Но в конце концов она бросила велосипед на землю и бросилась в придорожную траву. При одном воспоминании о том, чем наградила ее Мадлен, Десс стошнило всем ланчем вместе с желудочным соком.
Неужели они правда это сделали? Когда им обоим было по двенадцать?
Десс помотала головой, вырвала пучок сухой острой травы и вытерла им рот. Теперь у нее в желудке ничего не осталось, но она не хотела, чтоб ее тошнило всю дорогу домой. Почти стемнело, и поднимался ветер.
– Ада, – произнесла она, и воспоминание милостиво удалилось.
Но она все равно чувствовала, что оно где‑то рядом и ждет, когда она захочет испепелить Рекса и Мелиссу.
– Где‑то тут были, – ответил Рекс, встал и отвернулся.
В кухне рядом со своей миской хозяина поджидал Дагерротипчик и терся щекой об угол стойки.
– Умница, Даг, – пробормотал Рекс.
Старый котяра всегда прибегал, когда до его слуха доносился звук открывающихся баночек с лекарствами.
– Вот так. Папа получил свои пилюли, теперь и Дагго получит.
Он дернул за кольцо консервной банки с сардинами, и оттуда разлился насыщенный запах масла и рыбы, отчего кот начал бешено тереться о колено хозяина. Рекс вытащил за хвостик одну скользкую сардинку из банки и помахал ею перед котом. Дагерротипчик нерешительно поднял лапу, потом громко мяукнул и укоризненно покосился на свою миску.
– Не время для игр, да, Дагги?
– Мррряу, – был ответ.
Хорошо покушать – дело серьезное.
Рекс кинул сардинку себе в рот, жуя, достал еще шесть и с высоты колена бросил их коту в миску. Те приземлились с характерным масляным шлепком. Несколько мгновений он наблюдал, как изголодавшийся Даг уплетает рыбу, затем вытер руки, поднял трубку телефона и набрал номер.
– Алло?
– А Десс дома? – спросил он.
– Это я, Рекс. «Орел» сел.
– Чего?
Десс вздохнула.
– Джессика у меня весь день. Мы будем ждать вас в пол‑одиннадцатого, во всеоружии, как договорились. Тебе нужно поговорить с Джесс? Потому что мы тут кое‑чем заняты.
– Нет, ничего. Увидимся через… – Он повернул запястье, чтобы узнать точное время.
– До скорого, Рекси.
В трубке пошли гудки. Рекс вздохнул. Сначала, когда идея только появилась, поездка к Констанце казалась ему забавной. Еще бы; все они вместе, в полночь, впервые с тех пор, как Джессика обнаружила свой талант. Но теперь, когда этот вечер приближался, все, о чем мог думать Рекс, – что ему придется прятать их пятерых всю ночь. И желательно, чтобы обошлось без жертв.
– Почему ты не родился в полночь, Даг? Мог бы сделать все за меня.
И желательно, чтобы обошлось без жертв.
– Почему ты не родился в полночь, Даг? Мог бы сделать все за меня.
Кот оторвался от трапезы и взглянул на хозяина, потом снова уткнулся носом в миску.
Телефонный звонок тоже был лишним. Рекс уже поговорил с Мелиссой и не видел нужды звонить Мартинесу. Если уж Джессика собралась на опасное дело, Джонатан примчится вовремя, если не раньше.
Он отправился в комнату собираться.
Оружие принесет Десс, поэтому Рекс решил пойти налегке. Он запихнул в рюкзак отчет по посадочной полосе, который свистнул у отца Констанцы, компас, дополнительный набор батареек, потрепанный счет за газ на двадцать долларов и аптечку со средствами от змеиного укуса (бесполезными при укусах ползучек, но помогающими от яда змей). Наконец он сунул в карман куртки еще один фонарик – в основном для того, чтобы светить, когда стемнеет, хотя сбоку на нем большими печатными буквами было написано имя «Преднамеренно» – просто на случай, если Джессике придется воспользоваться им в момент крайней необходимости.
«Забудь о чтении знания или выслеживании знаков полуночи, – приказал себе Рекс. – Вот твоя настоящая задача: убедиться, что хоть кто‑то потрудился приготовиться ко всему».
Он засунул в рюкзак флакон спирта для дезинфекции и бинты.
Его внимание привлек скрип тормозов, раздавшийся возле дома. Рекс нахмурился. До того как должна была приехать Мелисса, еще больше часа, и меньше всего он этим вечером мечтал об очередном неожиданном визите матери. Она, бывало, приезжала из Нормана по выходным одарить сына родительским советом (а иногда и деньгами, что было куда более полезно) и убедить себя в том, что она еще не вполне оправилась после несчастного случая с отцом.
Рекс бесшумно прошел через темный коридор в гостиную. Отец еще не спал – белки его глаз поблескивали в неугомонном мерцании телевизора. Но лишняя желтая таблетка подействовала достаточно быстро: по крайней мере, о пауках было забыто. В неверном свете Рекс задел плечом пустой террариум, и за поцарапанными стенками заплясали причудливые фантастические тени. Ему вдруг показалось, что в гостиной темнее обычного.
Он украдкой выглянул в окно, молясь о том, чтобы подъезд к дому не занимал мамин «кадиллак» розового цвета.
На улице было две машины. Боковые двери открылись, изрыгнув несколько фигур в темной одежде. Шесть или семь из них быстро засуетились во мраке, рассредоточиваясь по лужайке и окружая дом.
Рекс в оцепенении наблюдал за ними. Теперь, когда было уже слишком поздно, он понял, почему в гостиной так темно. Не было белых квадратов света, который обычно лился через окна в комнату. Одинокий фонарь, дающий этот свет, кто‑то разбил.
Огромным усилием воли Рекс отвернулся от ошеломляющего зрелища. Когда он ретировался в коридор – сначала шагом, потом бегом, – его мозг запоздало признал, что все увиденное за окном не сцена из фильма и не сон. Они в самом деле пришли за ним.
Он должен был знать, что до этого дойдет. Мелисса говорила, что полунелюдь умирает. Темнякам нужен новый полуночник, прежде чем монстр умрет или навсегда потеряет связь с союзниками среди людей. Они, должно быть, хотели сначала избавиться от Джессики, а потом посылать за ним приспешников‑людей, но Рекс спутал их планы, украв костяшки «домино». Теперь они в отчаянии, и им осталось только одно: забрать Рекса Грина в пустыню и перекроить его там.
В своей комнате он надел куртку и схватил рюкзак, выключил настольную лампу, сделал два шага к двери и только тут понял, что он босой. Его взгляд шарил по полу темной комнаты, в надежде заметить ботинки под завалами бумаги, книг и разбросанной одежды.
Их не было. А как же, они ведь у задней двери.
Рекс бросился в кухню, стараясь двигаться бесшумно, прислушиваясь к маневрам нападающих. Как назло, ничего не было слышно – ни проезжавших машин, ни даже стона осеннего ветра в кронах деревьев.