Когда он тяжело привалился к Хильзену плечом, тот поморщился, но ничего не сказал.
Синяка вздохнул и перевел дыхание.
-Устал я, - сказал он виновато. - Не понимаю, что со мной. И есть очень хочется. Ты убил его?
-Надеюсь, - пробормотал Хильзен. - Как тебе удалось его выманить, а?
Синяка не ответил. Он снова повернулся в сторону залива, к людям, которых заметил еще прежде, и встал.
-Кого ты там увидел? - спросил Хильзен, засовывая пистолет за пояс.
-Это Норг, - уверенно сказал Синяка, - и с ним кто-то…
-Баба, кто же еще, - сказал Хильзен, пожимая плечами. - Норг - известный любитель юбок.
-Это не женщина. - Синяка вдруг рассмеялся. - Идем-ка.
Он легко зашагал под горку к заливу.
Синяка не ошибся - на набережной действительно гулял Норг. Одетый в куртку без рукавов, он был, как обычно, с головы до ног был увешан оружием. Возле него крутилась девчушка лет пяти, с круглыми серыми глазами и двумя толстенькими короткими косичками, которые болтались, как собачьи уши. Девочка была плотно закутана в огромный серый платок, завязанный на спине большим узлом. Платок мешал ей, но она стойко терпела неудобство. Кожаные башмаки, которые были ей велики, норовили свалиться при каждом шаге, и она то и дело притоптывала ножкой.
У Хильзена отвисла челюсть.
-ЧТО ЭТО, Норг? - пробормотал он чуть ли не в ужасе.
Норг побагровел от смущения и прикрикнул на ребенка, после чего пожал плечами.
-Это Унн, - глупо сказал он. - Привет, Синяка. Проклятая баба всучила мне своего гаденыша, чтобы я с ним, значит, повозился, пока она что-то там варит…
Он с затаенной нежностью покосился на «гаденыша». Хильзен, все еще ошеломленный, переводил взгляд с ребенка на Норга.
-Чья она? - переспросил он.
-Да бабы одной! - с досадой ответил Норг.
-Ты что, всерьез загулял с мамашей?
-Угу, - буркнул Норг, глядя себе под ноги. - Я бы женился на ней. А что? Она ласковая. И ни слова по нашему не понимает. Я к ней приду, принесу еды, она сварит и бух на стол миску. Я ем, она смотрит. Погладишь ее - ревет. Тихо ревет, боится. Ты бы узнал у нее, Синяка, почему она все время плачет? Я ее, по-моему, ни разу не обидел. Вон она идет.
Хильзен и Синяка оглянулись. По улице, путаясь в длинной широкой юбке, шла вдова по имени Далла. Рыжая прядь выбилась из-под платка и упала на бровь. Золотистые глаза смотрели на Завоевателей тревожно, в них не было и следа того веселого бесстрашия, с которым таращила глазенки на Норга маленькая Унн. Потом Далла узнала Синяку и пошла медленнее. Остановившись в пяти шагах, Далла негромко сказала ему:
-Опять ты здесь.
Синяка неопределенно пожал плечом.
-Что я тебе сделал?
-Ты нелюдь, - твердо сказала женщина. - Что-то в тебе есть такое, от чего мороз продирает по коже.
Она взяла за руку свою дочь и обернулась к Норгу. Норг шагнул к ней, обнял за плечи. Далла вздрогнула, а потом тихо вздохнула и прижалась к нему, другой рукой крепко удерживая возле себя девочку.
Синяка и Хильзен переглянулись и, не сговариваясь, пошли к заливу.
Ларс Разенна стоял на берегу реки Элизабет, примяв сапогами серую траву. Демон Тагет путался у него в ногах, стараясь устроиться поудобнее среди скользкой и холодной глины.
Была уже поздняя осень. Из темной мутной воды торчали сухие камыши. Глядя на них, Разенна глубоко вздохнул и произнес с чувством:
-Да, вот это девушка!
-Богам она не понравилась, - подал голос Тагет. - Боги были разочарованы, боги нашли ее скупой и грубой, а я склонен полагать, что они редко ошибаются.
Великий Магистр посмотрел на маленького демона сверху вниз.
-Что твои боги могут понимать в девушках, - сказал он. - А ты, чучело, тем более.
Тагет фыркнул.
-И я ничуть не жалею о том, что застрелил Завоевателя, - добавил Ларс многозначительным тоном и опять поглядел на Тагета. - Вообще, согласно Уставу Ордена, убивать можно только ради пропитания, но здесь был особый случай…
Тагет не дал ему договорить.
-Ты должен был вырезать его сердце, - произнес демон с оттенком горечи и разочарования. - Оскудела этрусская кровь, и тошно мне стало от этого в сердце моем.
Для наглядности он ткнул себя под горло сухим пальчиком, после чего задрал голову и сверкнул на Ларса белесыми глазками:
-Почему сердце не вырезал?
-Некогда было, - с досадой сказал Великий Магистр.
Тагет выразительно передернул плечиком.
-Учи вас, учи, этрусков безмозглых… все без толку. Были вы, люди, сущим недоразумением, и остались им же, лишь усугубив свои пороки, но отнюдь не усовершенствовав свою натуру.
-Да ладно тебе, - сказал Разенна, ничуть не смутившись. - Так уж и «отнюдь». А порох кто изобрел?
Тагет посмотрел на него как на полного идиота.
-Ларс Разенна, - произнес он, - мало ли что вы там изобрели… В старину хоть Гомер был, Полибий какой-нибудь. А сейчас! - Он махнул рукой.
-Да разве древние римляне, к примеру, позволяли себя завоевывать? Только гуннам, да и то не сразу! - Подумав еще немного, демон снова заговорил о деле: - Ладно, хватит про девушку. Это не тема для обсуждения между паладинами, чего не скажешь о доброй трапезе. Давай лучше поговорим о твоем преступлении.
-Подвиге, - поправил Ларс.
-Поживи с мое, Разенна, и тебе станет ясно, что это одно и то же… Итак, своим выстрелом, не имеющим цели добычи пропитания, ты спас от неминуемой гибели брата прекрасной Анны… - Демон мечтательно прикрыл глазки. - Да, это достойно зависти.
-Если хочешь знать, - Ларс горделиво выпрямился, - я спас не одного, а сразу двоих.
-У нее два брата? - удивился демон.
-Да нет же, бестолковое ископаемое, - ответил Великий Магистр. - Второй был просто солдатик.
-Каков из себя? - тут же впился Тагет.
-Да я на него особо и не глядел. - Ларс наморщил нос. - Деревенщина…
-Как выглядел? - настойчиво повторил демон.
-Как?.. - Разенна прищурил свои и без того узкие глаза, вызывая в памяти образ солдатика. - Знаешь, Тагет, ничего интересного не могу припомнить. Странно только показалось, что он такой смуглый.
Демон насторожился.
-Смуглый?
-Да, почти черный. А глаза светлые. На что он тебе сдался? Боги его вылечили - и ладно. Сидит, небось, на кухне у печки… Что с тобой?
Тагет заволновался, забегал взад-вперед, время от времени останавливаясь, приседая и хлопая себя по бокам.