Ну и какую же внешность вы себе придумаете для постоянного, так сказать, употребления? Как, по-вашему, должна выглядеть женщина-врач? Мать Деми, доктор Алтея Ленокс, взяла за образец величайшую из королев, Елизавету Английскую.
Консультация, естественно, велась на титанианском. По причине полной невозможности изложить на бумаге химическую беседу, я оставляю тут пробел; заполните его, если хотите, знаками трех ваших чувств – вкуса, обоняния и осязания. Задача не из простых – у титанианцев крайне сложная грамматика. Например: тактильное ощущение туго натянутой тетивы лука можно использовать как глагол для запаха лука – но только в том случае, если подлежащее фразы обладает едким вкусом.
За все эти три дня было произнесено единственное земное слово:
– Оба. Мои подданные совсем ошалели от восторга. Теперь я – дважды король маори и, ей-же-ей, искренне этим горжусь. Я честно заслужил такое звание.
(Он действительно заслужил, и действительно гордился и – самое, пожалуй, важное – даже перестал носить свои маскировочные очки.)
– А эта девочка? – поинтересовалась Деми. – Та, которую ты… ты ее видел потом?
– А-га! – понимающе воскликнул Роуг. – Вот оно, значит, что?
– Что – «значит что»?
– Почему ты такая хмурая. Нет, больше я ее не видел. Одесса Партридж не ошиблась – после коронации все эти заговорщики буквально испарились, словно их никогда и не было. – Роуг опустил из своего рассказа эпизод со сводными сестрами, ни к чему зря тревожить девушку. – Что касается этой сопливой террористки, то между нами, лапа, ничего не было, я только укусил ее за задницу, чтобы хорошенько запомнила. Так что не надо ревновать. Посмотри на меня, улыбнись, я же столько времени о тебе скучал. Виргинской девушке из хорошей семьи не идет такая кислая физиономия.
– Я не кислая, Роуг, просто я устала и не в настроении, а ты возбужден, торжествуешь. Прошу тебя, дорогой, иди домой, я хочу побыть одна.
– Ты никогда не говорила раньше «дорогой», только «милый». С чего бы это вдруг?
– Не придирайся, пожалуйста, мне это не нравится.
– В чем дело? Чего это ты такая дерганая?
– Никакая я не дерганая.
– И у тебя на лице в точности то же самое выражение, как тогда, в конторе, когда ты начала меня соблазнять, – перепуганное, но полное решимости.
– Нет у меня никакого выражения лица.
– Нет у меня никакого выражения лица.
– Брось, расскажи лучше папочке, что с тобой такое. Давай угадаю с трех раз. Тебя уволили.
– Нет.
– Ты влюбилась в кого-то другого и не знаешь, каким образом дать мне conge.
[34]
– Н-не б-бывало, но ведь все случается когда-то в первый раз.
– Ты говорила, наши яйцеклетки и сперматозоиды не нравятся друг другу.
– М-может быть, я т-так тебя люблю, что… ну вроде как свершилось чудо. Н-не знаю, – всхлипнула Деми, – может, это очередная космическая шутка. И совсем не смешная.
– А как ты узнала?
– Н-на той н-неделе я п-пропустила м-месячные и…
– А у тебя что – и это бывает? – удивленно перебил ее Роуг.
– Это у всех женщин бывает… и обычно я – как часы. Вот я и поехала к м-маме – к н-настоящей маме, к доктору – и она сделала анализы и… и вот ты теперь знаешь, а я перепугана до смерти.
Уинтер разрешился давно сдерживаемым воплем: пси-кошка прыснула из-под его руки и забилась куда-то в угол.
– Одна ночь. Подзалетела за одну сказочную ночь. Да мы же всем насекомым сто очков вперед можем дать. Иди сюда, супермамочка, иди. – Он обнял Деми. – Если мальчик – мы назовем его Те Джей, по обоим моим отцам. А девочку назовем в честь тебя, всей тебя с ног до головы, например – Деликатнейшая Девственная Дважды Дражайшая Дразнильщица Обманщица Деми, а сокращенно – Декаломания. Вот только возникает одна проблема, – добавил он. – Из-за излишеств в следовании традициям.
– Какая?
– Солнечные диски. Когда-нибудь он станет королем Те Джеем Юинтой. Как ты думаешь, честно это будет по отношению к мальчику – разрисовать его щеки монархическими украшениями?
Рука Уинтера машинально потянулась к очкам, которых он больше не носил.
– Это не проблема.
– Думаешь?
– Не знаю, но главная проблема – будетли он мальчиком? Буде т ли она девочкой? Что это будет за гибрид?
– А какая разница? Он, она, или там оно – все равно оно наше, а больше мне ничего и не надо. Знаешь, а мне ведь сразу показалось, что ты пополнела.
– Через неделю? Не говори глупостей.
– Ничего, все еще впереди, ты пополнеешь, а потом – УРА!
– Я думала, ты тоже испугаешься.
– Ты что, совсем? Я же всю свою жизнь синэргизировал структуры, созданные другими людьми, а теперь у нас будет собственная, домашнего производства, с иголочки новенькая структура, играй – не хочу. Вот так-то, миссис Уинтер.
– Роуг Уинтер, – Деми и плакала, и смеялась, – это – самое дикое предложение руки и сердца, какое я слышала, а уж наслушалась я их – будь здоров. На работе буквально все уверены, что ты побегаешь-побегаешь, да и подцепишь в конце концов какую-нибудь красотку-манекенщицу.