Копыто с тоской понял, что если он не принесёт деньги, у десятки, вполне возможно, появится новый уйбуй.
Но ведь проклятый конец на самом деле имеет право не платить!
— Ты эта… Харций, без ножа режешь, — жалобно протянул Копыто. — А ведь мы, эта… друзья.
— Вот я и решил, что ты мне по дружбе помогаешь! — В голосе конца, все ещё печальном, появился намёк на энтузиазм. — Обрадовался безумно: чтобы в нашем мире, подлом таком и несправедливом, встретить столь бескорыстного воина…
— Да уймись ты!
— Нет, ты вспомни, как я обрадовался! — Начал наседать Харций. — Кормил твоих бойцов бесплатно, раз! — Днём дикарям выдавали по два пакетика чипсов. — Поил бесплатно, два! — Утром Красные Шапки получили бутылку виски на всех. — Как к родным относился, право слово!
— Родня, мля!
Копыто задумчиво положил ладонь на рукоять ятагана, и почти сразу же, словно прикосновение к оружию пробудило доселе дремавшие инстинкты, в маленьких глазках уйбуя вспыхнул недобрый огонёк. Но Харций был готов к такому развитию событий. Конец прекрасно понимал, что, даже если Шибзич сломается и не станет доводить дело до скандала, его бойцы поведут себя совсем иначе. А получить десять разъярённых дикарей за час до открытия заведения концу хотелось ещё меньше, чем платить им за работу.
— Копыто! Я понял, как мы можем договориться!
Радости и оптимизму в голосе Харция позавидовал бы даже прожжённый продавец Иеговы. Уйбуй, почти решившийся пустить концу кровь, поперхнулся от неожиданности:
— Что значит договориться, мля? О чем? В натуре, больше я на тебя и пальцем не пошевелю.
— А грабить через месяц будешь?
— Грабить буду, — после короткой паузы подтвердил Копыто. — Если ты ещё жив будешь. А пальцем шевелить, в натуре, не стану.
Харций, которому не хотелось искать других исполнителей для столь сомнительного мероприятия, приободрился.
— Значит, насчёт грабежа все в силе… это хорошо. А за сегодняшнее ты меня извини: я ведь правда не подумал, что ты денег захочешь. Решил, что по дружбе помогаешь. Да и наличных у меня нет совсем, только на обои пять тысяч ушло.
Копыто покосился на крашеные стены, но промолчал. Пальцы, разжавшиеся было во время энергичного вопля конца, вновь сдавили рукоять ятагана. Тем временем Харций перегнулся через стол и проникновенно поинтересовался:
— А хочешь, я тебе свой счастливый артефакт подарю?
Пальцы молниеносно разжались.
— В котором ваша семейная тайна хранится? — жадно спросил Шибзич.
На протяжении тысяч лет все расы, с которыми доводилось контактировать концам, пытались выведать их главный секрет, узнать, что же на самом деле позволяет маленьким, толстым и лысым продавцам лёгкой жизни пользоваться бешеной популярностью у женщин любых семей. Почему даже самые неприступные стервы становятся в их руках послушными игрушками. В ход шли все средства: увещевания и уговоры, кропотливые научные исследования и даже пытки, но концы всегда проявляли удивительную стойкость и молчали, как чуды на параде.
— Нет, — рассмеялся Харций, — семейную тайну я тебе не отдам. Зато подарю очень ценный артефакт.
— Какой ещё артефакт? — набычился уйбуй. — Чего ты меня, в натуре, разводишь? Пальцы гнуть не устал? Деньги давай, мля, а то я за себя не ручаюсь, клянусь агрессией Спящего!
— Артефакт называется «Повелитель вероятностей», — спокойно произнёс конец. — Очень ценная вещь. Раритет.
— Чего?
— Вот чего! — Харций с важным видом выложил на стол медальон на цепочке. — Раритет! Теперь таких не делают!
