Один из них был на удивление знакомый бородатый дед, а двое других...
Это были Талька и Бакс.
8.
Я заявляю,
Что оба света для меня презренны,
И будь что будет...
В. Шекспир
...Черчек - как я успел понять, не наш фермер, а его дед или прадед - продолжал что-то говорить, Бакс время от времени понимающе кивал, Талька то и дело встревал с разными вопросами, а я сидел и смотрел на своего сына. Сын. Мой. Рядом. Живой...
Живой?
Из того, что я успел уловить из пространного рассказа старика, следовало, что все мы - покойники. И наше полупризрачное состояние это подтверждало. Значит, вот он какой - мир загробный... Ни ангелов с трубами, ни чертей с вилами. Обычный затерянный в лесу хутор, обычный бородатый дед, родственник другого деда с другого хутора, на котором мы были ТАМ. Рай или ад? Да нет, слишком примитивно - рай, ад... Кто-то правильно заметил, что «в жизни все не так, как на самом деле». Глянешь на этот хутор, на вековые сосны вокруг, на светлеющее прозрачное небо, вслушаешься в неторопливый говор старого Черчека - рай, да и только... А как вспомнишь первых встречных мужиков, радостную злобу в их глазах, поднимающуюся для удара дубину - чем не черти? Разве что малость неумелые... Да и дед, оказывается, вещает отнюдь не о райских кущах.
- ...убить - не убьют, а вот избить, искалечить, поглумиться - это они запросто. Им, говорят, за это - Благодать и отдохновение души... если только она у них осталась, душа-то...
- Попадись мне под руку обормот из местных задушевных, - цедит сквозь зубы постепенно закипающий Бакс, - я ему такую Благодать устрою! До полного отдохновения...
Однако, развить эту мысль до логического конца в виде всеобщего глобального побоища Баксу не удается.
- Помолчи, парень, - резко обрывает его Черчек, и Бакс, к немалому моему удивлению, послушно умолкает.
- Я бы и сам... с удовольствием... - после некоторой паузы произносит старик, словно извиняясь. - Да нельзя. Мало нас здесь. Перебьют всех. Они б и раньше перебили - только тогда измываться не над кем станет. Друг дружку-то они трогать боятся - Закон Переплета у них. Так на излете шарахнет, что на всю жизнь закаешься... если жив останется, местный-то... А мы, выходит, вроде как вне закона.
...Я засомневался, задумался и окончательно потерял нить разъяснений Черчека. Ну и перестал их слушать. Слишком многое свалилось на меня в последнее время, и я, похоже, на некоторое время утратил способность переваривать новую информацию. Позже расспрошу Бакса - и сойдет. Бакс слушал старика внимательно и вполне годился для роли пересказчика.
А для меня сейчас куда важнее было то, что мой сын снова сидел рядом со мной.
Я придвинулся к нему поближе и положил руку Тальке на плечо. Он обернулся, серьезно посмотрел на меня - и улыбнулся.
Сын. Мой сын. Рядом. Живой.
Живой?
Неужели мы все - мертвые?!.
9.
Ну что, Гораций? Полно трепетать.
Одна ли тут игра воображенья?
Как ваше мненье?
В. Шекспир
- Ну а теперь - рассказывай! - набросился я на Бакса, когда мы остались одни на сеновале, где нас расположил на ночлег хозяин хутора.
Собственно, для ночлега полдень подходил мало, а вот для интимной беседы - вполне.
- Чего тебе рассказывать? Слушать надо было! А то свернул уши трубочкой, призрак хренов!..
- Баксик, не выделывайся.
.
- Баксик, не выделывайся... Не время сейчас. Надо что- то делать...
- Это я и без тебя знаю. И даже знаю, что именно.
- Ну?
- Вилки гну... взглядом. Телекинез называется. Пожрать нам надо. Тут Черчек кой-чего спроворил...
И Бакс извлек из самого темного угла глиняную миску с домашними оладьями; и другую, поменьше - со сметаной.
- А разве привидения едят? - с сомнением осведомился я.
- Едят-едят! - заверил меня Талька, хватая один из оладьев и макая его в сметану.
- Сомневаешься - можешь не есть, - философски заметил Бакс. - Привидениям - им тоже кушать хочется. Во всяком случае, таким, как я.
Я с некоторой тревогой смотрел, как мой сын запихивает себе в рот первую порцию еды. Запихал. Прожевал. И проглотил. Измазавшись сметаной по уши. И ничего страшного с ним не случилось.
«Хорош папаша, нечего сказать! - внезапно прозвучал в моем сознании голос, очень похожий на голос Инги. - Сначала сам должен был попробовать, а уже потом ему давать... На собственном ребенке эксперименты ставит!..»
Тут я неожиданно почувствовал зверский голод и поспешил присоединиться к увлеченно чавкающим Тальке и Баксу.
Насытились мы на удивление быстро. Видимо, призраки не страдают обжорством.
- Ну вот, теперь и поговорить можно, - заявил Бакс, утирая жирные губы тыльной стороной ладони. - Значит, так. Выдаю информацию в сжатом виде. Мне это, кстати, тоже полезно - а то что-то плохо с первого раза в голове укладывается. В общем, Энджи, начну с самого приятного... Мы-таки покойники.
- Сгорели мы там, в лесу, - тихо сказал Талька.
Я промолчал и только судорожно сглотнул.
- Но ведь мы... живые! - выдавил я наконец. - Думаем, разговариваем... едим... оладьи вот почти все сожрали...
- Это мы ТУТ живые... Почти, - ответил вместо Бакса Талька. - А ТАМ - мертвые. Мама, наверное, плачет...
Я представил себе состояние Инги. Господи! Три обгорелых тела...
- Ладно, Энджи, не раскисай, - Бакс тронул меня за локоть. - Ты хотел слушать? Так слушай. Дед утверждал, что есть некий «круговорот душ в природе и ее окрестностях». Вот мы в этот самый круговорот и влетели. Сгорели мы там, у нас - Талька правильно говорит.
Он немного помолчал.
- Думаю, не стоит объяснять - не наш это мир.
- А какой? - вяло поинтересовался я.
- А черт его знает! Параллельный, перпендикулярный или вообще этот... ортогональный! Какая тебе разница! Не у нас мы - и все.
- И теперь мы все время так будем... призраками?
- Э, нет, тут хитрая заковыка получается. Мы уже не совсем призраки. Мы, скорее, привидения. Призраки - тех не видно, не слышно, и жрать им не надо, как ты правильно заметил. Но эту стадию мы каким-то образом проскочили.
- Потому что сгорели, - снова подал голос Талька.
- Ну, и?.. - одновременно обернулись к нему мы с Баксом.
- Ну... там мы сгорели, от нас мало что осталось... а здесь - вот это получилось, - Талька постучал кулаком по стене, и кулак наполовину ушел в стену. - Там исчезло - а здесь приросло. Вот если бы мы по-другому умерли... ну, отравились бы, например... грибами... здесь бы нас и видно не было. Из-за того что тело - целое. Поначалу - целое... ТАМ. Труп, в смысле...
- Закон сохранения? - догадался я.
- Да, папа! - просиял Талька. - Я все не знал, как это лучше сказать - а ты сразу догадался.