Над воротами навстречу ему оскалились мертвые волки, и суровые стражи, скрестив копья, преградили ему путь. С закрытыми глазами Синяка протянул вперед руки, держа в горстях саламандру. Перед лицами стражников внезапно запылал огонь, поднявшись прямо над смуглыми ладонями. Стражи шарахнулись в стороны. И тогда, ослепив их синевой глаз, чародей развел копья и вошел.
Поселок был самый обычный. Пыльная дорога с клочками травы по обочинам вела к колодцу, возле которого, насаженные на пики, блестели медные изображения хищных птиц - они, должно быть, охраняли воду от злых духов. У большого костра, разведенного на краю площади, хлопотали женщины. Их лица были красными от жары и блестели от пота. Увидев рослого темнокожего незнакомца, они с визгом разбежались, мелькая босыми ногами.
Синяка остановился посреди дороги. Хижины, костер, колодец. Все как обычно. И все-таки что-то в этом поселке было не так. Он прислушался, попытался позвать Аэйта - и ощутил сильный барьер.
Кто-то опутал все селение недоброй, нечистой магией, и она липла к Синяке, как паутина. Не в силах остановить его, она, тем не менее, мешала и раздражала.
В конце улицы показалась чья-то фигура. Он вгляделся, но издалека увидел лишь, как сверкнули украшения. Кто-то шел ему навстречу, неторопливо и с достоинством, высоко подняв голову в алом уборе. Порыв ветра пронесся по пыльной дороге и взметнул подол длинного одеяния.
Женщина.
Синяка остановился, слегка пригнув голову. Женщина приближалась, окутанная зримым золотом солнечных лучей, в невесомом пыльном облаке, стройная, невысокая. Вот она совсем близко. Синяка отступил в тень и исчез. Прежде чем она заговорит с ним, он хотел получше ее рассмотреть.
Это была повелительница. Она не боялась выйти к тому, кто всполошил и перепугал весь поселок. Небольшие, узкого разреза глаза смотрели твердо и спокойно. Еле заметная россыпь веснушек золотила ее лицо.
Она негромко позвала:
-Кто здесь?
-Я, - сказал Синяка, выступая из тени.
Саламандра, выскользнув из его рукава, обежала вокруг своего хозяина, оставив в пыли огненную полоску. На миг пламя взметнулось ввысь, охватив всю фигуру чародея, и тут же угасло. И когда исчез огонь, Фейнне увидела перед собой не великолепного мага во всем блеске несокрушимого могущества, как ожидала, а всего лишь загорелого оборванца в поношенных армейских штанах, льняной рубахе и стоптанных сапогах с обрезанными голенищами. Оборванец сутулился. Он казался смущенным, и ничего грозного в нем не было.
-Кто ты? - спросила Фейнне. - Ты пришел незваным, и тебя испугались. Я хочу знать, кто ты и зачем здесь.
-Вы правительница этого народа, госпожа?
-Мое имя Фейнне. Великий вождь Гатал, мой супруг, сейчас ушел из поселка со своими воинами, и люди, испугавшись тебя, пришли ко мне. Отвечай на мои вопросы.
-Хорошо, - кивнул Синяка. - Что вы хотите знать?
-С миром ты пришел или с войной, незнакомый человек?
-С миром. - Синяка развел руки в стороны, показывая, что у него нет оружия.
Но Фейнне улыбнулась.
-Иное оружие таково, что его можно не прятать. Его нет - и в то же время оно всегда рядом.
Однако чародей все же уловил быстрый взгляд, который женщина бросила на его пояс и голенища сапог. Что ж, она действительно не увидела там никакого оружия. И все-таки она была очень умна, если понимала, что это ничего не значит.
-Вы правы, госпожа, - сказал Синяка. - Но я не хочу никакой войны.
- Но я не хочу никакой войны.
-Кто ты? - повторила Фейнне.
-Я странник, - сказал чародей, опуская глаза.
-Неполная правда все же лучше, чем прямая ложь, - возразила Фейнне. - Боюсь, что это о тебе я слышала от своего брата, а ему рассказывал зимними вечерами сам Хозяин Подземного Огня. По Элизабетинским болотам давно бродят смутные и страшные слухи. Есть в наших мирах некто, не наделенный именем, смуглый, с глазами нестерпимой синевы. Он - Никто и Все, ибо он Всемогущество. Скажи, не знаком тебе Безымянный Маг?
Бродяга провел рукой по пыльному лицу.
-Это я, - сказал он.
Женщина побледнела, несмотря на всю свою гордость, и невольно отступила на шаг.
-Не надо меня бояться, - торопливо проговорил Синяка.
Фейнне пришла в себя гораздо быстрее, чем этого можно было ожидать.
-Я боюсь тебя, чужой человек, у которого нет имени. Я хочу, чтобы ты ушел. Но если тебе угодно быть нашим гостем, мы примем тебя. Иди за мной. - И она бестрепетно взяла его за руку и повела за собой.
Синяка ожидал, что она приведет его к дому вождя, но она остановилась возле кузницы. В закопченных стенах были прорезаны узкие оконца. Из-за раскрытой двери доносились удары молота и звон железа.
-Эоган, - сказала Фейнне совсем негромко, но удары стихли.
Низкий голос произнес:
-Там кто-то звал меня, парень. Сходи-ка погляди.
Что-то громыхнуло, и из кузницы в жаркую пыль на яркий свет выбрался помощник кузнеца, закопченный, тощий. Он прищурился, глядя не на лица, а на одежду посетителей, - и первым делом увидел льняное платье, расшитое красно-черными летящими цаплями. Обернувшись к раскрытой двери, он крикнул:
-Это госпожа Фейнне!
-А, - сказал Эоган и тоже вышел на дорогу. Он улыбнулся сестре и тут же отпрянул, увидев за ее плечом долговязую оборванную фигуру.
-Кто это с тобой?
Помощник кузнеца, который сперва не заметил, что жена вождя пришла не одна, ошеломленно уставился на пришельца. Едва не испустив вопль, он раскрыл рот и тут же зажал его обеими руками. Поверх маленьких грязных ладоней засияли озорные глаза.
Кузнец обернулся к мальчику.
-Аэйт, иди в дом.
Аэйт заморгал, но Синяка ничего не сказал, и пришлось подчиниться.
-Брат, - заговорила Фейнне, - вот странник. Он говорит, что пришел к нам с добром. Посмотри на него. Мне нужен твой совет.
-Что я должен тебе посоветовать, жена вождя? - спросил Эоган. Синяка невольно поежился под тяжелым взглядом кузнеца.
-Вот странник, - повторила Фейнне, - и я хочу, чтобы он ушел от нас. Должна ли я ради этого исполнить все, что он скажет?
Эоган хотел обнять сестру за плечи, но вовремя вспомнил о том, что руки у него в копоти, и улыбнулся ей немного виновато.
-Иди, Фейнне. Я договорюсь с ним сам.
И женщина ушла.
-Зайди в дом, чужой человек, - сказал Эоган Синяке.
Пригнувшись перед низкой притолокой, Синяка вошел. Сидевший на скамье Аэйт тут же вскочил на ноги. Он был очень растерян и не знал, куда себя девать.
-Не мельтеши, - сказал ему Эоган. - Согрей воду, завари чай.
Синяка сел на скамью и облокотился о стол.