С одной стороны жёлтый диск покрывали причудливые концовские письмена, с другой в него был вплавлен зелёный камешек.
— Золото?
Уйбуй жадно схватил медальон.
— Какая же ты дуби… — Конец осёкся: не следовало грубить ещё не заглотившему наживку дикарю. — Копыто, ценность не в том, что это золото. А в том, что с этим артефактом ты будешь выигрывать в карты. Это «Повелитель вероятностей»! Раритетная вещь!
«Раритетный» артефакт сделал то ли дедушка, то ли прадедушка Харция. Был «Повелитель» одноразовым, после выработки магической энергии восстановлению не подлежал, и от долгого хранения почти разрядился. Жить артефакту оставалось от силы пару дней, и наглые шасы, увидевшие сей недостаток, а также просчитавшие крайне невысокий уровень заложенного в медальон заклинания, предложили Харцию настолько смешную цену, что, даже отчаянно нуждаясь в деньгах, конец гордо отказался. В Тайном Городе подобные артефакты мало кого интересовали, продавать на сторону было опасно — за нарушение режима секретности Великие Дома по голове не гладили. Играть же с челами самостоятельно Харций после длительных раздумий не решился. Хоть он и верил в мудрость создавшего артефакт дедушки (прадедушки?), вероятность проигрыша все равно оставалась, а конец слишком серьёзно относился к открытию клуба, чтобы рисковать. К тому же Великие Дома без восторга смотрели на использование игровых артефактов в человских казино Москвы, а уезжать из города Харций в ближайшее время не собирался.
— Видишь, какой я тебе подарок делаю? Царский подарок. А все из за нашей с тобой дружбы.
— Так он эта… чтобы в карты выигрывать?
— Почти всегда, — подтвердил конец и прикусил язык.
— Что значит «почти»? — немедленно спросил Копыто. Действие виски ещё не закончилось, и уйбуй оставался внимателен.
— Он управляет вероятностями, а не обеспечивает победу, — объяснил Харций, кляня себя за болтливость. — Делает вероятность твоего выигрыша максимальной.
— Это как?
— Ну, нужен тебе, скажем, валет. Какова вероятность, что он тебе придёт?
— Не знаю.
— Маленькая вероятность, маленькая! — Конец решил не утомлять дикаря ненужными цифрами. — А «Повелитель» делает её максимальной. Не стопроцентной, но максимальной. Очень большой.
— Кого её?
— Вероятность.
Копыто прищурился, пытаясь припомнить, о чем Харций говорил только что.
— И валет придёт?
— С большой вероятностью.
— Придёт или нет?
— Скорее всего.
— А если не придёт?
— Останешься без валета.
— И что?
— Ничего.
Уйбуй всерьёз задумался. Харций побарабанил пальцами по столешнице, посмотрел на часы, мысленно застонал — пора, пора! — и с тщательно скрываемой злобой посмотрел на загибающего пальцы собеседника: дикарь что то подсчитывал.
— Копыто!
— Харций, мы, в натуре, работали долго и ещё сегодня ночью дралися. Это, мля, стоит больше, чем маленький золотой медальон и подозрительная цепочка…
Конец выругался громко и с наслаждением. Выругался цветасто, заковыристо, выругался так, как привык, работая в баре «Кружка для неудачника», единственном человском заведении Тайного Города. Вечные клубы табачного дыма вгоняли жизнерадостного конца в тяжёлую хандру, и он так старательно учился выражать своё неудовольствие по этому поводу, что теперь его умение ругаться заставляло завистливо всхлипывать самых отъявленных матерщинников Тайного Города.
Когда конец закончил, уйбуй уважительно присвистнул и кивнул головой:
— Круто, мля. Научи!
— Копыто, артефактов, которые гарантированно дают тебе нужную карту, не существует, — устало произнёс Харций. — Или ты берёшь «Повелителя», или иди к своим бойцам и рассказывай, что деньги будут через месяц.