- Попробую. Почему бы тебенеобъяснить,чтотытакоеособенное
ищешь? Вдруг и я помогу.
- Ты не сможешь: ты девушка.
- У нас, девушек, свои возможности.Покрайнеймере,выслушать-то
тебя я могу. Можешь мне доверять, Джим. Ведь мы жедрузья?Расскажимне
все.
- Ну, когда бабахнуло, - сказал Майо, - мы с Гилом Уоткинзомбылив
Беркшире, в горах. Гил был мой дружок, настоящий, прекрасный парень... да,
отличный парень. Учился два года в Массачусетском технологическом, пока не
бросил. Он был кто-то вроде ведущего инженера на телестанции ВНХА, у нас в
Нью-Хэйвне. У него был миллион увлечений. Одно из них - спи... спилл... не
помню, в общем, изучение пещер.
Так, значит, мы были в горах, в Беркшире, водномущелье.Выходные
провеливпещерах,изучалиихипыталисьопределить,откудатечет
подземная река. Набрали еды, ивсякойпрочейерунды,походныепостели
взяли. Компас наш минут так на двадцать сошел сума,этомоглобынас
надоумить, да Гил завел свою шарманку о магнитных осяхпрочейерунде.И
лишь когда мы вышли наружу, в воскресенье ночью, ну тут уж, скажу ятебе,
я здорово перетрусил. Гил сразу усек, в чем дело.
- Клянусь всеми святыми, - сказал он. - Они все разнеслипокочкам,
как к тому и шло. Кчертувзорвали,отравили,заразили,облучиливсе
вокруг! Лезем обратно в эту проклятуюпещеру,покавсенеразлетелось
окончательно.
Так что мы с Гиломвернулись,затянулипотужепоясаипросидели
сколько смогли. Наконец, вылезли из пещеры и поехали обратно вНью-Хэйвн.
Городбылмертв,каквсевокруг.Гилнабралвсякойрадиоерундыи
попробовал поймать какую-нибудьпередачу.Ничего!Набраликонсервови
сталиразъезжатьвсюду:Бриджпорт,Уотербери,Хартфорд,Спрингфилд,
Провиденс, Нью-Лондон...Хорошийкругдали.Никогоиничего.Таки
вернулись в Нью-Хэйвн, поселились там, и жили вполне сносно.
Днем искали еду ивсякуюерунду,вылизывалидом,держалиегов
порядке. А вечером, после ужина, Гил отправлялся на телестанцию,часамк
семи, и запускал трансляцию. Подключал станцию к аварийным генераторам.Я
шел в свой "Мужской разговор", открывал заведение, наводил лоск ивключал
телевизор в баре. Гил установил мне генератор, чтобы можнобыловключать
телевизор.
Смешно было смотреть его программы. Начинал он с новостей и с погоды,
и с погодой ни разу не угадал. У него ведь было только нескольковыпусков
"Справочника фермера" и древний барометр - такой, здорово похожий натвои
настенные часы. Вряд ли он работал, а может, Гил всвоемтехнологическом
погоду не проходил. А потом он запускал вечернее шоу.
Я в баре держал дробовик, от грабителей. Как увижу на экране какую-то
собачью чушь, поднимаю ружье и разношу телевизор в щепки.Вышвыриваюего
через парадную дверь, а на его место ставлю новый.
В подсобкеприходилось
держать сотню-другую телевизоров на смену. Два дняизсемивнеделюя
только и делал, что телевизоры в бар свозил.
В полночь Гил выключал станцию, я запирал ресторан, и мывстречались
домазакофе.Гилвсегдаспрашивал,сколькоясегоднятелевизоров
прикончил, и смеялся. Говорил, что мой метод опросаобщественногомнения
самый удачный. Я его спрашивал о программе на будущую неделюиспорил...
ох... спорил с ним, какое шоу, или там футбольный матч включать,акакое
нет. Я эти вестерны не больно-то любил, а все высокоумные дискуссии просто
ненавидел.
И тут удача задом повернулась, со мной всегда так. Черезпару-тройку
лет я остался с одним последним телевизором, и тут-то мнехудопришлось.
Тут Гил как раз крутил одну из тех мерзкихреклам,гдеэтакаяотважная
женщина спасает свадьбуспомощьюпатентованногохозяйственногомыла.
Достаю я, понятно, ружье, и лишь в последний миг вспоминаю,чтострелять
нельзя. Потом пошел кошмарный фильм про композитора, непризнанногогения,
и я опять! Когда вернулись мы оба домой, я сам был как взведенный курок.
- Что стряслось? - спросил Гил.
Объясняю.
- Я думал, ты любишь мои шоу, - говорит он.
- Я люблю их только расстреливать.
- Несчастный ублюдок, - смеется он. - Что, попал в ловушку, а?
- Гил, может изменишь программу, раз уж я так влип?
-Посудисам,Джим.Нашастудиядолжнадаватьразнообразную
программу! Наш принцип - как в кафе: каждый должен найтисебечто-нибудь
по вкусу. Не любишь шоу - переключись на другой канал!
- В конце-концов, это глупо! Тебе чертовски хорошоизвестно,чтов
Нью-Хэйвне только один канал!
- Выключи телевизор.
- Не могу же я оставить бар без телевизора. Эточастьобслуживания.
Где тогда будет моя клиентура! Гил, тебя что,силкомзаставляюткрутить
эти мерзкие фильмы, как тот,вчерашнийармейскиймюзикл,гдеонивсе
танцуют, поют и целуются на крыше танка "Шерман", господи прости!
- Женщины любят мундиры.
- А эти рекламы: то все смеются надчьим-топояском,тоблондинки
смолят, как ненормальные, то...
- Караул! - сказал Гил. - Ну, напиши письмо в редакцию.
Так я и сделал, через неделю - ответ. Вот такой: "Дорогойм-рМайо.
Рады узнать, что вы постоянный зритель нашего телеканала.Благодаримвас
завниманиекнашимпрограммам.Надеемся,чтонашипередачибудут
нравиться вам и впредь. Искренне Ваш, Гилберт О.Уоткинз,Управляющий."И
приложено несколько билетов на телевстречи.ПоказалписьмоГилу,аон
только пожал плечами.
- Понял, на кого руку поднял? - сказал он. -Никогонеинтересует,
нравиться тебе что-то или не нравиться. Главное - смотришь ты это или нет.
Эти месяцы, скажу я тебе, было адски тяжело.