– Это лишь твое мнение,– возразил Шершень.– Ну и еще немногих. Вас меньшинство!
– Как будто вы способны оставить в покое таких, как я! – хмыкнул Вадим.– Вы принуждаете нас защищаться!
Главарь опустился на поваленный ствол, демонстрируя доверие, и даже стянул с головы ребристый шлем. Лица Шершневых вожаков оказались грубыми слепками с этого. Пожалуй, вампир был красив: тонкий нос с горбинкой, изящные скулы, пронзительные длинные глаза. Если б не они, Шершень вполне сошел бы за актера, обреченного играть благородных принцев. И голос для этого подходил – звучный, насыщенный, истинно монарший. А как у “короля” насчет клыков?
– Значит, нет смысла покупать тебя сладостью власти? – спросил он.
– Лучше расскажи, чем приходится за нее платить,– откликнулся Вадим.– Вот лично ты кому лижешь зад?
Бестактностью вампир пренебрег.
– И запугать тебя нечем,– продолжал он задумчиво,– раз более всего тебя страшит зависимость. Что же остается?
– Ну наконец – и ты понял,– хмыкнул Вадим.– Да ничего!
– А хочешь, тебя выпустят за Бугор?
– Со всеми желающими? Вы ж зачахнете в несколько дней. Из кого кровь‑то сосать – из ходячих мертвецов, что останутся? Вам нужна кровь живых! А один я не уйду.
– Ну да, у тебя же совесть! – заметил Шершень словно бы даже с сочувствием.– Очень неудобоваримая штука, насколько я помню.
– И честь,– добавил Вадим.– И долг. И друзья, которых я люблю. И женщины, которые любят меня. А что есть у тебя, кроме Силы? Про власть не поминаю – ты ее растерял. Хоть кто‑то уцелел в твоей Пирамиде?
– Ну, собрать новую – не проблема!
– Вряд ли успеешь. Ты – отработанный материал. Персонаж, который уже отыграл свое.
– Ты уверен?
– Будто сам не понимаешь, в каком дерьме оказался! Ты же провалил что только можно, остался без всего…
– Благодаря тебе,– вкрадчиво вставил Шершень.
– Неважно,– отмахнулся Вадим.– Свалить вину не удастся – даже не пробуй! Вот что б ты сам сделал на месте хозяев? Уж ты знаешь, как поступают с проигравшими!..
– Уж я знаю,– согласился тот.– “Пусть неудачник плачет!” Или платит?
– Он обречен,– подтвердил Вадим.– Закон мафии: ты не убил – тебя убили! Еще один прокол, и тебе каюк. Ты и так засветился – ведь не время еще?
– Это потому, что на моем пути всегда встаешь ты.
– Судьба! – посетовал Вадим.
– А может, мной решили пожертвовать,– предположил Шершень.– Как думаешь, умник? Может, я лишь вызывал огонь!..
– Так радуйся! – съязвил Вадим.– Твоя гибель послужит господину.
– Во всяком случае, дело оказалось провальным. И теперь пришло время платить – мне первому. Или дадут еще шанс, как по‑твоему?
– Ну, если принесешь мою голову на блюдце… Хотя, боюсь, и тут не выйдет. А третьей нашей встречи тебе не пережить – такое у меня предчувствие.
– Хочешь меня убить? – спросил вампир.– В чем же дело? Давай!
– Не хочу – придется. Больше‑то некому?
– Твой лесовик лихо меня объегорил! Оказывается, и в Пирамиде возможен люфт. Не думал над этим?
– Думал, а как же! Только Михалыч‑то в нее еще не вошел, удержался на самом краю. А если уж вступил – все, обратного хода нет!..
– Страх и голод,– сказал вампир.– Вот что нами движет! А еще власть.
– Когда поймешь, что бояться поздно,– спросил Вадим,– как себя поведешь? Когда с тобой захотят расправиться свои же.
.
– Страх и голод,– сказал вампир.– Вот что нами движет! А еще власть.
– Когда поймешь, что бояться поздно,– спросил Вадим,– как себя поведешь? Когда с тобой захотят расправиться свои же.
– Хочешь меня напугать? – спросил вампир.– Не старайся. Большой Ужас не переплюнуть ерундой.
– Занятное у вас разделение – по силе. И каждый уровень выше предыдущего втрое. Вы троечники, да? А кто еще настолько любит власть!
– В твоих построениях ошибка,– заметил Шершень.– Ведь это мы наделяем “птенцов” Силой. И коэффициент выбираем сами. Втрое, впятеро – как захотим.
– Наверно, вы можете сделать из серка Мстителя,– возразил Вадим.– Но серком тот должен стать сам. Исходный уровень тоже важен. Вот ты среди вампиров слабак – так, едва дотягиваешь. Подумаешь, дверь вышибить да юнца подколоть!.. А из Мстителей прорастут чудовища. Я не прав?
– Тебе‑то и меня много. Выйди, проверь!
Усмехнувшись, Вадим продолжал:
– И оборотни под тобой плохонькие… были. Лишь и умели, что переключаться на форсаж. А обретать новое качество – шиш. Куда им до Мстителей!.. Интересно, этих‑то какой вампир плодит? И вампир ли?
– Ты быстро растешь,– заметил Шершень со странной улыбкой.– С одной стороны, это пугает. Но когда бояться станет поздно…
– Тебя как зовут, “король”? Перед поединком положено называться.
– Зови меня Бонд,– после паузы откликнулся тот.
– Джеймс Бонд? – ухватился Вадим.– Четырехбуквенный, значит. Случаем, Бондарю не родич? Хотя тот рангом выше – по крайней мере на букву. А над ним еще две ступени, да? Или три?
– Есть вещи,– медленно сказал вампир,– от которых лучше держаться подальше. Для собственного блага.
– А то что – убьешь меня? Ты уже пробовал.
– Ты не понимаешь, на что посягнул. Если за тебя примутся Высшие, любой кошмар покажется ерундой!
Кажется, “король” искренне старался Вадима предостеречь: не потому, что испугался за него,– скорее за себя. Вот так нечаянно сболтнешь лишнее… Или с умыслом?
– Ты вообще‑то из здешних? – спросил Вадим.– Или пришлый, как зверье? Или на этом уровне вас вперемежку? Конечно, пришлые рангом выше!.. Не обидно, а? Не говоря о том, что чужаки примутся устанавливать тут свои порядки, и от вас в итоге не останется ничего!
Он уже зацепил чужое сознание и регистрировал реакцию вампира получше любого детектора лжи. Тому даже не надо было отвечать – достаточно и того, что Шершень слышал вопросы.
– Какой у тебя стаж? – продолжал наступать Вадим.– Три года, пять… двенадцать? Кто над тобой: Бондарь, Ферапонт…
– Я сейчас уйду,– предупредил “король”.– Если не замолкнешь.
– Ну да,– не поверил Вадим.– Уйдешь, как же!.. А где твоя прощальная речь?
– Ты еще не понял, почему мы столкнулись? Думаешь, случайность?
– Да нет, просто оба оказались на острие.
– Нас связывает больше, чем думаешь. Не один ты ходил в ангелах, да только многие – пали. Когда‑то и меня считали “чистым, гордым, вольным”… Не оправдал.
– “И знали рай в объятиях” твоих? – взъярился Вадим.– Ты на кого намекаешь, урод? Откуда ты взялся, где твой дом?
– “Дома у нас печальны”,– с той же усмешкой сказал Шершень, будто откликнулся на пароль.– У обоих. Не хочется возвращаться, верно? “И ужасом той мертвой пустоты…”
Но Вадим уже восстановил хладнокровие.