Она села, с маской на глазах.
– Что такое, любовь моя? – спросила она.
(Черт побери, Лангтри, перестань так на меня смотреть! Это произошло до того, как твоя мамаша снесла яйцо, из которого ты вылупилась!)
Так на чем я остановился? Ага, она спросила: «Что такое?»
– Похоже, отдельные свои части ты на ночь кладешь на прикроватную тумбочку. Наверное, когда ты спишь, они тебе не нужны.
– Я же сказала тебе, что я – грил.
– Но ты не объяснила, кто такие грилы, – указал я. – Во всяком случае, я этого незнаю.
– Тебе плохо? – спросила она. – Я не удовлетворила твои животные потребности?
– Мне не плохо, просто я удивлен. И эти мои потребности я предпочитаю полагать романтическими.
– Тогда приди ко мне и перестань жаловаться, – скомандовала она.
В то же мгновение комната наполнилась ее неотразимым запахом, мы занялись тем же, что и прошлым вечером, и должен признать, что от отсутствия ногтей, носа и ушей ничего не изменилось.
Когда мы утолили страсть и лежали бок о бок, я погладил ее шелковистые волосы, где‑то опасаясь, что они останутся у меня в руке, а потом попытался снять маску.
– Что ты делаешь? – подозрительно спросила она.
– Хочу заглянуть в твои глаза. Они такие синие и глубокие.
– Не надо.
– Но…
– Оставь маску в покое.
И тут я все понял: глаз у нее тоже нет. Должно быть, озвучил свою мысль, так как она ответила, что глаза у нее, конечно же, есть.
– Тогда дай мне на них взглянуть.
– Сейчас их нет.
– Кажется, я тебя не понимаю.
– Они охотятся.
Я почему‑то решил, что этот разговор лучше продолжить, находясь у дальней стены, и быстренько оделся.
– Хорошо, для начала я хочу убедиться, что правильно тебя понял. Твои глаза не выпали, ты их не потеряла, их у тебя не украли. Они просто отправились на охоту.
– Совершенно верно.
– Извини за невежество, но за чем охотятся глаза?
– Естественно за завтраком.
С каждым таким вот бесстрастным ответом она все больше превращалась в инопланетянку.
– И где они охотятся за ним?
– Там, где смогут найти.
Я решил, что все‑таки не хочу видеть ее без маски, да и с носом и ушами ей лучше, чем без оных. Как только я донес до нее эту мысль, она нащупала на тумбочке нос и уши и вернула на место. Потом прижала подушечки пальцев к поверхности тумбочки, и ногти скакнули куда положено.
Тут же до меня донесся странный звук. Повернув голову, я увидел пару катящихся по полу глаз. Добравшись до кровати, они принялись подпрыгивать, пока не забрались на одеяло. Тут же покатились к ее руке. Едва она их нащупала, как отвернулась от меня, сняла маску, вставила в глазницу один глаз, потом второй. После чего повернулась ко мне и улыбнулась.
– Так лучше? – спросила она.
– Гораздо.
Левый глаз рыгнул.
Я бочком двинулся к двери.
– Рад был познакомиться с тобой, Ветазия.
– Ты так быстро уходишь?
– Ну, уже поздно и у меня полно дел.
– Еще рано и делать тебе совершенно нечего.
– Найти какое‑нибудь дело для меня – пустяк, – с жаром заверил я ее.
– Когда мы занимались любовью, моя компания была тебе очень даже приятна.
– Когда мы занимались любовью, я не знал, сколько у тебя съемных частей. – Я смотрел на нее с минуту, потом спросил: – Что еще ты можешь снять?
– Тебе не захочется это знать.
– Почему? Одним ночным кошмаром больше – одним меньше, велика ли разница?
– Ладно, – вздохнула она.
– Почему? Одним ночным кошмаром больше – одним меньше, велика ли разница?
– Ладно, – вздохнула она. – Я не хочу вести общее хозяйство с расистом, который ненавидит грилов.
– У меня нет ненависти к грилам, – возразил я. – Просто я не понимаю их куда больше, чем многое другое.
– Мы перепихнемся на дорожку, а потом разбежимся, – решила она.
– Никогда, – отрезал я.
Но, прежде чем я успел открыть дверь, меня окутал запах ее естественных духов и мы перепихнулись на дорожку.
– Прощай, Ураган Смит, – сказала она, когда я вновь оделся. – Позволь мне кое‑что тебе дать, чтобы ты меня не забыл.
– Леди, я и так тебя не забуду, – отчеканил я.
– Ты уверен, что я могу не давать тебе сувенир?
– Мне придется нанять психоаналитика, чтобы избавиться от некоторых воспоминаний, связанных с тобой.
– Я могу заставить тебя остаться, знаешь ли.
– Знаю.
– И ты будешь наслаждаться каждой минутой.
– До тех пор, пока не простужусь и у меня не польет из носа.
Мой ответ показался ей забавным, ее затрясло от смеха, и я выскользнул за дверь до того, как от нее могло отделиться что‑то совсем уж неожиданное. Минутой позже стоял на улице, гадая, в какой стороне космопорт. Рискнул вскинуть голову – и, конечно, она смотрела на меня через окно. Такая маленькая, одинокая, ранимая, что я, покинув ее, почувствовал себя последним подлецом.
А потом она подмигнула мне синим глазом, и я решил, что иной раз даже подлецы поступают правильно. Двадцать минут спустя покинул Карнавал, стараясь не вспоминать о тех чудесных минутах, которые провел с грилом.
* * *
– Не хочу наступать на больную мозоль, – первым заговорил Бейкер, – но ты мог бы избежать многих проблем, если бы держался женщин.
– Как ты – той нептунской наложницы? – раздраженно спросил Смит.
– Это случайность.
– Я, между прочим, не искал и не ищу инопланетных женщин.
Лангтри Лили зашипела.
– За исключением тебя, дорогая, – торопливо добавил он.
Внезапно Маленький Майк Пикассо вскочил и выглянул в окно.
– В чем дело? – спросил я.
– Что‑то очень уж сильно рвануло, – ответил он. – То ли солнце превратилось в сверхновую, то ли стреляют совсем близко.
– Пятьдесят против одного, это война, – предложил поспорить Ставлю‑Планету О’Грейди.
Желающих сделать ставку не нашлось.
– Любопытно, что это за инопланетяне? – задал риторический вопрос Бейкер.
– Кем бы они ни были, у меня предчувствие, что они – чужие, во всяком случае лишены сексуальной мотивации инопланетян, с которыми доводилось сталкиваться тебе и Урагану, – заметил Макс.
Никодемий Мейфлауэр повернулся к Катастрофе Бейкеру.
– Ты много кого повидал. Кто из них самый опасный?
– Женщины, – без запинки ответил Бейкер.
– Я про инопланетян.
– Я тоже. – Бейкер занялся проверкой своего арсенала.
– А что скажешь ты, Могильщик?
– Кто самый опасный – не знаю. Но домарианцы заставили меня попотеть больше других.
– Как так? – спросил Мейфлауэр.
– Двое из них разыскивались, вот я и полетел на Домар, чтобы посмотреть, не удастся ли получить вознаграждение. – Он помолчал, приложился к стакану. – Интересная планета – Домар. Ни автомобилей, ни поездов, ни самолетов, ни кораблей, ни тележек для гольфа, ни дорог.