За такое время ничего ужасного
просто не случится.
– Молодец Ордоньес, – сказал я. – Впрочем, адмирал и не должен быть суеверным. А стена все понижается…
Он кивнул, но смотрел не на стену Зуба Сатаны, а в морскую даль.
– Сэр Ричард, – проговорил он дрогнувшим голосом, – не пойму… как она не переливается?
– Кто?
– Вода, – пояснил он и повел рукой. – Смотрите, там же нет берега!.. Она должна вылиться в бездну…
Я похлопал его по плечу.
– Пожалуй, ты уже готов услышать, что Земля не на черепахе.
– На слонах?
– Сам ты слон. Можешь мне не верить, так и Коперник советовал, он просто просил учитывать дикое предположение, что Земля – шар, и не стоит
на месте, а двигается вокруг неподвижного Солнца. Ты в это тоже не верь, а то свихнешься, но корабль надо вести так, словно вся эта дикость
– правда.
– Но ведь Господь…
Палубу под нами ощутимо тряхнуло. Между каменной стеной и кораблем море забурлило. Выметнулись длинные щупальца толщиной с корабельные
мачты, но длинные и гибкие.
Раздался крик, матросы забегали, как мне показалось, бестолково, а следом на палубу обрушились огромные щупальца, затрещали хрупкие
переборки. Послышался дикий вопль, одно щупальце сшибло матроса, но, к счастью, не ухватило, а слепо шарило в поисках более крупной добычи.
Снизу тряхнуло сильнее. Корабль чуть приподнялся, словно огромный великан пытается вытащить его из воды, затем погрузился по самые края.
Матросы выбежали из трюма с кожаными бурдюками в руках, Ордоньес свирепо орал с мостика, а они лили за борт жидкость неприятно-зеленого
цвета.
Корабль тряхнуло еще дважды, но слабее, а затем все увидели, как на поверхность всплыл неопрятный холм, покрытый гигантскими волдырями.
Щупальца, толстые, как бревна, бессильно распластались по воде, волны слегка покачивают их.
Я выбежал на палубу с игрушечным арбалетом и целился то в центральную массу, то в ближайшие к нам щупальца.
– Все паруса! – орал Ордоньес. – Живо!
Мачты опасно затрещали, корабль под напором ветра наклонило вперед, нос начал резать волны с плеском и шумом. Мы уходили от зверя на всех
парусах, я понял, почему такая спешка, когда исполинский зверь медленно задергался, вздрогнул, словно пробудился от короткого сна.
Все задержали дыхание, но чудовище убрало щупальца и коротким рывком ушло в глубины.
– Успели, – выдохнул кто-то с неимоверным облегчением возле меня. – Всю гагангу истратили!
– Капитан догадался, – сказал кто-то с великим уважением. – Кто же знал, что усыпит и этого…
– На то он и капитан…
– Ордоньес голова!
Сэр Торкилстон сказал мне, тяжело дыша:
– Теперь понятно, почему никто не может обогнуть этой проклятый Зуб Сатаны. Если эта тварь здесь… а то и не одна, никакая флотилия не
пройдет… Разве что случайно, когда спят…
На капитанском мостике Ордоньес облокотился о перила и крикнул весело:
– Что, струхнули? Ничего, еще и не то будет…
Шкипер посмотрел на капитана, на меня.
– Ну да, – пробасил он, – как же иначе?
Один из матросов спросил наивно:
– Почему?
– Теперь с нами сэр Ричард, – объяснил Нелль обстоятельно и захохотал. – С ним не соскучишься, га-га-га!
Матрос посмотрел на меня с опаской и ответил, понизив голос:
– Тогда, может… его светлость за борт? Пусть сам с ними свои споры улаживает?
Ордоньес гулко захохотал, грубые шутки все понимают, сказал с хмурой гордостью:
– Думаю, мой корабль никаким чудищам не по зубам.
Лицо шкипера Нелля стало мечтательным, маленькие глазки закатились под лоб.
– Представляю, – обронил он задумчиво, – сколько там всяких обломков на дне…
Ордоньес проворчал:
– И не надейся.
– На что? – спросил Нелль.
– На то, – ответил Ордоньес хладнокровно. – Кто в первый рейс берет сокровища? Тут гибли корабли тех, кому терять нечего.
Нелль обескураженно умолк, а кто-то из матросов сказал со злорадным сочувствием:
– Ну вот снова не дали намечтать бедняге гору золота!
– Не бедняге, – возразил кто-то. – Барону!
Хохот стал громче, вообще все держатся чересчур приподнято, в таком истерическом веселье все-таки чувствуется недавний страх перед
чудовищем, что едва не утопило корабль.
Я поинтересовался:
– А что такое гаганга?
– Отвар, – объяснил Нелль, – одурманиваем хищных кашалотов у своих берегов. Но, как видите, действует и на таких тварей…
– Не убивает?
– Увы, – сказал он с сожалением. – Только усыпляет, да и то ненадолго… Как раз успеваешь удрать!
– Да и то не всегда, – крикнул один из матросов.
– Нерасторопные гибнут, – подтвердил Нелль угрюмо. – Или кто пожадничает и высыплет мало.
– Из чего ее делают?
Он вздохнул.
– На островах ни разу не встречали. А без нее туго… разве что вы придумаете что-то, ваша светлость. По вам видно, что на всякое горазды. Мы
вон поверили вам, не прогадали! Морской разбой хорошо, но на суше вести богатое хозяйство – лучше… Так ведь, Горлохватище?
Матрос, к которому он обратился, подтвердил с хмурой гордостью:
– Да, многие, благодаря нашему благородному маркизу, стали земледельцами. Вы сделали хорошее дело, ваша светлость! Но я… моряк. Эта палуба…
и есть вся та земля, которая мне нужна. А королевство, в котором я живу, называется морем.
– Океаном, – поправил Нелль.
Матрос покачал головой и посмотрел на меня серьезными внимательными глазами.
– Океан – это уже империя, ваша светлость. Бескрайняя и необъятная. Наш шкипер будет счастлив на своем участке земли с его овцами. Я
счастлив только на корабле.
Он ушел с бухтой веревки на плече, а шкипер уважительно кивнул вслед.
– Грамотный… Из семьи благородных сбёг. Так красиво говорит, что и не сразу поймешь!
Он ушел, покрикивая на работающих, я потащился к капитанскому мостику. Корабль двигается медленно, волны с хлюпаньем бьют в борта. На самом
кончике бугшприта устроился матрос и, вглядываясь в прозрачную воду, кричит:
– Глубоко!.. И здесь!..
Ордоньес стоит на мостике, заложив руки за спину и расставив для устойчивости ноги, чем-то похожий на те деревянные статуи, которыми
украшают нос корабля.
На мои шаги коротко оглянулся.
– Ваша светлость…
– Граф, – ответил я ему в тон. – Как берег?
– Вроде и не должно быть здесь рифов, – проговорил он без особой уверенности, – но не хотелось бы погубить корабль по дурости. Зуб Сатаны
еще не показал себя во всей красе…
– Все правильно, граф, – сказал я. – Все делаете правильно! Отважные до глупости уже кормят рыб на дне… А стена все понижается!
– Не стена, – уточнил он. – Дно.
Я подумал, сдвинул плечами.
– Но не может же тянуться вот так через весь океан до Юга?
– Кто знает…
Я задрал голову и посмотрел на обвисшие паруса.
– Штиль?
– Понемногу двигаемся, – заверил он. – Хотя и медленнее, чем хотелось бы.