– Спрашивайте.
– Как мы сюда попали?
– Перенеслись с помощью одноразового хрононавигатора, настроенного на конкретный момент в две тысячи девятом году, – как по писаному оттарабанила Ника.
– На конкретный момент?
– Да. Расчеты показали, что именно здесь и сейчас и непосредственно в той точке пространства в самолете возникли наиболее благоприятные для осуществления миссии предпосылки.
Чижиков поморщился.
– Слушай, может, у тебя какая нибудь инструкция в рюкзаке завалялась? Я бы сам все прочитал. Ну как? Нету? Ладно. Дальше… Какой миссии?
– Хронопроникновение в двести десятый год до нашей эры.
– Зачем?
– Для предотвращения критической хронофлуктуации, вызванной нелинейным вмешательством в хронопоток.
– Чего о о?!
– Ну, – Ника замялась, – короче, есть большая вероятность, что в этом году одна важная вещь попадет не в те руки, в результате чего история пойдет совсем по другому. А это, дядя Костя, повлияет на судьбу всей планеты. Фатально. Словом., надо спасать мир. Я же говорила.
– Класс… – протянул Чижиков.
Ника снова быстро глянула в сторону озера.
– А причем тут я? – задал очередной вопрос Котя.
Шпунтик муркнул.
– Причем тут мы? – исправился Чижиков.
– Необходимый компонент вмешательства, – отчеканила Ника и улыбнулась.
Шпунтик никак не отреагировал: был поглощен громадным кузнечиком, гарцующим на том самом подходящем камне, которым Чижиков совсем недавно едва не запустил в пруд.
Шпунтик прицелился, подобрался для прыжка.
– То есть, я так понимаю, без меня никак? – усмехнулся Котя.
– Никак, – серьезно подтвердила девушка.
Чижиков задумался.
– А ты, девочка из будущего, вроде как хронополицейский получаешься? А мы с котом – вроде как твои помощники, да? На общественных началах?
– Я не все поняла из того, что вы сказали, дядя Костя, но без вашей помощи ничего не выйдет.
– Да что тут понимать то…
Чижиков достал пачку сигарет и глянул внутрь. Вот черт, а ведь если Ника правду говорит, что же он курить то будет? Осталось всего двенадцать штук.
– Понимать тут нечего, затейница. Все как в хорошем кино: ухватили животную, исполосовали голову ножиком, а я, может, своего согласия не давал, а равно и мои родные! Понимаешь меня, дитя прогресса?
– Смутно, дядя Костя. Если честно, совсем не понимаю.
– Я тебе обрисую картину в общем и целом. А ты поправь, если я ошибусь…
Тут Шпунтик наконец прыгнул и поймал кузнечика. Кот, похоже, и сам удивился – настолько легко это у него вышло.
– Ну да, – кивнул ему Чижиков. – Край непуганых идиотов. Хоть горстями собирай.
Шпунтик обескуражено уселся. Кузнечик в его пасти су дорожно перебирал лапками. Кот определенно не знал, что делать дальше.
– Ну что застыл? Ешь давай, пока тепленький.
– Вы меня настораживаете, дядя Костя, – внимательно по смотрела на Чижикова Ника. – Вы точно хорошо себя чувствуете? Голова не кружится? А то от прыжков во времени всякое бывает.
– Я себя чувствую прекрасно, – заверил ее Котя. – Просто замечательно, лучше не бывает. А вот голова – это да, голова у меня кругом идет, крышу сносит от напряжения. В том фильме про несчастную животину,которую исполосовали ножиком, один профессор, гений скальпеля, пересадил со баке гипофиз от только что умершего горького пьяницы. Подобрал бродячую собаку на улице, обогрел, откормил, а по том – раз и операция. И Франкенштейн этот у него зажил человечьей жизнью: получил комнату и документы. Стал работать по части поимки и утилизации бродячих кошек. Отвратительный тип получился, надо сказать, хотя и с принципами.
