— Холера! Спирту всем! — громко потребовал кто-то из только что вошедших бродяг. Видимо, хорошо поднял хабара сегодня, теперь угощает. Завтра
проснется с пустыми карманами и чудовищной головной болью, зато сегодня козырнул, пять минут побыл королем вечера. Будет что вспомнить, если доживет
до пенсии.
— Пьем, холера! Уплочено. — Хозяин поставил перед Кузнецом и Ксантой два щербатых разнородных стакана. Один наверняка помнил времена советского
общепита, а второй, похоже, и вовсе был когда-то плафоном на вычурной люстре.
Денис брезгливо понюхал мутную жидкость и отодвинул плафон.
— А вот это зря, — раздалось у него за спиной. — Здесь если угощают, надо пить, не то могут обидеться всерьез.
Без приглашения незнакомец придвинул к столику третий стул. Не сказать чтобы у него была угрожающая или подозрительная внешность — обычный мужик лет
под сорок, не слишком высокий и немного сутулый. Больше всего похож на опытного шоферюгу, про таких говорят «родился за баранкой». И руки рабочие,
тяжелые, на запястье правой синеет плохо сведенная татуировка — стрела в неровном круге. А может, женское имя внутри сердца, теперь уже не
разобрать.
— Хотя бы пригубите, — тихо посоветовал он. — Здесь не любят зажравшихся мажоров. Боюсь, может случиться громкий скандал. А нам ведь шум не нужен,
не так ли, Оксана Георгиевна? Циклоп велел кланяться. Сами знаете, он теперь редко выбирается наружу для консультаций.
— Консультаций? — осторожно переспросила Ксанта.
— Вы ведь за этим к нам обратились? Открылись какие-то новые данные и родному ЦБИ позарез необходима очередная консультация, не так ли?
Посланец торговца говорил напористо, но обтекаемо. Поставки артефактов и биологических объектов, за которые Циклоп с компанией запросто могли
загреметь лет на десять, он аккуратно называл консультациями. Но Ксанта молчала. Теперь уже она мучилась подозрениями. А что, если бизнес Циклопа
давно прикрыли и на секретном канале связи сидят военные и Интерпол? Ловят, что называется, на живца. Не знают толком, о чем именно идет речь, и
поэтому вынуждены прибегать к максимально неконкретным фразам…
Гость невозмутимо взял со стола стакан, отхлебнул, чуть заметно поморщился:
— Адское пойло. Лучше бы Холера покупал медицинский спирт у научников, как все, и не выпендривался… — Он вздохнул. — Не молчите, Оксана Георгиевна.
Вы сами вышли на связь, значит, у вас есть какое-то предложение. Допускаю, что вы мне не доверяете. Это разумно, но не очень выгодно. Чтобы развеять
ваши сомнения, я могу перечислить трупы представителей мутантной фауны, по которым ЦБИ просил у нас консультаций в последний раз.
«Слишком правильная речь для простого рабочего парня, — размышляла Ксанта. — Что, впрочем, неудивительно: по документам он наверняка числится
каким-нибудь грузчиком или механиком, вот и вынужден выглядеть соответственно, чтобы особо не выделяться. Кстати, опять выразился предельно
аккуратно: „просил консультаций по трупам представителей мутагенной фауны“. На самом деле трупы отнюдь не были трупами, и именно люди Циклопа
доставили на станцию опаснейший живой груз».
— Два припять-кабана, четыре слепые собаки, из них две с серьезными внешними мутациями, псевдоплоть, к сожалению, в плохом состоянии…
Пока он перечислял, Ксанта заметила, как глаза Кузнеца раскрываются все шире и шире.
Ну да, милый, а как ты думал? Биостанция в Зоне бабочек ловит и
воробьев препарирует? Если бы…
— Хорошо, — она кивнула, — вы меня убедили. Да, это я выходила на связь. Кто я, вы знаете: Оксана Риттер, урожденная Леженда, референт ЦБИ и старший
препаратор. Наверняка вы знаете и то, что нашу станцию эвакуировали по распоряжению военных. Сейчас она законсервирована. Но внутри случайно
остались чрезвычайно важные результаты исследований, которые необходимо забрать…
— И вам нужен человек, который сможет это сделать? — спросил посредник.
— Нет! — отрезала Ксанта. — Мне нужен проводник.
Мужик удивился. Крайне удивился, даже брови сделал домиком:
— Вы что, думаете, вас ждет легкая прогулка? У нас тут, дорогая Оксана Георгиевна, не парк развлечений. За Периметром настоящий ад…
Ксанта, не слушая его, набрала на коммуникаторе несколько цифр. Развернула машинку экраном к собеседнику.
— Вот сумма, которую мы предлагаем. Надеюсь, уважаемый Циклоп сможет нас проконсультировать и порекомендовать самого умелого, проверенного и
удачливого проводника.
Посредник оценил сумму молча, не дрогнув лицом. Разве что глаза его забегали чуть быстрее.
— Хорошо, — наконец сказал он. — Мне надо посоветоваться с руководством.
Он залпом опрокинул свой стакан, крякнул, поднялся и неторопливо покинул зал.
— Почему ты не сказала про… — начал Кузнец, но Ксанта прервала его:
— Тихо. Не спрашивай. Хотя бы не здесь. Сам подумай, все поймешь.
Человек Циклопа вернулся быстро, и десяти минут не прошло. Вряд ли осторожный торговец сидел в какой-нибудь тайной конуре этого бара — слишком
беспокойное место для деятеля его уровня. Скорее всего, посредник просто выходил на улицу, решив поговорить с боссом через ПДА подальше от
любопытных ушей.
— Сумму придется удвоить, — удрученно сказал он, всем своим видом выказывая сожаление. Садиться не стал, демонстрируя, что торговаться бесполезно.
Или по рукам, или разбежались.
— Я согласна.
Посредник кивнул, как будто и не ожидал другого ответа.
— Треть суммы переведете немедленно. Номер счета упадет на коммуникатор через пару минут. Вас двое?
— Да.
— Ясно. Проводник тоже будет в паре с помощником — для гарантии. Ждите здесь до вечера, если что — обратитесь к Холере, он выделит вам комнату,
чтобы вы могли переночевать. Наш человек найдет вас сам и доставит необходимое снаряжение. В случае, если вы передумаете…
— Мы не передумаем, — прервала Ксанта.
— …если вы передумаете, предоплата возвращена не будет, — ровным голосом закончил посредник, словно его никто и не прерывал.
Впервые за все время переговоров подал голос Кузнец:
— А если передумаете вы?
— Тогда вы сможете сдать наш канал военным. По-моему, хорошая гарантия. Удачи вам. — Мнимый шоферюга развернулся и, уже направившись к двери,
процедил: — Приятно работать с деловыми людьми.
Прижимистый Холера расщедрился и выделил Ксанте с Кузнецом комнату на втором, относительно целом этаже бывшей хрущобы. Дыры на лестничном пролете
были прикрыты стальными листами, вместо потолка над головой вздыбилась оцинкованная жесть.