Мы с топотом помчались вверх по ступеням, причем Джен постепенно отрывалась от меня, а лысый бугай, судя по звукам, не отставал. Я бежал вслепую, хватаясь для ускорения руками за грязные перила и отталкиваясь от стен, когда пролеты поворачивали по часовой стрелке. Каждый шаг отдавался болью в подвернутой лодыжке.
После четвертого этажа я уже задыхался, а преследователь сократил разрыв и, как я теперь слышал, даже не запыхался.
На последнем пролете пальцы догонявшего ухватили мою лодыжку, но соскользнули; хватка оказалась недостаточно сильной, чтобы меня опрокинуть.
Я выскочил наружу, моргая, ослепленный солнцем, и тут меня шарахнула мысль: чтобы удрать, нужно еще попасть на соседнюю крышу, которая на шесть футов выше этой. Правда, Джен туда уже взобралась – не иначе как завязанные солнечными лучами шнурки прибавляли ей скорости и прыгучести.
– Хантер, пригнись! – крикнула она.
Я тут же согнул ноги.
Самые крутые кроссовки в мире, связанные шнурками, пролетели над моей головой, вращаясь как бумеранг. Я услышал вскрик и глухой удар – пара обмоталась вокруг ног громилы, и он грохнулся на крышу, словно мешок с картошкой.
Если бы это не произошло так молниеносно, я бы наверняка крикнул:
– Спасай не меня! Береги обувку!
Вместо этого я вскарабкался вверх по стене и увидел, что Джен уже дергает дверь на лестницу.
– Заперто! – крикнула она, помчалась дальше и пропала из виду, спрыгнув на крышу следующего здания. Я, прихрамывая, силился поспеть за ней.
Через три крыши мы обнаружили открытую дверь на лестницу, спустились на улицу и поймали такси.
Там‑то я и понял, что где‑то в темноте обронил свой телефон.
– Телефон!
Это была обычная реакция паники: меня как током ударило. Я застыл на заднем сиденье такси, лихорадочно шаря в карманах, словно он мог затеряться среди всякого мусора и мелочи. Но, увы, я мог хоть дырки в карманах пальцами прокрутить – на волшебное появление моего замечательного финского телефона рассчитывать не приходилось. Он исчез.
– Потерял?
– Ага.
Я вспомнил, как торопливо взбирался по лестнице, цепляясь за все, что попало. Точно, руки у меня были пустыми. А телефон в карман я так и не положил.
– Черт, я надеялась, что ты сфоткал того типа.
Я недоверчиво посмотрел на Джен.
– Не совсем. Я как‑то больше думал о том, чтобы убежать.
– Ну конечно. Удрать было на первом месте. – Она ухмыльнулась. – Бегать – это в струю, значит, и удирать – тоже.
На моем лице изобразилось несогласие.
– Да ладно, Хантер. Ты ведь не против немного побегать?
– Я не против того, чтобы побегать. Но против, чтобы удирать, спасая свою жизнь. В следующий раз, когда соберемся вламываться, куда не положено, давай просто…
– Что? Сначала проголосуем?
Я глубоко вздохнул и постарался успокоиться под ритм покачивающейся на ходу машины.
– Ладно, замяли. – Потом из меня вырвался стон: – Ох, блин! А ведь я сделал снимок тех кроссовок.
– Блин! – согласилась она.
Мы помолчали, размышляя о спокойном, гармоничном совершенстве, которое нашло свое выражение в этой обуви.
– Они не могли быть такими классными, как это нам запомнилось, – буркнул я.
– Хорошая попытка утешиться. Но они такими были.
– Вот дерьмо!
Я снова проверил карманы. Пусто.
– Ни телефона, ни пары, ни Мэнди. Полный облом.
– Не совсем, Хантер.
Джен вытащила телефон, такой же, как мой, только другого цвета.
