– После того как Грейфуты освободили Биксби, – продолжала тем временем Энджи, – они нашли очень многое из того, что вы, полуночники, называете «знанием». Потому‑то я и умею читать символы, что мне пришлось долго рыться в этих древностях, чтобы понять, как это великие полуночники обеспечивали всем и каждому счастливую и безоблачную жизнь.
– Грейфуты освободили Биксби? – только и сумел выговорить Рекс. – От чего?
– Брось, Рекс! Как, по‑твоему, это выглядело на практике? Маленькая группа людей, которую никто не облекал доверием, хозяйничает в крошечном городке в медвежьем углу. Люди, которые играют со временем, будто боги, люди, которые могут лишить рассудка любого, кто с ними не согласен. Неплохо звучит, а, Рекс? Разве это не замечательно – родиться и вырасти в таком местечке, а? – Она замолчала, окинув Рекса полным отвращения взглядом. – Конечно, ты бы стал одним из заправил.
– Но полуночники существуют не для того, чтобы копаться у людей в головах.
– Да что ты говоришь!
– Ну, они просто хранили тайну полуночного часа и оберегали город.
Энджи коротко, резко рассмеялась.
– Знаешь, Рекс, ты бы хоть иногда, для разнообразия, почитал что‑нибудь из настоящей истории. Все, кто злоупотребляет властью, говорят в точности то же самое: «Мы, конечно, втайне делаем темные делишки, но это ради общего блага. Вы бы все пропали без нашей опеки и заботы».
– Да что вы… – прорычал Рекс, не в состоянии справиться с собственными мыслями. – Вы похитили меня!
Она отвела глаза и медленно, глубоко вздохнула, и Рексу на мгновение показалось, что его слова заставили ее устыдиться. Но через мгновение она снова посмотрела ему прямо в глаза.
– Это был единственный способ поддержать контакт с темняками. Без них мы не могли бы помешать тебе воссоздать старый Биксби. – Энджи пожала плечами, и ее плотное кожаное пальто тихонько скрипнуло. – Кроме того, знаешь ли ты, сколько сотен детей за многие годы похитили полуночники?
– Что? – вскрикнул Рекс.
Но тут же вспомнил старые предания: в древности, когда телепаты замечали неподалеку новорожденных полуночников, за ними тут же отправляли вооруженных лазутчиков и втайне похищали. В более поздние времена родителям предлагали выкуп за таких детей – хорошую работу или деньги. Рекс вдруг задумался: а если тактика подкупа не срабатывала? Не принимали ли полуночники прошлого в таких случаях более суровые меры? В Хранилище знаний ни о чем таком не говорилось, но что, если это скрывали ото всех?
– Ну… – заговорил он, – может быть, когда‑то очень давно полуночники и делали что‑то такое, что теперь кажется диким… Так ведь и Джордж Вашингтон когда‑то держал рабов. – Рекс сильно встряхнул головой. – Но мы не такие!
– Я видела твоего отца, Рекс, – спокойно произнесла Энджи. – Это инсульт сделал его таким?
– Но это… – Рекс осекся. – Мы тогда были детьми…
Энджи широко раскрыла глаза.
– Ну да. Прирожденные монстры, как я и сказала.
Повисла короткая пауза. У Рекса голова шла кругом от всего, что он услышал. Увидев под запиской подпись Энджи, ее имя, изображенное символами знания, он очень удивился; удивился тому, что Энджи, не будучи следопытом, умеет читать знание, понимает символы полуночи. Но теперь, после нескольких минут разговора, он понял, что еще немного – и его привычная картина мира рухнет.
А не выдумала ли она все это? Может ли и впрямь за тайной историей Биксби скрываться другая тайная история?
Рекс глубоко вздохнул и посмотрел на часы.
Разобраться во всем можно было только одним способом: строго придерживаться плана. Мелисса доберется до сути.
– Вообще‑то, – сказала Энджи, – я сюда пришла не для того, чтобы обсуждать моральные принципы полуночников. Так что перестань морщить нос, будто я исчадие ада, хорошо?
– По рукам, – Рекс заставил себя успокоиться.
Сущее безумие: он сидит здесь и спорит о том, что хорошо, а что плохо. Должно быть, это зверь, живущий теперь в нем, хотел верить всему дурному о людях, осмелившихся бросить вызов темнякам.
«Все, что от меня требуется, – сыграть свою роль, чтобы сработал план», – напомнил себе Рекс. Надо продолжать тянуть время и не давать Энджи расслабиться.
– Еще один небольшой вопрос, – сказал он. – А ваши наниматели? Те милые люди, которые «освободили» Биксби? Что они скажут, если узнают, что вы были здесь и говорили со мной?
Энджи рассмеялась коротко и сухо.
– Наверное, разорвут меня в клочья. А может, и тебя заодно.
Рекс позволил себе мрачно улыбнуться. Он как раз и надеялся, что Энджи скажет что‑нибудь в этом роде.
– Ну и кто из нас монстр?
– А я никогда и не утверждала, что они безупречны. Вовсе нет. – Энджи сложила руки на груди. – Ладно, хорошо, поскольку завтра тебе в школу и все такое, не пора ли нам забыть на время взаимные обвинения? В записке я тебе сообщила кое‑что из того, что знаю. Может быть, позже расскажу и побольше. Но сначала ты.
– Хорошо. – Рекс бросил взгляд на часы. Ему надо было убить еще пятнадцать минут. – Есть некоторые признаки того, что синее время изменяется.
– Синее время?
– Э‑э, ну… тайный час. – Рекс моргнул. Он совсем забыл, что «синее время» – это термин, придуманный Десс, а не часть знания. – Просто когда время останавливается, все становится синеватым.
Энджи лишь молча смотрела на него.
– А что, вы не знали? – спросил он.
– Да, я читала отчеты о тайном часе. Просто никак не могу привыкнуть к мысли о вас, полуночниках, – сказала она. – Одно дело думать, будто в тайный час оживают призраки, и совсем другое – понимать, что живые люди бродят вокруг тебя, а ты ничего не осознаешь и ничего не можешь сделать. – Энджи содрогнулась. – Это слишком страшно.
Рекс фыркнул.
– Уж поверьте мне, по сравнению с темняками мы просто душки. Вы только читали о них, а я видел.
– Но ты не читал их посланий, – возразила она. – А я читала.
Рекс не сразу нашелся, что ответить. Энджи говорила правду – старый Грейфут каким‑то образом умудрился сделать то, что оказалось не по силу следопытам: нашел способ общаться с врагом.
Но Рексу довелось сделать нечто большее – он встретился с темняком лицом к лицу и говорил с ним. Может, все‑таки стоит отправиться в пустыню, найти там древних, послушать, что они скажут обо всей этой истории…
Да, это позволит открыть новые горизонты… если его не сожрут без всяких разговоров.
Пока Рекс смотрел в окно, он заметил огни машины в конце проезда. Он нервно сглотнул и опять посмотрел на часы. Что‑то они рано…
Но Энджи машину не заметила.
– Ладно, продолжим, – сказал он. – Когда время останавливается, все становится синим. Но на последней неделе случилось нечто действительно странное. Нечто такое, чего нет в знании, нет в истории.
– Времятрясение.
Рекс уставился на нее.
– Что?!
– Спонтанная флуктуация первичного искривления. Высвобождение энергий, накопленных за столетия.