– Два… три… беги.
Он швырнул обручи изо всех сил, и они улетели в глубину пещеры, рассыпая фонтаны искр при Ударах о камни. Яркий, невыносимый звон металла болезненно отдался в ушах Рекса.
– Ты их напугал! – закричала Касси.
– Да! Беги же, черт побери!
И когда отзвуки его крика затихли, Рекс расслышал топот кроссовок девочки, спешащей ему навстречу по прихотливым изгибам расщелины. Через несколько секунд он увидел ее: бледная до синевы, припадая на одну ногу, она протискивалась сквозь узкий проход между камнями. Рекс протянул затянутую в перчатку руку и выдернул Касси наружу, на свет восходящей темной луны.
Выпрямившись, Рекс тут же замер. Целая армия ползучек окружила их. Воинство тварей покрыло землю, их крылатые тела свисали с каждой ветки…
– Змеи, – чуть слышно охнула Касси.
«Мелисса!» – мысленно позвал Рекс как можно громче.
И расслышал тихий отклик: Уже близко… Только как это понимать: то ли Мелисса и Десс спешат к нему, то ли подтянулись Джонатан с Джессикой, то ли к нему приближаются темняки…
– Все в порядке, – сказал он, притягивая к себе Касси и выставляя перед собой нож.
А потом он увидел темняка.
Монстр вырос перед ними словно из‑под земли, и восемь его лап чернели вокруг похожего на луковицу туловища, как лепестки какого‑то чудовищного цветка. Тарантул, пустынный паук его ночных кошмаров…
Рекс не знал, откуда он взялся: то ли примчался с пустошей, то ли прятался от солнечных лучей где‑то неподалеку в скалах еще с самого «затмения», ожидая, когда можно будет полакомиться почти забытым деликатесом, таким редким теперь лакомством – человечиной…
– Рекс?.. – шепотом окликнула его Касси.
Конечно, все это было спланировано: ползучки заманили девочку сюда, подкараулили ее в пещере и не выпускали, пока не прибыл хозяин. Очевидно, по плану ползучки, прятавшиеся в пещере, должны были выгнать девочку прямо к нему в зубы… Они бы и выгнали, да Рекс сам уговорил ее выйти.
– Вернись в пещеру, – шепотом приказал он.
Но малышка лишь крепче вцепилась в него.
– Вернись в пещеру, Касси! – рявкнул Рекс – Эта тварь туда не пролезет!
– Но там змеи!
Рекс оглянулся. В синеватом полумраке пещеры горело множество глаз ползучек, таращившихся на людей.
– Ладно, тогда держи! – Он вложил в ладонь девочки рукоятку ножа. – Нож отпугнет змей, а там и помощь подоспеет.
Касси неуверенно взяла нож и уставилась на него расширившимися глазами.
– Его имя – Преобразующий, – сказал Рекс, стиснув кулаки. Выговорить слово из тринадцати букв стоило ему новой вспышки боли. – Постоянно повторяй это, и они по‑настоящему испугаются. Преобразующий.
– Но…
– Иди! – Он толкнул ее к расщелине, надеясь, что девочке хватит храбрости забраться достаточно глубоко, чтобы до нее не дотянулись тонкие, гибкие конечности темняка.
Не мешкая, Рекс повернулся лицом к твари и напружинил ноги, изготовившись к схватке. Восемь лап темняка распрямились во всю длину, подняв массивное туловище высоко в воздух. Лапы были безволосыми, зато снабжены блестящими шпорами, похожими на шипы огромного и отвратительного розового куста. С твари стекала вязкая черная жидкость, как будто темняк искупался в сырой нефти.
Рекс согнул в локтях руки, только теперь осознав, что он остался совершенно безоружным. У него не было ножа, не было металла на ботинках, а слова из тринадцати букв причинят больше вреда ему самому, чем противнику.
– Где ты, Джессика? – прошептал он, бросая быстрый взгляд на часы.
Сердце у него упало.
Сердце у него упало. Прошло лишь шесть минут тайного часа.
Джессика могла не успеть.
