Однако опытная женщина постаралась не выказать шока и растерянности.
— Одно бесспорно, — заявила она. — В таком наряде на балу ты будешь не похожа ни на кого.
Что же до нас с мамой, то мы достигли компромисса. Может быть, платье и не совсем пришлось ей по вкусу, зато она знала, что я точно не стану переодеваться и приду на бал в нем.
* * *
В тот вечер Александр ждал меня на улице у дверей особняка. Дверной молоток в виде змеи смотрел на меня как на старого друга.
На сей раз мой возлюбленный вампир был в обтягивающих джинсах с пряжками по бокам и футболке «Кроу»[7], с рюкзаком за спиной. Разумеется, все это было черным.
Он одарил меня нежным приветственным поцелуем.
— Ну что, снова двинем в древесный домик? Или у тебя другие планы?
— Прошлой ночью я вернулся туда, чтобы забрать гравюры Джаггера с изображением кладбища. Так вот, они исчезли.
— Валентин?.. — Спросила я.
— Думаю, да. Теперь он в древесный домик не сунется. Для него это слишком рискованно, особенно в ближайшее время.
— Как же тогда нам его найти?
— Надо будет подманить его с помощью наживки. Помнишь коробку, где были амулеты с кровью, которые Джаггер раздобыл в «Гроб-клубе»? Он использовал их, чтобы поддерживать себя в форме. Это давало ему возможность долгое время никого здесь не кусать и не вызывать переполоха. У меня есть несколько штук. — Александр снял рюкзак. — Мы можем оставить по парочке амулетов в разных местах. Так можно будет определить, где побывал Валентин.
Мы привязали несколько амулетов к ветке дерева, на котором находилась платформа с домиком, а потом покатили на «мерседесе» на городское кладбище.
— Валентин наверняка где-то прячется, — сказал Александр.
Он припарковал машину неподалеку от ворот, взял меня за руку и повел по тротуару к кладбищенскому входу.
— Мне ведь следует избегать освященной земли? — Спросила я, когда мы дошли до запертых железных ворот.
Суть дела заключалась в том, что если бы возлюбленный укусил меня на кладбище, то я не только превратилась бы в вампира, но и оказалась бы связанной с ним вечными узами.
Александр помолчал, потом покачал головой.
— Да, пожалуй, ты права. Я и забыл, что Валентин... Тебе лучше подождать за оградой.
— Как это за оградой? — Обиженно воскликнула я, поскольку имела в виду совсем другое, заводя этот разговор. — Но ведь Валентин прибыл сюда вовсе не затем, чтобы найти подружку.
— В том-то и дело, что никто точно не знает, зачем именно он сюда явился.
Мой возлюбленный стал перелезать через забор.
— Зачем бы он ни явился, но если младший брат Джаггера не ищет себе партнера, то это значит, что опасности нет, — заявила я и полезла вслед за Александром.
Мы прошли между надгробиями, мимо сторожки смотрителя и оказались у недавно выкопанной могилы.
— Здесь ничего нет, — сообщил Стерлинг, заглянув в пустую яму, и мы пошли дальше, к платану, под которым в свое время нашли коробку с амулетами.
Александр нарочито небрежно, чтобы Валентину не показалось, что это ловушка, разбросал вокруг дерева пять амулетов.
— Подождем пару минут.
Мы укрылись за сторожкой, освещенной луной. Возлюбленный обнял меня, и мы прижались друг к другу.
— Расскажи мне, как проходит твой день. Чувствую, в твоей жизни есть многое, чего нет у меня, — сказал он.
— Ты говоришь о биологии или об алгебре? Невелика потеря.
— Я представляю себе, как ты рассеянно заполняешь каракулями тетрадки, сбегаешь с уроков, перекусываешь с Мэттом и Беки.
— Как я выгляжу в это время?
— Ты прекрасна, как темный ангел, светящийся в солнечных лучах, заливающих класс, как на том портрете, который стоит рядом с моим гробом.
— Как я выгляжу в это время?
