Принялисьболтать.Тендеррукамизамахали
грозится, что вот сейчас пообедает и сразу обратно в Зону, дорогу к гаражу
провешивать, а Кирилл взял меня за рукав и принялся мне объяснять про этот
свой гравиконцентрат, про "комариную плешь" то есть. Ну, яихнесразу,
правда,ноукротил.Спокойненькотакрассказалим,сколькодураков
гробанулись на радостях на обратном пути. Молчите, говорю, иглядитекак
следует посторонам,атобудетсвамикаксЛиндоном-Коротышкой.
Подействовало. Даже неспросили,чтослучилосьсЛиндоном-Коротышкой.
Плывем в тишине, а я об одном думаю: как буду свинчивать крышечку.Таки
этак представляю себе, как первый глоток сделаю, а передглазаминет-нет
да паутинка и блеснет.
Короче говоря, выбрались мы из Зоны, загнали нас с "галошей" вместе в
вошебойку, или, говоря по-научному, в санитарный ангар.Мылинастамв
трех кипятках и трех щелочах, облучали какой-то ерундой, обсыпали чем-то и
снова мыли, потом высушили и сказали: "Валяйте, ребята, свободны!". Тендер
сКирилломповолокли"пустышку".Народунабежалосмотреть-не
протолкнешься,иведьчтохарактерно:всетолькосмотрятииздают
приветственные возгласы, а взяться и помочь усталым людям тащить ни одного
смельчака не нашлось... Ладно, меня это все не касается. Меня теперь ничто
не касается...
Стянул я с себя спецкостюм, бросил его прямо напол,холуи-сержанты
подберут, - а сам двинул в душевую, потому что мокрый я был весь сголовы
до ног. Заперся я в кабинке, вытащил флягу, отвинтил крышечку и присосался
к ней, как клоп. Сижу на лавочке, в коленках пусто, в голове пусто, в душе
пусто,знайсебеглотаюкрепкое,какводу.Живой.ОтпустилаЗона.
Отпустила, поганка. Подлая. Живой.Очкарикамэтогонепонять.Никому,
кроме сталкера, этого не понять. И текут у меня по щекам слезытолиот
крепкого, то ли сам не знаю отчего.Высосалфлягудосуха,саммокрый,
фляга сухая. Одного последнего глотка, конечно, не хватило. Ну ладно,это
поправимо. Теперь все поправимо. Живой. Закурил сигарету, сижу.Чувствую,
отходить начал. Премиальныевголовупришли.Этоунасвинституте
поставлено здорово. Прямо хоть сейчас иди и получай конвертик. А может,и
сюда принесут, прямо в душевую.
Стал я потихоньку раздеваться. Снял часы,смотрю,авЗоне-томы
пробылипятьчасовсминутами,господамои!Пятьчасов.Меняаж
передернуло. Да, господа мои, в Зоне времени нет.Пятьчасов...Аесли
разобраться, что такое для сталкера пять часов?Плюнутьирастереть.А
двенадцать часов не хочешь? А двое сутокнехочешь?Когдазаночьне
успел, целый день в Зоне лежишь рылом в землю и уже немолишьсядаже,а
вроде бы бредишь, и сам не знаешь, живой ты илимертвый...Авовторую
ночьделосделал,подобралсясхабаромккордону,атам
патрули-пулеметчики, жабы, они же тебя ненавидят, им же тебяарестовывать
никакого удовольствия нет, они тебя боятся до смерти, что ты заразный, они
тебя шлепнутьстремятся,ивсекозыриунихнаруках,идипотом,
доказывай, что шлепнули тебя незаконно.
..Авовторую
ночьделосделал,подобралсясхабаромккордону,атам
патрули-пулеметчики, жабы, они же тебя ненавидят, им же тебяарестовывать
никакого удовольствия нет, они тебя боятся до смерти, что ты заразный, они
тебя шлепнутьстремятся,ивсекозыриунихнаруках,идипотом,
доказывай, что шлепнули тебя незаконно... И значит, сноварыломвземлю
молиться до рассвета и опять до темноты, а хабар рядом лежит, и ты даже не
знаешь, то ли он просто лежит, то ли он тебятихонькоубивает.Иликак
Мослатый Исхак застрял на рассвете на открытом месте, застрял междудвумя
канавами, ни вправо, ни влево. Двачасапонемустреляли,попастьне
могли. Двачасаонмертвымпритворялся.Славабогу,поверили,ушли
наконец.Я егопотомувидел- неузнал,сломалиего,какнебыло
человека...
Отер я слезы и включил воду. Долгомылся.Горячеймылся,холодной
мылся, снова горячей. Мыла целый кусок извел. Потом надоело. Выключилдуш
и слышу: барабанят в дверь, и Кирилл весело орет:
- Эй, сталкер, вылезай! Зелененькими пахнет!
Зелененькие это хорошо. Открыл я дверь, стоит Кирилл в однихтрусах,
веселый, без никакой меланхолии и конверт мне протягивает.
- Держи, - говорит, - от благодарного человечества.
- Кашлял я на твое человечество! Сколько здесь?
-Ввидеисключенияизагеройскоеповедениевопасных
обстоятельствах - два оклада!
Да. Так жить можно. Если бы мне здесь закаждую"пустышку"подва
оклада платили, я бы Эрнеста давным-давно подальше послал.
- Ну как, доволен? - спрашивает Кирилл, а сам сияет - рот до ушей.
- Ничего, - говорю. - А ты?
Он ничего не сказал. Обхватил меня зашею,прижалкпотнойсвоей
груди, притиснул, оттолкнул и скрылся в соседней кабине.
- Эй! - кричу яемувслед.-АТендерчто?Подштанникинебось
стирает?
- Чтоты!Тендератамкорреспондентыокружили,тыбынанего
посмотрел, какой он важный... Он им так компетентно излагает...
- Как, - говорю, - излагает?
- Компетентно.
- Ладно, - говорю, - сэр. В следующий раз захвачу словарь, сэр.-И
тут меня словно током ударило. - Подожди, Кирилл, - говорю. - Ну-кавыйди
сюда.
- Да я уже голый, - говорит.
- Выйди, я не баба!
Ну, он вышел. Взял я его за плечи, повернул спиной. Нет.Показалось.
Чистая спина. Струйки пота засохли.
- Чего тебе моя спина далась? - спрашивает он.
Отвесил я ему пинка поголомутелу,нырнулксебевдушевуюи
заперся. Нервы, черт бы их подрал. Там мерещилось,здесьмерещится.