– Война надвигается.
– Какая война? – спросил он.
– Если б я знал, – ответил я. – Начнем еще раз.
– Конечно, – дружелюбно согласился Неистовый Бык. – Эй, Томагавк, пару «Синих ангелов» для меня и моего напарника.
– Занятное название, – отметил Бейкер. – Налей‑ка и мне.
– Тебе не понравится. – Сидящий Конь взял стакан. – Для людей это яд.
– Правда?
– Правда.
– Отменяю заказ, Регги. Между прочим, с чего это трехногие оранжевые мохнатые мячи начали одеваться, как индейцы?
– Мы с Велитаса IV, – ответил Сидящий Конь.
– Никогда не слышал о такой планете.
– Потому что теперь она называется иначе, – объяснил Сидящий Конь.
– Нас колонизировали потомки великого племени сиу, – продолжил Неистовый Бык. – Но вместо того чтобы эксплуатировать нас, они разделили с нами свои знания и культуру, и в конце концов мы стали братьями по крови и взяли индейские имена. Мы даже переименовали планету. Теперь она называется Биг‑Литтлхорн IV. – Он помолчал. – Сидящий Конь и я, мы стали завсегдатаями «Аванпоста», потому что нам нравится любой человек, называющий себя Томагавком.
– Спрашиваю только из любопытства, – не унимался Бейкер, – кто‑нибудь из вас видел лошадь или быка?
– Нет, но мы видели много Неистовых людей и еще больше тех, кто проводил свое время сидя, когда следовало что‑то делать.
– Ну, это не про меня, – ответил Бейкер. – А будь моя воля, я бы стал Джеронимо* [5].
– А я Джимом Торпом* [6], – вмешался Большой Рыжий.
– А я – Покахинтас* [7], – вставила Золушка.
– Так прилетайте на Большой Малый Рог и возьмите себе имена, какие хотите, – предложил Сидящий Конь.
– А в дополнение к именам каждую субботу вы сможете наносить на лицо боевой раскрас, – добавил Неистовый Бык.
– И сколько жен разрешено иметь индейцу? – спросил Бейкер.
– Со сколькими бы женщинами ты смог жить? – задал встречный вопрос Сидящий Конь.
– Если исходить из моего достаточно долгого и обширного опыта, в итоге получается, что меньше чем с одной, – ответил Бейкер.
– Видишь? – кивнул Сидящий Конь. – На поверку выходит, что ты совсем и не инопланетянин.
– Я вообще‑то думал, что инопланетяне – вы.
– Для нас мы – не инопланетяне.
Они унесли стаканы с «Синим ангелом» за столик и начали играть в какую‑то игру, с картами, камешками и перышками.
– Я вот думаю, а чего мы должны тревожиться из‑за этой войны, – подхватил разговор преподобный Билли Карма.
– Они трижды подумают, прежде чем атаковать «Аванпост», – изрек Макс. – Все‑таки здесь обретаются живые легенды. Им не захочется с нами связываться.
– Если это безбожные хлордышащие, они, возможно, и не знают о нас, – резонно указал Карма. – А может, у них другие легенды.
– Если они – безбожные хлордышащие, к Генриху II интереса у них не больше, чем у нас – к их родной планете. – Никодемий Мейфлауэр улыбнулся своей шутке и лицом, с вдовьим пиком и длинным крючковатым носом, превратился в дьявола, как я его представлял.
Возможно, поэтому он и взял себя имя Никодемий.
– Я хочу прямо заявить: утверждений, если инопланетян – значит безбожник, я не приемлю. – Аргиль засиял, как рождественская елка.
– Ты веришь в Бога? – в лоб спросил его Карма.
– Я верю в тридцать различных и одинаково выдающихся богов, – гордо ответил Аргиль. – В моем пантеоне их на тридцать шесть больше, чем у тебя.
– То есть ты язычник.
– То есть у тебя ограниченный кругозор.
– Впрочем, совершенно не важно, во что ты веришь, – продолжал Карма. – Иисус все равно умер и за твои грехи.
– Никак не могу понять, как вы можете обожествлять того, кто не сумел даже спасти себя. Да еще носите изображение креста, который его убил. Это очень уж напоминает психическую некрофобию.
– За это ты мне ответишь! – вскричал Билли Карма, поднимая сжатые в кулаки руки.
Аргиль прыгнул вперед и нанес резкий удар в подбородок. Тут же отступил, а преподобный медленно осел на пол.
– Тебе не победить того, кто молится Балакстибо, богу самозащиты, – торжествующе воскликнул Аргиль.
– Он – один из тридцати семи? – осведомился Бейкер.
– Да, – кивнул Аргиль. – Хотя мой фаворит – Уилксибоет.
– Это еще кто?
– Бог сексуальной потенции.
Преподобный Билли Карма застонал, сел, потирая подбородок.
Аргиль протянул ему руку.
– Не обижаешься?
– Нет, – ответил Карма. – Помоги мне встать, а? – Встав, повернулся к Регги. – Эй, Регги, смешай мне и моему другу по высокому стакану. Пошли, Аргиль, удивительный ты наш инопланетянин. – Обнял его за переливающиеся разноцветьем плечи и повел к столику. – Нам надо о многом переговорить.
– Правда?
Карма кивнул:
– Давай начнем с Уилксибоета.
– Уилксибоет, – задумчиво повторил Бард, оторвавшись от блокнота. – Звучит.
– Как вышло, что ты не пользуешься ни диктофоном, ни компьютером? – спросил Катастрофа Бейкер, который подошел к нему и заглянул через плечо на исписанную страницу.
– Это не искусство.
– В чем разница между фиксацией наших разговоров на магнитный носитель и записью на бумаге?
– Я приукрашиваю текст.
– А с помощью компьютера это сделать нельзя?
Бард на мгновение задумался, потом покачал головой.
– Не люблю машины.
– Если уж на то пошло, я их тоже не люблю, – признал Бейкер. – Просто подумал, что компьютер ускоряет процесс.
– Он может написать мою книгу в двести тысяч раз быстрее, чем мое перо, – согласился Бард. – Но, поверь мне, из‑под пера вы выйдете куда более красивыми.
– Шлифуешь острые углы, да?
– Или добавляю, – ответил Бард. – Всяко бывает.
– Предлагаю тебе сделку, Вилли. – К ним присоединился Маленький Майк Пикассо. – Дай мне десять процентов аванса, и я проиллюстрирую твою книгу. Сделаю рисунки всех, кто бывает в «Аванпосте».
– Дельное предложение. При условии, что ты согласишься подождать, пока я не продам рукопись.
– Конечно. Нет проблем.
Бард долго смотрел на него.
– Тогда по рукам. А теперь поделись со мной истинной причиной, заставившей тебя сделать такое предложение.
Маленький Майк указал на Силиконовую Карни.
– Я умру, если не смогу нарисовать ее.
Бейкер проследил за его рукой и впервые увидел ее.