– Неужели это говорит девушка, которая бредит вампирами и кладбищами?
Логика в ее словах, конечно, была, но, поскольку я не могла поделиться с ней самым секретным из всех секретов, пришлось выкручиваться.
– Это все из‑за спектакля, – пояснила я. – Он произвел на меня слишком сильное впечатление. Мне до сих пор кажется, будто меня в любой момент может укусить вампир.
– Неужели я так хорошо сыграла? – удивилась тетушка.
Я живо закивала.
– А я предпочитаю свет свечей, – сказала она, зажгла несколько штук и расставила их по всей комнате.
В квартире запахло розами. Итальянские маски на стенах причудливо замерцали в игре теней.
Неужели я действительно встретила второго тинейджера‑вампира? Может быть, Джаггер боялся, что я замечу, как он не отразился в зеркале? Может быть, он следил за мной в переулке или наблюдал позже, свисая с телефонного провода.
Я глубоко вздохнула, когда поняла, что сама ничуть не лучше слишком впечатлительного разносчика сплетен типа Тревора Митчелла. Мне нужно было думать о том, как искать Александра, а не гадать относительно беловолосого гота. Может быть, Джаггер обронил свою серьгу по пути домой из «Гроб‑клуба»? У мусорного контейнера запросто мог отираться кто угодно из членов клуба, перебравший там коктейля под названием «Казнь».
Я взяла телефон тети Либби и позвонила родителям.
– Привет, – отозвался Билли.
– Это я. Мама с папой дома?
– Они пошли к соседям смотреть новорожденного младенца Дженкинсов, – ответил он.
– Неужто родители оставили тебя одного? – спросила я, чтобы подразнить братишку.
– Не заводись!
– Ладно, только ничего не трогай в моей комнате и вообще не заходи туда! – предупредила я, наматывая телефонный провод на пальцы.
– Я уже прочитал один из твоих дневников.
– Ты лучше не шути!
– Александр поцеловал меня! – произнес вдруг братец девчоночьим голосом.
– Ты лучше…
– Тревор был прав, – продолжил он. – Александр действительно вампир.
Брат зашуршал страницами. Я застыла. Билли добрался до одного из моих дневников, но как?
– Закрой его немедленно! – крикнула я. – Это не дневник. Это сочинение, которое я пишу по английскому!
– У тебя полно грамматических ошибок.
– Послушай, Недотык! Заткнись, или я приеду домой и уничтожу все твои компьютерные игры!
– Успокойся, психованная! Я в своей комнате, листаю книжку про НАСА, – признался он. – Ты думаешь, мне охота лезть в твою комнату?! Там такой бардак, что потеряться можно.
– Ну и ладно, – сказала я со вздохом облегчения. – Передай маме, что я звонила!
Мне стало полегче, но ведь надо же, как точно угадал Билли то, что написано в моем дневнике. Может, ему стоило бы заняться гаданием по хрустальному шару в «Гроб‑клубе»?
– Кстати, кто‑то тебе звонил, – вспомнил Билли.
– Беки?
– Нет. Это был парень.
Я затаила дыхание.
– Александр?
– Он не назвался. Когда я сказал, что тебя нет дома, он повесил трубку.
– А ты проверил, с какого номера?
Я ждала его ответа целую вечность.
– Не определяется, – наконец ответил он.
– Если он позвонит снова, то спроси, кто это, – велела я. – И немедленно позвони мне!
В отличие от тети Либби, которая сидела на пурпурной вельветовой подушке, брошенной на пол, и грызла морковку, обмакивая ее в овощную пасту, я была слишком расстроена и есть не могла.
– Расскажи‑ка о своем парне, – попросила тетушка, словно прочитав мои мысли.
– Он гот, как и я, – ответила я и стала рассказывать ей о той стороне личности Александра, которая не была секретом. – Он самый классный!
– А как он выглядит?
– Чудесные длинные полуночные волосы. Глубокие мечтательные глаза. Он выше меня, примерно с тебя ростом. Стройный, не худой, но и не перекачанный, как те тупицы, которые занимаются в спортзале двадцать четыре часа в сутки всю неделю. Я просто не могу поверить, что его нет, – добавила я, вспомнив прощальную записку.
– Он оставил тебя?
– Нет, я хотела сказать, что он уехал на весенние каникулы, – стала выкручиваться я, пытаясь прикрыть свою оговорку. – Ему надо навестить свою семью.
– Я рада, что ты нашла кого‑то, с кем близка по духу. Наверное, в вашем городке тебе приходится нелегко.
Я была благодарна Либби за понимание того, каково быть не таким, как все. Но если ей комфортнее жить в Хипарьвилле, то, может быть, и Александр нашел место, где чувствует себя уютнее?
– Тетя Либби, можно, я задам тебе личный вопрос?
– Конечно.
– Ты веришь в вампиров?
Она рассмеялась.
– Я думала, ты спросишь о сексе.
Но я была настроена серьезно.
– Так веришь или нет?
– Как‑то за мной ухаживал парень, который носил на шее флакончик. Он утверждал, что там кровь, но оттуда пахло земляничным «Кул‑Эйд».[4]
– А ты его боялась?
– Вообще‑то те люди, которые заявляли, что они не вампиры, пугали меня больше, – поддразнила она. – Нам пора в постель. У нас обеих был длинный день, – сказала она, убрала морковку и задула свечи. – Я рада, что ты ко мне приехала. Тетушка крепко обняла меня. – Я тоже.
Как только тетя Либби ушла в свою спальню, я на цыпочках прошла через квартиру и снова включила свет, так, на всякий случай, потом легла в постель, натянула на себя одеяло и закрыла глаза.
Неожиданно я почувствовала на себе тень и представила, что надо мной стоит Александр с цветами и умоляет меня о прощении за то, что так неожиданно меня покинул. Но потом до меня дошло, что это может быть Джаггер, который собирается вонзить клыки в мою шею.
Я медленно открыла глаза.
– Тетя Либби! – с облегчением вскричала я.
– Все еще боишься? – спросила она, склонившись надо мной. – Ты можешь оставить свет в гостиной.
Либби выключила весь остальной свет и вернулась к себе в спальню, не подозревая о том, что я пыталась защитить ее от татуированного тинейджера, скрывающегося во тьме. Я снова накрылась с головой, но мне все равно казалось, будто кто‑то наблюдает за мной. Мне оставалось успокаивать себя мыслями об Александре. Я вспомнила, как мы лежали с ним в траве на заднем дворе особняка, сцепив пальцы и устремив взгляд на звезды.
Тут из кухни донесся скребущий звук. Я была, наверное, единственной девчонкой на всем свете, которая слышала, как кто‑то скребется, и надеялась на то, что это мышка. Я представила себе особняк, небо, посветлевшее от серебристых облаков, висящих над нами, запах одеколона и Александра, целующего меня. Но когда он что‑то зашептал мне на ухо, я опять услышала этот царапающий звук.
В конце концов любопытство взяло верх, и я в черных носках отправилась на кухню посмотреть, кто там скребется. Перспектива увидеть на полу мышку ничуть меня не беспокоила. Я включила свет на кухне. Похоже было, что звук доносился снаружи.
Я отдернула шторку над раковиной, ожидая увидеть призрачно‑бледное лицо Джаггера, глядящего на меня, но оказалось, что это всего лишь ветка дерева, которую раскачивал ветер.