Ну конечно, телефон Мэнди! У нее была та же модель, что и у меня, только в красном прозрачном футляре.
Ну конечно, телефон Мэнди! У нее была та же модель, что и у меня, только в красном прозрачном футляре. Она была первопринявшей, рьяно обзаводилась последними новинками, но при этом, как и я, держала навороченную трубку не только для понта, но и для бизнеса. Как раз вчера я отправил ей снимок шнурков Джен.
– Что ж, это уже кое‑что.
Джен кивнула. Из чужого телефона можно много чего узнать.
Она принялась прокручивать меню, щурясь на светящийся экран. Я невольно ежился под звуками нажимаемых кнопок, ощущение было такое, будто роешься в чужих карманах.
– Может, позвонить в полицию или что‑то в этом роде?
– И что мы им скажем? – спросила Дженни. – Что Мэнди не пришла на назначенную встречу? Ты что, не смотришь полицейских сериалов? Она – взрослый человек. Ее нельзя считать пропавшей до истечения двадцати четырех часов.
– Но мы нашли ее телефон. Разве это не наводит на подозрения?
– Может, она его потеряла.
– А как насчет того лысого, который гнался за нами? Как насчет обуви?
– Ага, копам так все и расскажем: как самовольно проникли в заброшенное здание и увидели там крутейшие кроссовки в мире. А потом появился лысый тип и мы драпанули. Звучит чертовски правдоподобно и сразу внушает к нам доверие.
Я помолчал. Крыть, конечно, было нечем, но и спокойствия это не добавляло.
– Джен, Мэнди – мой друг.
Она обернулась ко мне, подумала и кивнула.
– Ты прав. Наверное, нам нужно попробовать связаться с копами. Но если они все‑таки нас послушают, то заберут телефон Мэнди.
– И что?
Джен вернулась к маленькому экрану.
– Надо сначала посмотреть, вдруг она сделала какие‑нибудь фотки.
Мы остановили такси, расплатились и зашли в кофейню в стиле старой гостиной. Прикольное такое заведение – старые кушетки сочетаются с доступом к высокоскоростному Интернету, а крепкий кофе подают в чашках размером с миску.
Когда мы зашли внутрь, я вдруг заметил, как «заморгал» браслет Джен.
– Что это?
Она улыбнулась.
– Это детектор беспроводного Интернета. По нему сразу видно, есть ли связь в помещении, так что нет надобности загружать компьютер.
С моей стороны последовал кивок. Я видел в журналах рекламу таких детекторов. Они действительно полезны, поскольку позволяют легко установить, есть ли в данном кафе или отеле беспроводной Интернет, но только инноватору придет в голову использовать такое устройство еще и в качестве украшения. Мы заняли кушетку и склонились над телефоном Мэнди, чтобы глаза привыкли к пикселям его маленького экрана, наши головы почти соприкасались. Конечно, этот мобильный телефон никак не был предназначен для двух зрителей, но я не жаловался. В такой близости я ощутил запах волос Дженни, с ванильным оттенком, пробивавшимся даже сквозь запахи пыльного сиденья и молотого кофе. А своим плечом я ощущал тепло ее плеча.
– Что‑то не так? – спросила она.
– Нет, порядок, – ответил я, но для себя сделал заметку: «Обалдевать от случайного соприкосновения – это не в струю».
Я нашел опцию «КАМЕРА», пальцы легко управлялись с привычным до слез интерфейсом. Вот бы финны, как заслуженному пользователю, прислали мне еще такую трубку. В меню было пять изображений, сохраненных в порядке съемки. Я выделил первое, нажал большим пальцем «ОК», и экран заполнила мохнатая рыжая морда.
– Это кот Мэнди, Маффин. Он ест тараканов.
– Полезный зверь.
Еще клик, и появилась молодая женщина, латиноамериканка, с улыбкой отстраняющаяся от камеры: в нижней трети экрана завтрак.
– Кассандра, ее соседка.