Темняк присел на задние лапы, вскинув две передние, – принял позу тарантула, встретившего врага. Чудовищные клыки в сочащейся черной маслянистой жидкостью пасти плотоядно смыкались и размыкались.
Рекс вспомнил, как он, десятилетний, окаменел от ужаса, пока отцовские тарантулы ползали по его коже. Вспомнил странную медлительность их движений, согласованные шаги ног, тошнотворную, завораживающую грацию… И голос отца, донесшийся до него: «Расслабься, парень! Они не ядовитые, они тебе ничего не сделают. Будь мужчиной!»
Волосатые пауки ползали во всех его детских кошмарах.
Рекс ждал, когда темняк нападет. Две передние ноги гигантского паука описывали в воздухе медленные круги – так двигаются лапы плывущей собаки. В этих плавных движениях было нечто гипнотизирующее, и Рекс отвел взгляд.
Он уставился в землю; сердце бешено колотилось, все мышцы были напряжены в готовности к безнадежной схватке. И все‑таки, запоздало понял Рекс, его напряжение было каким‑то неправильным, в нем словно чего‑то не хватало… Страха! Противного тошнотворного страха, гнездящегося под ложечкой. Рекс не испытывал перед темняком того ужаса, какой всегда нагоняли на него пауки.
Только тут он сообразил, что с тех пор, как темняки изменили его, ему ни разу не снились отцовские тарантулы. Да, после несчастного случая с отцом они с Мелиссой извели пауков в подвале, но Рекс всегда знал, что их призраки шастают под домом и мечтают отомстить.
Он снова посмотрел на гигантского паука и удостоверился, что его не прошибает холодный пот. Арахнофобия осталась в прошлом.
Текли мгновения, а паук все не нападал.
Рекс оскалил зубы, и из его горла вырвался звук – то самое шипение, которым он выбил весь хулиганский задор из Тимми Хадсона.
Разумеется, темняка так просто было не напугать. Он никак не отреагировал: шесть лап все так же твердо упирались в землю, две передние продолжали завораживающе кружить, туловище блестело в свете темной луны. Но секунды шли, а он все не прыгал вперед.
И постепенно Рекс начал понимать почему. Поза паука вообще не была позой охотника – он не рассматривал Рекса как добычу. Монстр не готовился к нападению, он выполнял ритуал, принятый между двумя хищниками, нечто вроде подтверждения ничьей. Танец паука изображал угрозу, возможно, вызов – в надежде, что соперник уступит, засомневавшись в своих силах. Но Рекс первым заявил претензию на добычу.
И он отстоял свое право.
В конце концов, волки ведь не едят волков.
Еще одну долгую минуту Рекс смотрел на тварь, а его тело само совершало нужные движения. Пальцы согнулись, подражая когтям, медленно цапнули воздух, словно выполняя давно знакомую церемонию. Ни он, ни темняк не двинулись вперед, держась на прежнем расстоянии, – из взаимного уважения и страха.
Потом Рекс уловил некий мысленный призыв – но это был не знакомый вкус Мелиссы, а нечто древнее и сухое, как пыль на языке, почти невыразимое словами.
«Идем с нами».
Он продолжал смотреть на темняка, в горле у него пересохло.
«Мы скоро снова отправимся на охоту».
Рекс попытался снова зашипеть, чтобы отогнать голоса, звучавшие в его голове.
Потом он ощутил волну страха, хлынувшую от твари, – холодное сердце темняка внезапно забилось быстрее, раздутая туша содрогнулась, будто под ударом хлыста. Темняк развернулся и стремительно сменил форму, став тонким и длинным и отрастив крылья. Потом, испустив протяжное шипение, он подпрыгнул, поднялся в воздух, и возле него закружилось несметное множество ползучек. Когда темняк исчез в небе, ползучки собрались в огромное темное облако, а в зарослях не осталось ни одной твари – приближение творящей огонь обратило их в бегство.
Когда облако исчезло из вида, до Рекса донеслась последняя мысль:
«Скоро зима, полунелюдь.