Может, лучше забыть о рояле, а?
- Никогда, - упрямо сказала Линда. - Неважно, сколько он стоит. Рояль
- это капиталовложение на всю жизнь. Это всегда окупается!
В выставочныхзалах"Стейнвея"Линдатопуталасьподногамии
суетилась, не в силах противостоять азарту, то была на удивлениеделовой.
После бесконечного дня,послеизматывающих"Ну-ка,взяли!Ну-ка,еще
раз!", сооружения сомнительных с инженерной точкизренияконструкцийиз
аварийных блоков и рычагов, после марш-броска сразваливающейсятележкой
по Пятой Авеню, они, наконец, водворили рояль в гостиную. Майо в последний
разпопыталсякачнутьрояль,убедился,чтототстоитпрочно,и,
обессиленный, опустился на пол.
- О-хо-хо! - простонал он. - Уж лучше бы я шел на юг пешком!
- Джим! - Линда пылко бросилась ему на шею. - Джим, ты ангел! С тобой
все в порядке?
- О'кей, - проворчал он. - Слезь с меня, Линда. Не вздохнуть.
- Мне тебя никогда не отблагодарить! Мечтала об этом целуювечность!
Что для тебя сделать? Чего ты хочешь? Проси что угодно!
- Увы, - сказал он. - Постричь меня ты уже успела.
- Я серьезно!
- Водить-то меня научишь?
- Конечно. Буду изо всех сил стараться, чтобы ты побыстреенаучился.
Это самое меньшее, что я могу для тебя сделать.
Линда пересела в кресло, ее взгляд вернулся к роялю.
- Столько шороху из ничего, - сказал он, поднимаясь на ноги.Селза
рояль, смущенно ухмыльнулся ей через плечо, выпрямился - и, спотыкаясьна
каждой ноте, заиграл менуэт до-мажор.
Линда встрепенулась и уставилась на него.
- Ты играешь?! - прошептала она.
- Не-а. Так, брал уроки в детстве.
- И можешь читать ноты?
- Было дело.
- И смог бы научить меня?!
- Надеюсь... Вообще-то это нелегко. А вот еще такое я играл...-Он
стал увечить "Зеленые рукава".Егоошибкивсочетаниисрасстроенным
роялем создавали совершенно убийственный эффект.
- Прекрасно, - выдохнула Линда.-Простопрекрасно!-Еевзгляд
уперся в его спину, и налицепостепенноутвердилосьвыражениетвердо
принятого решения. Она поднялась, тихо подошла к Майо и положила емуруку
на плечо.
Он поднял взгляд.
- Что?
- Ничего. Ты поиграй. Я приготовлю обед.
Но оставшуюся часть вечера она была так погружена в своимысли,что
Майо занервничал и ускользнул спать пораньше.
На следующий день они сумели найти машинунаходунераньшетрех
часов, и это был не "кадиллак", а закрытый "шевроле":Майонеулыбалось
быть предоставленным всем ветрам в машине с открытым верхом.Онивыехали
из гаража на Десятой Авеню и вернулись в Ист-Сайд, гдеЛиндачувствовала
себя как дома. Она призналась, что границы ее мира простиралисьотПятой
до Третьей Авеню и от Сорок Второй до Восемьдесят Шестой Стрит.
Она призналась, что границы ее мира простиралисьотПятой
до Третьей Авеню и от Сорок Второй до Восемьдесят Шестой Стрит. Внеэтого
квадрата она чувствовала себя неуютно.
Она передала руль Майо и заставила его болтаться туда-сюда по Пятой и
Мэдисон Авеню, отрабатывая остановку и старт.Пятьразонзастревалв
завалах, одиннадцать раз мотор глох,аоднажды,давзаднийход,Майо
въехал в витрину, которая, к счастью, не была застеклена. Его била нервная
дрожь.
- И впрямь тяжело, - пожаловался он.
- Дело практики - уверила она. - Не волнуйся. Потренируемсямесяц-
будешь асом.
- Целый месяц!
- Ты же говорил, что медленно обучаешься?Такчтояневиновата.
Остановись-ка здесь на минутку.
Шевроле рывком остановился. Линда вышла.
- Подожди меня.
- Что стряслось?
- Сюрприз!
Она вбежала в магазин. Когда через полчаса она вернулась, на ней было
тонкое черное платье, жемчужноеожерельеивечерниетуфлинавысоком
каблуке. Она соорудила себе высокую прическу. Майо в изумлении глядел, как
она садиться в машину.
- Что это значит? - спросил он.
- Это часть сюрприза. Сверни на восток, на Пятьдесят Вторую.
Поднатужившись, он сумел тронуть с места и повел машину на восток.
- Что это ты вырядилась, как на вечеринку?
- Это платье для коктейля.
- Зачем?
- Там, куда мы едем, нужно выглядеть именно так. Осторожно,Джим!-
Линда рванула руль, и не дала Майо врезаться в кузовразбитогогрузовика
санитарной службы. - Приглашаю тебя в модный ресторан!
- Обедать?
- Выпивать, дурачок! Ты мой первый гость, и я должна тебя развлекать.
Теперь налево. Поищи, где можно поставить машину.
Припарковался он отвратительно. Когда они выбрались измашины,Майо
остановился и стал потешно принюхиваться.
- Чувствуешь, пахнет? - спросил он.
- Чем?
- Такой сладкий запах.
- Это мои духи.
- Нет, что-то в воздухе, вроде карамели или шоколада. Знакомый запах,
но никак не могу вспомнить, где я его...
- Ладно тебе. Входи, - она ввела его в ресторан.
- Надо было тебе надеть галстук, - прошептала она, - но, можетбыть,
сойдет и так.
Ресторанные интерьеры не произвели на Майо ни малейшеговпечатления,
но висящими в барепортретамизнаменитостейонбылочарован.Обжигая
пальцы спичками, он восхищенно глядел на портреты: здесь бывали Мэл Аллен,
Кази Штейнгель, Френк Гиффорд, Ред Барбер и РоккиМарчиано.КогдаЛинда
вышла из кухни со свечой, он в нетерпении обернулся.
- Ты видела здесь этих, телезвезд? - спросил он.
- Да вроде видела. Как насчет выпивки?
- Конечно, конечно. Но я хочу поговорить про них. Про телезвезд.
Он подвел ее к стойкебара,смахнулпыльссиденияиусадилс
наивозможнейшей галантностью.