Мне мутило от отвращения к Гончарам. Казалось, даже в Линнерилле, наверняка настолько чудовищном, что моя память отказывается его помнить, не додумались бы такого изуверства.
— Ради чего такие пытки, Ринхорт?
— Ради того, чтобы вылепить абсолютных рабов, послушных жрецам, как пальцы их рук.
— Насчет абсолютных они заблуждались. Я отомщу им.
— Как? — горько скривились его губы. — Будем убивать каждого встречного жреца? Хотя их не так и много в мире, но замучаешься искать. Это же не храмовики, которые все как на ладони. И они не бессильны, Райтэ. Так легко, как ты устранил Пронтора, больше не получится. Они уже предупреждены. Гончары — мощь, с которой нам вдвоем не справиться.
— А если вступить в союз с храмовиками?
Ринхорт покачал головой:
— Они с Гончарами хоть и гоняют друг друга периодически, соперничают, но вполне уживаются. Даже Врата разделили. Гончары охраняют входы в Линнерилл, храмовики — в Эстаарх. В конце концов, считается, что сам Эйне стремится слиться с Единым, богом Небытия. Прошлого уже нет, будущего еще нет, а настоящее, Сущее — вечно исчезающее между двумя вечностями. Среди храмовиков есть тайные Гончары, точно знаю. Лучше держаться от слуг Единого подальше.
— Может, они хотя бы мешать не будут. Остается лишать рабов каждого встречного Гончара, — вздохнул я.
— Убивать, — жестко сказал дарэйли. — Не лукавь, как жрецы, называй вещи своими именами. Но это не выход. Надо понять, что такое Эйне.
— Издеваешься?
— Ничуть. Хорошо, упростим задачу. Если жрецу отвечает бог Сущего, то нужно узнать, как происходит эта связь, и возможно ли ее блокировать.
— Ты предлагаешь мне стать Гончаром? — фыркнул я. — Как иначе это узнать?
— Тогда еще упростим. Нужно выяснить, откуда по молитве жреца приходит в мир небесный дух, и как перекрыть источник. А потом уже нейтрализовать оставшихся Гончаров. Причем, всех, сразу и навсегда.
— И это ты называешь — упростим? Да тут нужна божественная власть над всем Подлунным миром!
— А почему бы не попробовать? — подмигнул демон-искуситель. — Ты же создан Завоевателем!
Я заткнулся. Толку говорить с ошалевшим от свободы вчерашним рабом. Ему уже божественную власть подавай…
План моих ближайших действий был пока весьма скромным: дойти до замка Энеарелли и добиться от деда признания меня княжичем. Это самый первый шаг к власти. Но все упиралось в вопрос: почему дед в союзе с Гончарами? Или жрецы его принудили, как Ионта в свое время? И не отправлюсь ли я вместо родственных объятий прямиком в рабство?
— Не понимаю, почему ты решил идти именно в замок? — недоумевал Ринхорт. — Не примут они тебя. Люди нам не родственники настолько, что общих детей не бывает. Наша связь с земным телом матери весьма условна.
— Это ты так считаешь. А я лично хочу рассказать князю, что стало с его дочерью. Передать кольцо. Императрица не случайно его берегла. А там посмотрим. Замок деда — хоть какая-то зацепка для меня в мире. Куда еще мне идти?
— Да куда угодно. Туда, где нас точно не поймают. Я вот всю жизнь мечтал посмотреть на Южные и Северные Пустоши, узнать, что прячут жрецы за недоступными даже нам пределами.
— Проверяешь, не лишился ли я еще и ума, а не только памяти? — обиделся я. — Если они там что-то прячут, то и охрану поставили, не дай Эйне. И это ты называешь "точно не поймают"?
Ринхорт засмеялся:
— Да, это я так, помечтал. Как узнал об этой тайне, так она мне покоя не дает. Гончары не только нас, они и людей туда близко не пускают.
