Тех, кто постарше, поп в сторону отвел и учинил собеседование, как при вступлении в комсомол. Чего, мол, ожидаете от крещения? Не знаю уж, что они там брякнули, но не то, что в уставе или как это называется у попов…
-Катехизис, - сказала Виктория.
-Один хрен, - отмахнулась Аська, - не то они что-то сказали… Ну, поп их и выставил. Идите, говорит, книжки почитайте, а потом приходите. Ответите правильно - покрещу. Все бы ничего, но бабушка расплакалась, стала кричать «как вам не стыдно, дети сироты, у них мать умерла»… После этого поп их за нарушение благочиния и вовсе выставил.
-И что, так и ушли?
-Они во Владимирский пошли. Там ничего не спрашивали. Покрестили и все. Мол, понадобится парню - сам эту книжку прочитает, а не понадобится - ну и фиг-то с ним…
-А что ты так яришься? - сказала Виктория. - В храм не на попа ходят смотреть, а на Бога.
-Какая ты умная, Вика. Поп их выгнал. Сирот обидел. А знаешь, в какой это день было? В самый главный такой христианский праздник, когда прощать положено. Прощеное Воскресенье называется. Я тут думала даже, когда с похорон вернулась, - может, и мне покреститься? Светлого чего-то хотелось. Чтоб настоящее. А теперь передумала. Что я там забыла? Чтобы поп на меня орал? На меня и так все орут: и реж орет, и ты вот, Морж, тоже…
-Нашли куда детей вести, - сказал Сигизмунд. - В Казанский собор! Нехорошее это место, музеем атеизма испоганенное. И сейчас там лучше не стало. Его новые мажоры обсидели. Они Боженьку боятся как налоговую полицию, только чуток поменьше… Вход сбоку, нищих - и тех нет…
-Нашел тоже показатель благополучия - нищие! - фыркнула Вика.
-Морж, слыхал, - Виктория у нас снова за границу лыжи вострит. Зачахла, видите ли. В языковую среду хочет. Знаешь, Морж, чего она на самом деле хочет? Сытости и благополучия. Буржуазности она хочет. Сквозняки ей здесь не нравятся.
-Меня, между прочим, мое место в университете ждать не будет, пока я тут с вами в смыслы жизни играю, - отозвалась Вика.
-А ты здесь науку двигай, - не сдавалась Аська. - На родине!
-Да кому здесь наука сейчас на хер нужна! - ответила аськина сестрица. - Вот если бы я попкорном торговала или там босоножками…
-Когда ты едешь? - спросил Сигизмунд. Ему вдруг сразу стало грустно.
-К концу месяца. Завтра в консульство пойду.
-А, - сказал Сигизмунд. И замолчал.
* * *
Во время чаепития в «Морене» Сигизмунд вдруг спросил Федора:
-Кстати, Федор, не проконсультируешь ли вот по какому вопросу: что положено человеку ожидать от крещения?
Федор сразу собрался и ответил четко и браво:
-Спасения и жизни вечной. - И осторожно запустил щуп: - А вы что, креститься надумали, Сигизмунд Борисович?
-Да нет, я так интересуюсь, теоретически… Меня мать еще в детстве покрестила, между прочим, в католичество… Мне тут вчера историю рассказали…
Выслушав аськину историю о Казанском соборе, Федор немного подумал и ответил решительно:
-Поп, конечно, говно. Мне вот отец Никодим не поленился полчаса мозги вправлять. А до остального, говорит, Федор, и сам дойдешь, если подопрет… Попы, кстати, тоже разные бывают. Бывают и ничего, а бывают - такие зануды! Но только на наше православие это не распространяется.
Бывают и ничего, а бывают - такие зануды! Но только на наше православие это не распространяется. Православие - оно правильное. Потому как четкое.
От спокойной казарменной убежденности Федора Сигизмунду вдруг стало значительно легче.
-Ты спроси еще этого своего отца Никодима: вот если человек умер и его кремировали - он точно потом не воскреснет или как?
Федор прищурился.
-Помер у вас кто, Сигизмунд Борисович? - очень осторожно осведомился он.
-Да нет, узнать просили… А я не знаю и узнать не у кого, разве что у тебя.
-Считается, что не воскреснет, - озабоченно проговорил Федор. - Но я на всякий случай еще проконсультируюсь дополнительно. Ладно, поеду. - И уже в дверях остановился. - Да, Сигизмунд Борисович, протрава кончается. Завтра привезли бы.
-Хорошо.
Федор ушел.
Светка стала собирать чашки. Она уже собралась идти их мыть, когда Сигизмунд сказал ей в спину:
-Светлана, бумаги для налоговой готовы?
Светлана замерла, излучая страх. Потом сказала:
-Нет.
-Слушай, чем ты занималась два дня? На кой нам штрафные санкции? Поставь ты эти чашки. Иди сюда.
Светка послушно сгрузила чашки, подошла к Сигизмунду и встала перед ним, сцепив пальцы.
-Что?
-Что с тобой происходит?
-Ничего.
-Ты работать собираешься?
-Собираюсь.
-Ты понимаешь, что у нас бюджет!.. - заорал Сигизмунд. - Вот так у нас бюджет!.. - Он провел пальцем по горлу. - Вот так!.. Еле сводим!.. Сейчас еще штрафные навесят!.. Ты это понимаешь, ты, бухгалтер!.. Ты на штате сидишь!..
-Понимаю, - совсем тихо сказала Светка.
-Кому мне зарплату не платить? - спросил Сигизмунд. - Федору или Людмиле Сергеевне?
-Мне, - прошептала Светка.
-Я тебя уволю! В чем дело? Да сядь ты.
Светка села. Помолчала еще немного. Глаза набухли слезами.
-Ну? - уже мягче повторил Сигизмунд.
-Я беременна, - прошептала Светка. - Анализы показали…
-Какой срок?
-Три недели…
-Сколько тебе нужно?
-Чего нужно?
-Денег, чего… Ты будешь прерывать?
-Я не знаю! - сказала Светка и бурно разрыдалась.
Сигизмунд дал ей время поплакать. На душе у него сгущались тучи. В маленьких фирмах, вроде «Морены», главная нагрузка лежала на бухгалтере.
Потом Сигизмунд взял Светку за руки и проникновенно проговорил:
-Светлана. Мне нужен бухгалтер. Ты без меня знаешь, что беременная женщина
-не работник. Кормящая - тем более. Если ты решишься… я тебе помогу. Ну, деньгами. Оформим. Не беспокойся.
-Что - «решишься»? - пролепетала Светка.
-Что, что… Муж-то у тебя бюджетник. Когда он в последний раз зарплату получал? Ты соображай. Ты ему сказала?
-Да…
-А он что?
-Говорит, сама решай…
-Ну вот ты и решай.