Не включать телевизоря
не мог, и смотреть его, не хватаясь за ружье по десять раз за вечер,тоже
не мог. Всей моей выдержки едва хватало, чтобы не спуститькурок.Ятак
распсиховался, что понял: пора с этим что-то делать, а то совсемслечус
катушек. И однажды ночью принес дробовик домой и застрелил Гила.
Назавтра почувствовал себячутьполучше,каксталвсемьчасов
убираться в "Мужскомразговоре",такдажечто-тонасвистывал.Подмел
ресторан, протер стойку и включилтелевизор,чтобыуслышатьновостии
погоду. Не поверишь, но он накрылся. Я не смог его настроить.Дажезвука
не было! Мой последний телевизор, и он накрылся!
Сама видишь, зачем мне на юг, - объяснил Майо, - я ищу телемастера.
Майо завершил свойрассказ,ивоцарилосьдолгоемолчание.Линда
внимательно вглядывалась в него, пытаясь скрыть блеск в глазах.
Наконец с деланной небрежностью спросила:
- Где он достал барометр?
- Кто? Какой?
- Твой друг Гил. Свой древний барометр. Где он его взял?
- Ну, не знаю. Древности - еще одно его увлечение.
- И он похож на эти часы?
- В точности.
- Он французский?
- Не знаю.
- Бронзовый?
- По-видимому. Как твои часы. Они бронзовые?
- Да. В виде восхода солнца?
- Нет, он в точности как твои...
- Это и есть восход солнца. Такого же размера?
- Точь-в-точь.
- Где он был?
- Разве я не сказал? У нас в доме.
- А где ваш дом?
- На Грант-Стрит.
- Номер?
- 3-15. Слушай, в чем дело?
- Неважно, Джим.Так,однозабавноесовпадение.Необижайся.А
теперь, пожалуй, мне стоит собрать вещи.
- Ничего, если я прогуляюсь?
Она скосила на него глаз.
- Не пытайся водитьводиночку.Автомеханикисейчасещебольшая
редкость, чем телемастера.
Онухмыльнулсяиисчез.Истиннаяпричинаегоисчезновения
обнаружилась после обеда: он притащил гору нотных текстов, положилихна
крышку рояля и подвел Линду к рояльному стульчику. Онабылавосхищенаи
тронута.
- Джим, ты ангел! Где ты это достал?
- В квартире дома напротив. Пятый этаж, со двора. Горовиц их фамилия.
Там и записей целая куча. Ох и видок же у меня был, скажу я тебе, когдая
там в темноте, какпривидение,разнюхивалвсеэтоприсветеспичек.
Кстати, анекдот, конечно, но все верхниеэтажидомазаполненыкаким-то
студнем.
- Студнем?!
- Ну да. Какое-то белоежеле,толькотяжелое.Какжидкийбетон.
Теперь смотри, видишь этот знак? Это "до".
Теперь смотри, видишь этот знак? Это "до". "До" средней октавы. Оностоит
здесь, за скрипичным ключом. Нам лучше сесть рядом. Подвинься...
Урокдлилсядвачаса,обабылипредельнососредоточеныитак
вымотались, что разбрелись по своимкомнатам,едвапожелавдругдругу
спокойной ночи.
- Джим? - позвала Линда.
- А-а? - зевнул он.
- Хочешь взять в кровать одну из моих кукол?
- Нет, спасибо. Благодарю, Линда, но парни в дочки-матери не играют.
- Наверное. Ну, ладно. Завтра я для тебя приготовлю то, во что играют
парни.
Утром Майо разбудил стук в дверь.Онселнакроватиипопытался
открыть глаза.
- Да-да? Кто там?
- Это я. Линда. Можно войти?
Он поспешно огляделся. Комната в порядке. Ковры вычищены.Изысканный
подсвечник и аккуратно свернутое покрывало убраны на шкаф.
- О'кей. Заходи.
Вошла Линда в броском современномплатье.Онаприселанакраешек
кровати и дружески хлопнула Майо по плечу.
- Доброе утро, - сказала она. - Слушай. Я нанесколькочасовуеду.
Мне надо кое-что сделать. Завтрак на столе, а к ленчу я вернусь. Хорошо?
- Конечно.
- Ты не заскучаешь?
- А куда ты едешь?
- Скажу, когда вернусь, - она протянула руку и взъерошила ему волосы.
- Будь хорошим мальчиком и не шали. Да, еще одно. Не входи в мою спальню.
- Зачем бы я стал...
- Вот ни за чем и не заходи.
Она улыбнулась и ушла. Минутой позже Майо услышал, как джип завелся и
отъехал. Он сразу же встал, прошел в спальню Линдыиогляделся.Комната
была, как всегда, вылизана до блеска. Кровать застелена и все дочки-матери
чинно рассажены по одеялу.
И тут он увидел.
- Ох-х ты! - выдохнул он.
Это была модель полностью снаряженного клипера. Оснасткунетронуло
время,правда,краскаслегкаоблупиласьиматерияпарусовстала
расползаться. Модель стояла перед чуланом, а рядом - корзиночка сшитьем.
Линда уже успела выкроить из белогонекрашенногополотнановыепаруса.
Майо опустился перед парусником на колени и нежно до него дотронулся.
- Она будет черная, с золотой полосой, - прошептал он. - Я назовуее
"Линда Н."
Джим был так тронут, что за завтракомсумелсъестьлишьнесколько
кусков, да и то с трудом. Искупался, оделся,взялдробовикипригоршню
патронов и побрел в рассеянности по парку.Оншел,кудаглазаглядят,
сперванаюг,мимоигровыхплощадок,разваливающихсякаруселей,
разрушающегося катка, и наконец вышелизпаркаитихопошелвнизпо
Седьмой Авеню.
Он свернул на восток, на Пятнадцатую Стрит, и долго пытался разобрать
надписи напревратившихсявлохмотьяафишах,рекламирующихпоследнее
представление вМюзик-ХоллеРадио-Сити.