– Большой Рыжий смотрел на экран. – В прошлом месяце он виделся с ней на Зеленом Лугу II.
– Зачем? – удивился Макс. – Что у них может быть общего?
– Само собой, ей требовался его совет, – ответил Большой Рыжий. – Зачем еще кому‑либо хочется встретиться с Эйнштейном.
– Какой совет? – не унимался Макс.
– У нее оставались человеческие ноги. Она хотела посоветоваться с ним насчет их замены.
– Да она и так целый арсенал.
– Оружия ей хватает, – ответил Большой Рыжий. – Но сие не означает, что она не может повысить свою эффективность. Нужны ей ноги, на которых она сможет ходить при гравитации, в четыре раза больше стандартной? Которые позволят ей прыгать на сорок футов? С вакуумными присосками на стопах, чтобы ходить по стенам и потолку? С отделениями для запасных энергетических батарей? С холодильниками для хранения еды, если она окажется далеко от цивилизованного…
– Ладно, ладно, – раздраженно оборвал его Макс. – Я все понял.
– Знаете, – подал голос Могильщик, – а ведь я слышал о ней. Имени не знал, но некоторые из ее подвигов тянули на легенды. О женщине‑киборге говорят уже многие годы, женщине, которой под силу все то, что, по словам Ахмеда, умеет Киборг Венера.
– Киборг де Мило, – поправил его Ахмед.
– Если она во Внутреннем Пограничье, почему ни разу не заглянула в «Аванпост»? – задал Макс более чем логичный вопрос.
– Может, ее не мучила жажда, – предположил Никодемий Мейфлауэр.
– А может, собиралась заглянуть на огонек, но флот или чужие разнесли ее корабль в клочья, – добавил Маленький Майк Пикассо. – На нас надвигается война, знаете ли.
– Если в нее кто‑то выстрелил, мне не хочется думать о том, что с ним сталось в случае промаха, – заметил Ахмед.
– Давно она – киборг? – спросил Никодемий Мейфлауэр.
– Восемнадцать лет, – ответил Ахмед.
– Долгий срок, – вздохнул Ураган Смит. – Может, она уже мечтает о мужчине, который полюбит ее.
– Она не в твоем вкусе, – заметил Катастрофа Бейкер.
– Откуда ты знаешь?
– Она – человек.
Лангтри Лили зашипела на Смита.
– Это всего лишь теоретические рассуждения, дорогая моя, – быстро ответил он, готовясь уйти в сторону в случае очередного плевка.
Она злобно глянула на него, и он принялся поглаживать ее руку. Мгновение спустя она расслабилась и принялась добирать остатки меда из пластиковой бутылочки.
– Так или иначе, она – женщина крутая, – уверенно заявил Маленький Майк.
– Кто ж с этим спорит? – пожал плечами Могильщик. – Я‑то думал, что встречался с самыми крутыми женщинами Пограничья, но, судя по всему, они не чета Киборгу де Мило.
– Кто они? – Вилли Бард оторвался от блокнота.
– Слышал когда‑нибудь о сестрах О’Тул? – спросил Гейнс.
– Нет.
– Я слышал, – ввернул Никодемий Мейфлауэр.
– Я тоже, – присоединился к нему Бейкер. – Имена еще у них были такие странные, вроде бы Шелк и Атлас.
– Я думал, Резина и Кружево, – не согласился с ним Никодемий.
– Близко, но не в десятку, – покачал головой Могильщик.
РОМАНТИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ БАРХАТА И КОЖИ О’ТУЛ
Никто не знает когда они появились в Пограничье (начал Гейнс).
Черт, да они могли здесь родиться. Я знаю, что они выросли в Аллее Кошмаров, криминальном районе Порт Рейвена, маленькой планетки в секторе Уиллоби, а тот, кто может провести в Аллее Кошмаров больше суток и не отправиться на тот свет, обладает удивительными способностями к выживанию.
Умом сестры не блистали, я уверен, что вступительного экзамена на Аристотеле они в отличие от Киборга де Мило не сдали бы, но не нарушали закон, много работали, копили деньги.
Собственно, на почве последнего я с ними и познакомился. Так уж вышло, что мы пользовались услугами одного банка. В Порт Рейвене я не находил ничего привлекательного, но там располагалось отделение банка Спики, в котором у меня был счет.
Внешностью девушки тоже не могли похвастать. Симпатичные, конечно, но не из тех, ради кого мужчина готов достать луну с неба или отправиться убивать дракона. Прямо скажу, не чета Силиконовой Карни. Одна всегда одевалась в бархат, вторая в кожу, и вскоре их настоящие имена забылись, остались только Бархат и Кожа, сестры О’Тул.
Управлял банком тощий шкет, которого звали Трокмортон Льюис Фротингхэм. Клянусь, его имя весило больше, чем он сам. И всегда выглядел так, будто только что вышел от портного, невзирая на духоту и влажность. До сих пор иногда встречаются люди, которые носят очки, но он – единственный на моей памяти, кто носил пенсне – очки, которые крепятся на носу. Из левого рукава всегда торчал уголок шелкового носового платка, а туфли сияли, как два солнца.
Я проводил в банке много времени, дожидаясь, пока на Порт‑Рейвен придет подтверждение, что банк Спики получил причитающиеся мне вознаграждения, и частенько сталкивался там с сестрами. Не знаю, какая у них была работа, но им платили наличными каждый день и перед закрытием банка они приходили, чтобы положить деньги на свои счета. Маленький Трокмортон Льюис Фротингхэм всегда появлялся в зале для клиентов, чтобы поздороваться с ними, они перекидывались парой слов, а потом он лично проводил все необходимые банковские операции.
И однажды, без всякого предупреждения, в банк заявилась банда Белларго, все семьдесят три человека.
* * *
– Банда Белларго? – переспросил Бейкер. – Не слышал о них уже лет двенадцать. Что с ними случилось?
– Не прерывай меня, и все узнаешь, – ответил Могильщик.
* * *
В банке находились девушки (продолжил Гейнс), еще два‑три клиента, пара роботов‑кассиров, Фротингхэм и, разумеется, я.
– Ты – охотник за головами! – прошептал Фротингхэм. – Неужели не попытаешься что‑нибудь сделать?
– Все мои деньги на Спике, – ответил я. – Если они и выпотрошат весь твой банк, я не потеряю ни кредитки.
– Но твоя работа – вершить суд над этими негодяями.
– Я могу убить с полдесятка, но их тут больше пятидесяти. И мне представляется, что моя работа – остаться в живых и встретиться с ними при более благоприятных обстоятельствах.
Пока мы разговаривали, Белларго неотрывно смотрел на меня и наконец подошел.
– Ты – Могильщик Гейнс? – спросил он.
– Некоторые так меня называют, – признал я.
– Я уже не один год точу на тебя зуб, – продолжал он. – Ты убил шестерых моих людей, а пятеро дезертировали, чтобы избежать встречи с тобой.
– Чертовски жаль.
– Ты‑то чего жалеешь? – удивился он.
– Раз они завязали, не видать мне вознаграждения за их головы.
Он расхохотался.
– Ты мне нравишься, Могильщик Гейнс. Буду сожалеть о том, что тебя пришлось убить.
Если он надеялся, что я попрошу его оставить меня в живых, то ждать ему пришлось бы долго, но тут он заметил сестер О’Тул и вперевалочку направился к ним.