Так же, дорогая моя, и со мной сейчас. Никто меня не спросил, хочу ли я, могу ли, согласен ли, – просто взяли прямо из самолета, где я тихо мирно летел себе в Пекин, и за швырнули… куда ты говоришь?., аж в двести какой то год, да еще и до нашей эры! А я, может, своего согласия не давал, а равно и мои родные… И вот теперь ты наконец сообщаешь, что тебе нужна моя помощь, потому что без меня – миссия по спасению мира провалится. Как бы ты отреагировала на моем месте?
– Не знаю, – потупилась Ника.
– Не знаешь… Вот и я не знаю. То ли выломать пару прутьев из этого куста, положить тебя на колено, задрать юбку, да и выдрать как следует, то ли пойти вон к тем славным селянам и поискать у них сердечного отношения и уютного пристанища.
– Дядя Костя, – Ника смотрела испуганно. – Вы, конечно, вправе меня высечь, но только потом, а сейчас – давайте уйдем отсюда поскорее!
Чижиков глянул из за куста: количество собравшихся на противоположном берегу озера значительно выросло. Подошло много новых персонажей, в основном из числа тех, кого Котя определил как местных сельхозработников. Повинуясь командам человека с мечом и в шапке, они таскали свежевырубленные в лесочке колышки и прочие палки, очевидно собираясь что то соорудить – уж не жертвенный ли костер?
Солдат тоже стало больше – они выстроились цепью и начали обходить озеро с двух сторон. Действительно, если не дать деру в самое ближайшее время, солдаты неизбежно обнаружат их укрытие, и далее возможны варианты, рассматривать которые Чижикову совершенно не хотелось.
– Ладно, пошли, – согласился он. – Ты, надеюсь, знаешь, куда?
– Пока вон в ту рощу, – показала назад Ника. – А там посмотрим.
– Просто замечательно! – усмехнулся Чижиков. – Интересно, у тебя вся наша великая миссия так и распланирована – по принципу «а там посмотрим»?
– Не совсем, – в голосе Ники прозвучали неуверенные нотки.
– Да уж ясно, – пробормотал Котя и протянул руку к кошачьей переноске, но Ника остановила его.
– Нет, дядя Костя, клетку придется бросить.
– Это еще почему? Хорошая клетка. Мне нравится. И Шпунтику… нравится тоже.
Кот демонстративно отвернулся и как истинный естествоиспытатель уставился на то, что осталось от кузнечика.
– Дядя Костя! Ну не было в этом времени таких клеток, понимаете?
– Понимаю, понимаю. Значит, мы ее спрячем, а по пути назад заберем.
– Не пойдет, – помотала головой Ника. – Мы больше сюда не вернемся. Ну… если все будет хорошо.
– Если? – возмутился Котя. – Если?!
– Всякое может случиться, – уклончиво ответила Ника.
– Ясно. Значит, успех твоей миссии вовсе не гарантирован, – констатировал Чижиков. – Что то подобное я и предполагал. Господи, дай мне сил!
Ника тем временем схватила рюкзачок, порылась в нем и достала небольшой флакончик. Побрызгала из флакончика на клетку непонятной бесцветной жидкостью, и на глазах изумленного Чижикова и ликующего Шпунтика клетка с легким треском превратилась в небольшую горку серого порошка, весьма похожего на пепел.
– Ты что это?! – схватил Котя девушку за руку. – Хорошая же вещь!
– Так надо, дядя Костя, – ответила Ника, разравнивая ногой пепел. – Сами подумайте, что будет, если какой нибудь археолог потом отроет эту клетку и выяснит, что она сделана в Китае в две тысячи девятом году, но на самом деле ей больше двух тысяч лет?
– Да ну… – отмахнулся Котя, хотя и понимал, что Ника права.
Подхватил ее рюкзачок.
– Ладно, пошли уже. Но учти, – Чижиков резко остановил ся, и Ника налетела на его спину. – Учти: я с тобой еще не закончил!
– Хорошо, дядя Костя.