– Ее. – И это было все, что мне удалось сказать, пока я оглядывался на площадку музейных ступенек. Потом я заметил, что такси не тронулось с места, счетчик щелкает в режиме ожидания. – Почему мы не…
Я посмотрел на Джен и поймал себя на том, что потерял дар речи от ее преображения.
Она улыбнулась.
– Нравится платье?
Теперь я увидел, что она в алом, длинном, по щиколотку, платье с кружевами и воланами, старомодном и необычном. Но в тот момент я этого еще не осознал.
– Твои волосы…
Она почесала голову.
– Ага. Знаешь, я собиралась сделать это нынешним летом.
Волос у нее почти не осталось, они были срезаны под ежик.
– По‑другому выгляжу, да?
Меня хватило еле заметно кивнуть.
– Эй, Хантер, – она снова почесала затылок, – ты что, никогда не видел стрижки под машинку?
– Ну конечно. – Я улыбнулся, покачав головой. – Классная получилась маскировка!
Она рассмеялась.
– Я подошла к нашему лысому другу и спросила, где туалет. Он и глазом не моргнул.
Вспомнив его и поняв, что такси так и не сдвинулось с места, я посмотрел на вход в музей. Женщина все еще стояла там, точнее не стояла, а беспрерывно с легкостью скользила взад‑вперед по влажному камню.
– Ты видела ее? – спросил я. – В солнцезащитных очках…
– Ага. Я сделала снимки. Всех четверых.
– О!
Эта блестящая идея не пришла мне в голову, хотя я случайно сделал крупный план «футуристки». – А нам не пора отъехать?
– Я хотела бы кое‑что увидеть, прежде чем мы свалим.
Джен достала подарочную камеру.
– А! – воскликнул я, прищурившись. – Я все о них знаю.
– Это тебе так кажется. Смотри сюда. – Она прикрыла вспышку рукой и сделала снимок. Красное свечение сквозь ее пальцы усилило мою головную боль.
Потом Джен подняла руку перед моим лицом. Ее браслет‑индикатор яростно мерцал. Маленькие диоды взбесились на несколько секунд, потом медленно потухли.
– Не врубаюсь, – признался я.
– Они подключены к общей сети. Беспроводной.
– Что?
– Теперь можно ехать, – обратилась Джен к водителю и откинулась назад, когда такси тронулось с места.
Я посмотрел в заднее окно, но женщины на мраморных ступеньках уже не было. Лишь несколько курильщиков дымили под моросящим дождем.
– В этих камерах есть беспроводные карты, и каждый сделанный снимок куда‑то передается. Иными словами, те, кто организовал эту вечеринку, получили все сделанные на ней снимки.
Я потер висок.
– Насколько я могу судить, там никто ничем не управлял. Это был полный хаос.
– Тщательно организованный хаос. Бесплатный ром, вспышки камер.
– Ага, и эта кривая реклама.
– В смысле?
Я рассказал ей о ролике, показанном в планетарии, об оставшемся после него странном ощущении неправильности, о диких вспышках на экране в конце.
– Интересно, – сказала она, продолжая изучать камеру. – Нам нужно выяснить, как работает эта штука. Может быть, «Гугл» ищет возможность установить контроль над сознанием посетителей вечеринок?
– Это могло бы стать началом. А может быть, испытывается возможность визуальной индукции, этой, как ее… – Я потер виски, вдруг поняв, что никак не могу вспомнить слово, означающее неспособность вспоминать слова.
– У меня болит голова.
– Ага, у меня тоже.
Она снова пробежала руками по своей стриженой голове, и я, не удержавшись, тоже коснулся ее ежика, ощущавшегося под моими пальцами, как мягкий ворс.
– У меня болит голова.
– Ага, у меня тоже.
Она снова пробежала руками по своей стриженой голове, и я, не удержавшись, тоже коснулся ее ежика, ощущавшегося под моими пальцами, как мягкий ворс.
– Приятное ощущение, – сказала она с закрытыми глазами. – Я близка к отключке, еще одна вспышка, и впаду в кому.
Я вспомнил городскую легенду.
– Джен, ты когда‑нибудь слышала старую историю о телевизионной программе, которая вызывала припадки? Это был японский мультик или что‑то в этом роде.
– Ты шутишь. Похоже на дурацкий фильм, где убивают, прокручивая видеозапись.
– Ага, но он был основан на юродской легенде. И как большинство легенд – на каком‑то реальном происшествии.
Она пожала плечами.
– Можно посмотреть в «Гугл».
– Вообще‑то у меня есть подруга, которая знает больше, чем «Гугл», по крайней мере, если речь идет о японской поп‑культуре.
Я вытащил свой телефон, проверил время.
– Если она не спит.
Я начал набирать номер, но Джен, так и не открыв глаза, потянула меня за запястье.
– Остынь. Подожди, пока мы не уберемся подальше, ладно?
Она придвинулась поближе, платье зашуршало, зашевелились складки алой ткани, отражавшей свет неоновой рекламы Бродвея и уличных огней. С длинными волосами Джен выглядела хорошенькой, симпатичной, привлекательной.
Подстригшись, она стала красавицей.
– Нет проблем, – сказал я, и сердце мое приятно затрепетало.
Она удержала мою руку.
– Мы с пользой провели сегодняшний вечер. У меня такое ощущение, что нам действительно удалось кое‑что узнать об «антиклиенте».
– Жаль только, что все это бессмысленно и ничего не проясняет.
– Прояснит.
Она открыла глаза, ее лицо было так близко, что я ощущал «Благородный дикарь» в ее дыхании.
– Мне нужно задать два очень важных вопроса, Хантер.
Я кивнул.
– Конечно.
– Первый: почему у тебя пурпурные руки?
– Ах это.
Я посмотрел на ладони.
– Помимо того что «Пунь‑шам» никакой не шампунь, он оказался к тому же и весьма стойкой, пристающей к коже краской.
– Надо же. Вот гады.
Кончики ее пальцев пробежали по моей открытой ладони, и я едва справился с дрожью.
– А какой другой вопрос? – тихонько спросил я.
– Ну, это… – Она закусила губу, и мой взгляд приклеился к ее рту. – Ты знаешь…
– Что знаю?
– Что ты порвал свой пиджак?
На секунду я был парализован, потом проследил взгляд Джен к моему плечу, где и увидел длинный неровный разрыв – оторвался рукав. Мне тут же вспомнилось, как футуристка схватила меня за плечо и как я вырвался. Сердце мое упало.
– Ох, блин!
– Что ж. – Джен выпрямилась и внимательно меня оглядела. – По крайней мере, все остальное выглядит о'кей.
– Этот пиджак стоит тысячу баксов!
– Да, конечно. И все же… твоя бабочка смотрится действительно классно. Сам завязывал?
Тина Каталина встретила нас у двери в пижаме, разрисованной персонажами из японских детских мультяшек – хмурящимися пингвинами, счастливыми осьминогами и изображениями котенка, имя которого звучит как распространенное приветствие.
– Новые волосы, Хантер?
– Молодец, что заметила. Помнишь Джен?
Она сонно моргнула.
– Ах да, «фокус‑группа» вчера. Мне понравилось то, что ты сказала, Джен.