Гончары не только нас, они и людей туда близко не пускают. Да те и сами в лютый холод не полезут. Нам-то не страшно, но рабам и мечтать было нечего. А тут такая возможность воспользоваться свободой! — он сделал выжидающую паузу, но я не купился. После тяжко ржавого вздоха и сетований на излишнее благоразумие — это он обо мне, угу — неоперившейся молодежи поступило еще одно предложение: — Есть еще Серые Пески. Говорят, в пустыне на материке Хронг, если преодолеть горы и пойти на восток, есть место, где песок превращается в каменную реку, и за ней находится вход в Царствие Небесное.
— Ага, сейчас, — заржал я. — И каждому входящему — по короне. Я только что вернулся из одного такого… царствия.
— Какой ты скучный! А вдруг там не еще одни врата к высшим уродам, а настоящий рай для дарэйли?
— Вместе с ангелами — Гончарами? — поднял я бровь.
Мечтательность мгновенно ушла из черных глаз рыцаря.
— Ты прав. В любом случае надо сначала здесь разобраться с ними. Но не вдвоем же, Райтэ!
— У князя Энеарелли есть войско, — напомнил я. — И корабли. Мой дед когда-то контролировал воды Закатного моря.
— Лучше бы держаться от его войска подальше. Но, раз ты решил, давай дерзнем. Подумаешь, армия, — самонадеянно фыркнул укротитель железа.
Споры спорами, а сидеть здесь и ждать погоню — а ее обязательно отправят, не один же Ринхорт у жрецов в запасе — еще глупее. Будет ли князь Энеарелли мне рад, вопроса даже не стояло: разумеется, нет. Ионт говорил нам с братом, что старик проклял и нас вместе с дочерью, и теперь я просто обязан сказать деду в глаза, как он не прав.
Показавшийся на пригорке монастырь Единого — настоящую крепость с характерными восьмигранными шпилями, венчавшими храмы — мы обогнули, хотя жрать мне хотелось зверски, да и седло я уже искренне ненавидел. О ночлеге в постелях можно было надолго забыть.
Глава 3
Путешествовать с дарэйли металла — сплошное удовольствие, если не считать синяков и порезов от беспощадных тренировок. Ринхорт чувствовал опасность издалека. Как он объяснял — по скоплению сгустков металла и ощущению остроты оружия. И вовремя уходил с тропы вглубь леса — никто без оружия не ходил по тропам взбудораженной империи.
Так же легко он обнаруживал капканы. Мне почему-то везло на силки. В некоторых мы находили и дичь. Тем и пообедали, разведя костерок у лесного ручья и зажарив найденного зайца на прутьях.
Я впервые свежевал дичь под наставничеством Ринхорта, и добычи оказалось в три раза меньше, чем казалось поначалу. А если учесть количество углей, образовавшихся на кусочках по ротозейству замечтавшегося повара, то, можно сказать, я и не ел ничего с утра. Только голова разболелась от издевок наставника. Сам-то он от еды благоразумно отказался.
Пока я хрустел пережаренной зайчатиной, Ринхорт рассматривал жреческий знак своего бывшего хозяина — черный металлический диск, разделенный крест-накрест двумя медными полосами с палец толщиной, с выходившими за пределы окружности концами. Больше всего он напоминал морской штурвал, только рукоятей маловато.
В центре на диске зияла дырка, как от выпавшего камня. Две гладкие полусферы из переливающегося, как лунный камень, материала, виднелись на концах горизонтальной полосы крестовины.
— Вот это был я, — сказал Ринхорт, продев палец в отверстие на пересечении полос. — Первый дарэйли жреца Пронтора. Он из народа гринмов, что с древности живет в Золотых горах, потому он первым делом взялся за постижение сущности металла. У них почти каждый в племени — жрец первого ранга сферы Элементов либо по металлу, либо по камню. Но у Пронтора был третий ранг. Он владел еще двумя дарэйли, — Ринхорт дотронулся до одной полусферы, и показалось, что она осветились.