Вдруг ее осенило: он - камень, если удастся расшатать его-удастся
расшатать и расчистить то, что заполнило их всех.
- Скажите... - Она шагнула вперед. Она, не зналадаже,какначать.
Толпа смотрела ей в спину, она ощущала взгляды. - Скажите...
Старик повернулся к ней, устало улыбаясь.
- Скажите, вы знаете Ноквуд Хилл?.. В Гринуотэре, штат Алабама?
Старик сказал что-то через плечо кому-то в корабле. Тотчас ему подали
фотографическую карту, и он стал ждать, что последует дальше.
- Вы знаете большой дуб на макушке холма?
Большой дуб. Там, где отец Вилли был застрелен, и повешен,инайден
утром качающимся на-ветру.
- Да.
- Он уцелел? - спросила Хэтти.
- Его нет, - ответил старик. - Взорван. Весь холмвзорванвместес
дубом. Вот, смотрите.
Он коснулся фотографии.
- Ну-ка, я погляжу, - Вилли быстро шагнулвперединаклонилсянад
картой.
Хэтти пристально смотрела набелогочеловека,еесердцеотчаянно
колотилось.
- Расскажите про Гринуотэр, - поспешно произнесла она.
- Что вы хотите знать?
- Про доктора Филипса. Он жив?
Прошла секунда, пока скрытая в ракете машина, щелкая,искаланужную
информацию.
- Погиб на войне.
- А его сын?
- Убит.
- Их дом?
- Сгорел. Как и все остальные дома.
- А второе большое дерево на Ноквуд Хилл?
- Все деревья исчезли - сгорели.
- Вы уверены, что то дерево тоже сгорело? - спросил Вилли.
- Да.
Напряжение, владевшее телом Вилли, чуть ослабло.
- А дом мистера Бертона, а сам мистер Бертон?
- Нет там ни домов, ни людей, никого.
- Вы знаете прачечную миссис Джонсон, прачечную моей матери?
Место, где убили его мать.
- Ее тоже нет. Все погибло. Вот фотографии, убедитесь сами.
Появились фотографии, их можно было держатьвруках,разглядывать,
обдумывать. Ракета была полнафотографийиответовнавопросы.Любой
город, любое здание, любое место.
Вилли стоял, держа в руках веревку.
Он помнил Землю, зеленую Землю и зеленый городок, в котором родился и
вырос. Теперь он представлял себе этотгородокразрушенным,взорванным,
стертым с лица Земли, и все знакомые места исчезли вместе сним,исчезло
зло - действительное и мнимое, исчезли жестокиелюди,нетконюшен,нет
кузни, антикварных лавок, кафе, баров, мостовчерезреку,деревьевдля
линчевания, холмов, изрытых крупной дробью, дорог, коров, нет мимоз, исчез
его родной дом, исчезли также большие дома сколоннамивдольреки,эти
белые склепы, где женщины, нежные как мотыльки, порхали всветеосеннего
дня, далекие, недосягаемые.
Дома,гденатеррасахсиделивкачалках
бездушные мужчины, держа в руках бокалы (рядом-прислоненноекстолбу
ружье), вдыхая осенний воздух и замышляя убийство. Исчезло, все исчезлои
никогда не вернется. Теперь -совершенноточно-всяэтацивилизация
обратилась в конфетти, рассыпанное у их ног. От неенеосталосьничего,
никакой пищи для ненависти - никакой пищи для ихненависти.Неосталось
даже пустой латунной гильзы, даже крученой веревки, ни дерева,нихолма.
Ничего, только несколько чужих людей в ракете, людей, готовых чиститьему
ботинки, ехать в трамвае на отведенных им местах, сидеть вкиновсамом
последнем ряду...
- Вам не придется этого делать, - сказал Вилли Джонсон.
Его жена взглянула на его большие руки.
Его пальцы разжались.
Веревка упала на землю и свернулась в кольцо.
Они побежалипоулицамсвоегогорода,срываямигомпоявившиеся
вывески, замазывая сверкающие свежей краской желтые надписинатрамваях,
убирая ограждениявкинотеатрах.Ониразрядилисвоиружьяиубрали
веревки.
- Начинается новая жизнь для всех, - сказала Хэтти попутидомойв
автомобиле.
- Да, - ответил Вилли погодя. -Судьбауберегланасотгибели-
несколько человек здесь, несколько человек там. Что будет дальше,зависит
от нас всех. Время глупости кончилось. Нам больше нельзя быть глупцами.Я
понял это, пока он говорил. Понял, что теперь белый человек так же одинок,
как были мы. Теперь у него нет дома, как не было у нас столько времени.
Теперь все равны. Можно начинать сначала и наравне.
Он затормозил машину и остался сидеть в ней; Хэтти вышлаиотворила
дверь дома, выпуская детей. Они бегом ринулись с вопросами к своему отцу.
- Ты видел белого человека? - кричали они. - Ты видел его?
- Так точно, - ответил Вилли, не вставая из-заруля,ипотерлицо
неторопливыми пальцами. - Я как будто впервые сегодня по-настоящему увидел
белого человека - вот именно, по-настоящему увидел.