– Они показали это дважды? – удивилась Джен.
– Ох уж эти рейтинги… В общем, люди, смотревшие новости, были всех возрастов, но в больницу попали именно дети. Главным образом дети. Они решили, что это потому, что их мозг и нервная система еще в процессе формирования.
– Но на вечеринке «Хой Аристой» не было никаких детей, – сказала Джен. – И ни у кого не было настоящего приступа. Просто люди начинал и забавно заговариваться, а после и вовсе съезжали с катушек.
– Хм, – сказала Тина. – Похоже, что там у вас опробована совершенно новая технология: последовательность пака‑пака.
– Что?
– Японские аниматоры часто используют чередующиеся вспышки, у них даже термин для этого имеется: пака‑пака. То, что произошло с эпизодом тридцать восемь, было несчастным случаем: они использовали именно тот темп и ту комбинацию вспышек, которые вызвали такой эффект ненамеренно.
Джен кивнула.
– Но если кто‑то на вечеринке использовал пака‑пака специально, может быть, они испытывали метод. Искали способ воздействия на взрослых людей.
– И сумели обработать не каждого двадцатого, а всех разом? – усомнилась Тина.
– Чудесная мысль, – сказал я.
– И какое все это имеет отношение к Мэнди? – спросила Тина.
Мыс Джен посмотрели друг на друга.
– Мы не знаем, – сказал я.
– Люди, которые это знают, пригласили нас на эту вечеринку, – пояснила Джен. – Но у нас нет ни малейшего представления, что они задумали, помимо того, чтобы дурить людям головы.
Тина взяла пульт.
– Эпизод тридцать восемь подпадает под эту категорию. Вы хотите посмотреть его или нет?
– До смерти, – кивнула Джен.
– Удачный выбор слов, – пробормотал я.
Тина включила телевизор.
– Только не садитесь слишком близко. Предположительно чем ближе к экрану, тем эффективнее воздействие.
Я взял свою рисовую размазню и ретировался на кушетку. Джен осталась на месте, готовая оседлать волну. Как я и говорил, у инноваторов часто отсутствует ген оценки риска.
С другой стороны, может быть, она просто не поверила. Трудно представить, что телевизор может тебе навредить – это все равно как узнать, что твоя старая няня – серийный убийца.
– Итак, – сказала Тина, – это эпизод тридцать восемь, также известный как Компьютерный военный полигон.
Экран зажегся, демонстрируя качество изображения, свойственное пиратской продукции. В кои‑то веки низкое качество не огорчало: я надеялся, что оно послужит нам дополнительной защитой.
Появился английский заголовок.
Предупреждение: детям до шестнадцати, может вызвать припадки.
Я отодвинулся как можно дальше.
Начался мультфильм – типичное аниме, группа узнаваемых персонажей, вопящих по‑японски пронзительными голосами, чудовища, ставшие брендами и хорошо знакомые по игрушкам и торговым маркам, быстрая, каждые полсекунды, смена образов.
– У меня уже припадок, – буркнул я, перекрывая шум.
Тина прокрутила часть записи вперед на повышенной скорости и вернулась к нормальной.
– О'кей, вот наша история: Пикачу, Аши и Мисти находятся внутри компьютера. Сейчас антивирусная программа попытается уничтожить их с помощью ракетного огня.
– А часто антивирусные программы используют ракеты? – поинтересовалась Джен.
– Это в метафорическом смысле.
– А, – сказала Джен. – Тогда понятно.
Замелькали запускаемые ракеты. Потом Пикачу, желтый, похожий на крысу, запатентованный и растиражированный персонаж, бросился вперед, испуская пронзительный боевой клич и меча молнии.
Потом Пикачу, желтый, похожий на крысу, запатентованный и растиражированный персонаж, бросился вперед, испуская пронзительный боевой клич и меча молнии.
– Вот здесь, – сказала Тина.
Я прищурился, надеясь, что и Джен поступила так же. Когда молния Пикачу столкнулась с вражескими ракетами, экран начал пульсировать. Красные и синие вспышки отражались от белых стен долгие шесть секунд. Потом все закончилось.
Легкая головная боль, не более того. Я с облегчением перевел дух.
– Там были те же цвета, что и в ролике «Пунь‑шам», – заметил я.
Тина кивнула:
– Красный вызывает самую сильную реакцию.
– Но он не был таким интенсивным, как на вечеринке. У тебя такие же ощущения, Джен?
Она не ответила, ее зеленые глаза не отрывались от продолжавших свою отчаянную борьбу мультипликационных героев. Неужели ее так захватил сюжет?
– Джен?
Она осела и повалилась на бок.
Ее веки трепетали.
– Джен!
Я соскочил с кушетки, разбрасывая комочки липкого риса.
– Ничего себе! – воскликнула Тина. – Сработало! Вот уж не думала, что это получится.
Глаза Джен были закрыты, но веки трепетали, как у спящего беспокойным сном. Я приподнял ее голову руками.
– Джен? Ты слышишь меня?
Она застонала, потом ее руки потянулись к моим и слабо ухватились. Ее губы шевелились, и я нагнулся поближе.
– Я как ясетилетняя дяпошка, – пролепетала она.
– А? Может «десятилетняя япошка»?
Джен открыла глаза. Моргнула.
– Привет, Хантер! Это было круто!
– Ничего подобного! – возмутился я.
Джен хихикнула.
– Может, мне набрать девять‑один‑один, вызвать Службу спасения? – взволнованно спросила Тина, держа в руке свой телефон.
В момент прилива адреналина я отчетливо заметил, что по обе стороны антенны у него торчат розовые ушки.
– Нет, у меня все в порядке.
Джен приподнялась и с моей помощью села, все еще держась за меня слабыми, дрожащими руками.
– Ты уверена?
– Ага. На самом деле я чувствую себя отлично. – Ее голос упал до шепота. – Теперь я поняла. Я знаю, что происходит.
– Что?
– Отведи меня домой. Я расскажу тебе там.
Тина была ошеломлена, и потрясение определенно перенастроило ее на токийское время. Быстро заснуть ей не удастся. Расставаясь, они с Джен извинялись друг перед другом раза четыре или пять. («Прости, что я устроила тебе припадок!» – «Прости, что я запачкала тебе ковер!») Наконец мы ушли и отправились домой к Джен. Я все еще поддерживал ее, радуясь тому, что после всех этих эпилептических мигалок, по сравнению с которыми даже ролик «Проход запрещен» казался величественным, как заход солнца, ночь выглядела вещественно и реально.
– Я чувствую себя как неженка.
– Перестань, это могло бы произойти с кем угодно.
– Думаешь? Что‑то я не видела, чтобы ты слетел с катушек или задергался.
– Я же не сидел так близко, как ты. И прищуривался.
– Врешь.
Я пожал плечами, вспомнив, как в пиковые моменты пака‑пака отводил глаза.
– Все равно, может быть, это и хорошо.
– Что именно?
– Быть десятилетней япошкой. Помнишь, что сказала Тина: этот эффект лучше всего проявляется у людей, мозг которых еще находится в процессе формирования.
– Блин, ну спасибо.
– Я вот что хочу сказать, может быть, поэтому‑то ты и инноватор.