большая, склонённая, серо‑красная демоническая форма, рогатая и наполовину покрытая чешуёй, рассматривала меня жёлтыми глазами со зрачками в форме эллипса. Клыки были обнажены в улыбке.
– Дядя! – крикнул я, как только спешился. – Приветствую!
Грайлл потянулся и встряхнул жёстким телом, когда Сухэй рванулся ко мне и обнял… осторожно.
– Мерлин, – сказал он в конце концов, – добро пожаловать домой. Сожалею о причине, но радуюсь твоему присутствию. Грайлл рассказал тебе?..
– Об уходе Его Величества? Да. Мне жаль.
Он выпустил меня и отступил на шаг.
– Не то чтобы случившееся неожиданно, – сказал он. – Как раз наоборот. Слишком давно это ожидалось. Но всё‑таки неподходящее время сейчас для подобных грустных событий.
– Верно, – отозвался я, массируя онемевшее плечо и обшаривая карман на предмет расчёски.
– И он недомогал так долго, что я стал привыкать к этому, – сказал я.
– Так, будто он вошёл в эпоху слабости.
Сухэй кивнул.
– Ты будешь трансформироваться? – спросил он.
– День был бурный, – сказал я ему. – Я бы охотно сэкономил энергию, если нет каких‑то протокольных требований.
– Пока вообще ни одного, – отозвался он. – Ты ел?
– Не так чтобы недавно.
– Тогда пошли, – сказал он. – Давай поищем тебе какого‑нибудь провианта.
Сухэй повернулся и пошёл к дальней стене. Я последовал за ним. В комнате не было дверей, и надо было знать все местные точки напряжения Отражения: в этом отношении Дворы – противоположность Эмберу. Как невероятно трудно пройти сквозь Отражение в Эмбере, во Дворах Отражения подобны изношенным занавесям – можно без усилия сразу взглянуть в иную реальность. А иногда что‑то из иной реальности может наблюдать за тобой. И кстати, следует быть осторожным, чтобы не прошагнуть насквозь в какое‑нибудь местечко, где обнаружишь себя или висящим в воздухе, или под водой, или в полосе яростного ливня. Дворы никогда не были хорошим объектом для туризма.
К счастью, Отражения настолько податливы на этом краю реальности, что мастеру отражений легко работать с ней – он может стачать ткань, чтобы создать путь. Мастера отражений – это обладатели могущественного искусства, чьи способности исходят от Логруса, хотя им и нет необходимости проходить посвящение.
Но очень немногие все же прошли его, и как все прошедшие автоматически стали членами Гильдии Мастеров Отражения. При Дворах они подобны водопроводчикам или электрикам, и их искусства могут разниться столь же сильно, как у их двойников на Отражении Земля – сочетание таланта и опыта. Хотя я и член гильдии, но скорее пройду за кем‑нибудь, кто знает путь, чем почувствую его сам. Подозреваю, что об этом следует рассказать побольше. Может, когда‑нибудь.
Когда мы достигли стены, её уже не было. Она раскисла до чего‑то вроде серого тумана и растаяла; и мы прошли сквозь опустевшее пространство
– или скорее через его аналог – и сошли вниз по зелёной лестнице. Это была череда не связанных зелёных дисков, спускающихся на манер спирали, словно парящих в ночном воздухе. Они шли по внешней стороне замка, в конце концов упираясь в пустую стену. Прежде чем достичь той стены, мы прошли через несколько мгновений яркого дневного света, короткий шквал синего снега и апсиду чего‑то похожего на собор без алтаря, но со скелетами, занимающими церковные скамьи. Когда мы наконец подошли к стене, то прошли насквозь, очутившись в большой кухне. Сухэй подвёл меня к кладовой и предложил обслужить себя самому. Я нашёл немного холодного мяса и хлеба и отправил в себя сэндвич, обмыв его прохладным пивом. Дядя же отгрыз кусок хлеба и выхлебал графин такого же пойла. Над нашими головами, вытянувшись в полёте, появилась птица, хрипло каркнула и исчезла раньше, чем преодолела полкомнаты.
– А где же слуги? – спросил я.
– Очередное красное небо – почти полный оборот, – отозвался он. – Так что у тебя есть шанс поспать и собраться с мыслями перед тем… наверное.
– Что ты имеешь в виду под «наверное»?
– Как один из трех, ты находишься под Черным Наблюдением. Во потому я и вызвал тебя сюда, в одно из моих мест уединения.
Он повернулся и прошёл сквозь стену. Я последовал за ним, волоча свой графин, и мы уселись возле неподвижного зелёного бассейна под скалистым навесом, и небо над головой было цвета умбры. Его замок вмещал в себя звенья как Хаоса, так и Отражения, которые были утрамбованы в узор безумного стёганого одеяла, составленного из переходов внутри переходов.
– Но раз ты носишь спикарт, то имеешь дополнительные средства безопасности, – заметил дядя.
Он протянул руку и коснулся колеса со множеством спиц на моем кольце. Рука отозвалась лёгким покалыванием – в пальце, в ладони, в кисти.
– Дядя, когда ты был моим учителем, то частенько разражался загадочными высказываниями, – сказал я. – Но теперь я получил аттестат и вроде как имею право смело сказать, что не знаю, о какой чертовщине ты говоришь.
Он ухмыльнулся и отхлебнул пива из моего графина.
– В отражении все всегда становится ясным, – сказал он.
– Отражении… – сказал я и заглянул в бассейн.
Под поверхностью воды среди чёрных лент плавали образы – Савалл, выставленный для прощания – жёлто‑чёрные балахоны укутывали его усохшее тело – моя мать, отец, демонические формы, проходящие и исчезающие, Юрт, я сам, Ясра и Джулия, Рэндом и Фиона, Мандор и Дворкин, Билл Рот и множество лиц, которых я не знал…
Я покачал головой.
– Отражение ясности не внесло, – сказал я.
– Оно не действует сразу, – отозвался он.
И я снова обратил внимание на хаос лиц и форм. Вернулся Юрт и маячил долгое время. Одет он был со вкусом и выглядел относительно целым. Когда он всё‑таки сплыл с глаз долой, вернулось одно из полузнакомых лиц, которое я видел раньше. Я знал, он был из знати Дворов, и я порыскал у себя в памяти. Конечно. Не сразу, но я узнал его. Это был Тмер со Двора Прерывающих Полет, старший сын последнего Принца Роловианса, а теперь и сам лорд Путей Прерывающих – борода лопатой, тяжёлое чело, крепкое сложение, не некрасив в грубоватых чертах; по всем докладам, смелый и, возможно, даже сообразительный парень.