— Ты прекрасна, как темный ангел, светящийся в солнечных лучах, заливающих класс, как на том портрете, который стоит рядом с моим гробом.
Я вздохнула.
— Вчера Беки развесила в своем шкафчике фотографии. Они с Мэттом снялись в торговом центре. Жаль, что у меня нет твоих снимков.
Александр устремил на меня печальный взгляд и вздохнул:
— Да, многое из того, что может дать тебе любой парень из школы, я никогда не смогу предоставить.
— Зато они не могут делать то, на что способен ты. Ты даешь мне гораздо больше, чем любой смертный, — искренне заявила я.
Александр сжал мою руку. Я почувствовала, как ему одиноко. Он очень хотел стать сопричастным моему миру, впрочем, точно так же, как я горела желанием стать сопричастной его миру.
— Становится поздно, — сказал он.
— Если мы уйдем сейчас, то можем упустить Валентина, — посетовала я.
— У меня такое ощущение, что некоторое время он сюда не вернется. Мы можем прийти сюда завтра, снова вместе.
В эту ночь, закрывшись в спальне, я занялась примеркой нового бального наряда и подбором украшений из моей шкатулки, нацепила ожерелье из оникса, уставилась в зеркало, но тут же задумалась о том, как готовится к балу Александр, не имеющий возможности увидеть свое отражение. Готова ли я навсегда отказаться от этого ради того, чтобы навечно связать с ним свою судьбу? Каково это, отбросить многие привычки, устоявшиеся за шестнадцать лет жизни? В городе меня и без того считали сдвинутой. Если я буду красить губы и глаза, не пользуясь зеркалом, то это лишь укрепит земляков в их мнении.
* * *
На следующий день мы с Мэттом и Беки встретились у наших шкафчиков и направились к спортивному залу, чтобы купить билеты на бал. Протиснувшись через тесные коридоры, мы прошли мимо спортзала, свернули за угол, и тут я увидела нечто невообразимое — огромную очередь учеников, змеившуюся через холл, как чудовище из озера Лох-Несс.
— Неужели там продаются и билеты на «Роллинг стоунз»? — Пошутила я.
— Если так, то я куплю, — отозвался Мэтт, когда мы встали в хвост очереди.
У меня создавалось впечатление, что все без исключения ученики нашей школы собрались посетить предстоящий бал. Некоторые парочки держались за руки, девушки трещали по мобильным телефонам, одна пара ссорилась. Мэтт обнял Беки, и она просияла, как новогодний хрустальный шар на Таймс-сквер, а у меня сжалось сердце, потому что Александра здесь не было. Обнять меня он сейчас не мог.
С того места, где я стояла, был почти не виден вход в спортзал, где за складным столиком сидели ученики, продававшие билеты. К счастью, очередь неуклонно продвигалась к конечной точке.
Казначейша нашего класса стояла в сторонке, держа клипборд так, будто проводила анкетирование.
— Запись добровольцев! Дополнительный набор помощников для украшения зала, — во всеуслышание заявила она.
Беки помахала этой девушке, которая отвечала за сбор денег на нужды нашего класса, записала на листке свое имя и обернулась ко мне.
— Ты запишешься?
— В последние дни у меня мало свободного времени.
Казначейша бросила на меня хмурый взгляд, быстро забрала клипборд и направилась в конец очереди. Наверное, она боялась, что мне взбредет в голову передумать.
— Ты слышала о прикольном парнишке, который объявился в городе? — Услышала я разговор парочки, стоявшей за моей спиной, когда мы продвинулись на несколько футов вперед.
Мне даже пришлось немножко повернуть голову, чтобы лучше слышать.
— Ага, а как же! Говорят, он в родстве с теми придурками из Румынии, которые были с Тревором на кладбищенском празднике. Надо думать, он болтается по улицам и охотится за душами.
— Точно, но поговаривают, будто это не парень вовсе, а призрак!
— Наверное, сторож находит на кладбище пустые обертки от конфет.