Они посидели у окна.Вместо тьмы за
окном царил странный полумрак.
Над Россошками катились шуршащие волны.
- Саранча, - сказал Ворожейкин. - Значит, завтра придет время Зверя.
Где-тонаокраине Россошек взвизгивающе ожила исмолкла гармонь,потом
кто-то растянул мехи и пьяным, но сильным голосом затянул;
Залесом солнце воссияло,Тамчерный ворон прокричал,Прошли часы мои,
минуты, Когда с девчонкой я гулял. Прошли часы мои, минуты, Когда с девчонкой я
гулял. Когда с девчонкой я гулял.
- Странное дело,-горько сказал Ворожейкин.- Людей через два дня ждет
что-то страшное,а они поют.Вы знаете, Дима, я это наблюдал еще во Вьетнаме.
Когда людей много, они почти не боятся. Откуда это?
Кононыкин прошел к своей постели.
- Знаетечто,-негромкопроговорилон,-ложитесьспать,Никанор
Гервасьевич.
- Не могу,-сказал тот. - Не могу. Я завидую Николаю, у него прекрасная
нервная система.Иувас отличная нервная система,Дима.Ая вот не могу.
Казалось бы, шестьдесят пять, жизнь прожита. Ну чего мне еще? А вот жалко.
- Спокойной ночи,-сказал Дмитрий. - Отнеситесь к этому как к очередной
боевой операции. И все будет нормально.
- Я ведь и не жил еще, - сказал Ворожейкин. - Суворовское училище окончил,
потом-армия,Вьетнам,последемобилизации военпредомработалвНижнем
Новгороде.Думал, на пенсии поживу. Нет, не получилось. В пятьдесят лет подвел
баланс.Ксожалению,он оказался отрицательным.В пятьдесят лет я ничего не
имею. Родственники умерли, жена ушла, детей у нас не было, интересной работой я
так инеобзавелся.Вобщем,оказался банкротом по всем статьям.Грустно,
верно?Вот и увлекся уфологией, думал, единомышленники мне заменят все, чего я
никогда не имел. Вы спите, Дима?
- Сплю, - сердито сказал Кононыкин. - И вам советую. С такими мыслями... -
Он не договорил и нapo чито громко зевнул.
- Спите,спите,-сказал Ворожейкин.- Вы уж меня извините, это я так,
стариковская блажь.
"Спите..."Кононыкин заснуть немог.После стариковских размышлений его
тоже потянуло на философию.Ну что он видел вэтой жизни?Нет,помотался по
странеонвсвоитридцатьдвагодадостаточно.Считай,половину страны
исколесил.Дачтополовину,скромноэтобыло,пожалуй.Новедьнев
путешествияхдело.Человекаопределяетустроенность вжизни,аэтойвот
устроенности у Димы Кононыкина не было.Была комната с подселением и минимумом
мебели,но с прекрасной библиотекой -пока Анджела книги на наркоту менять не
стала.Была куча знакомых, которых нельзя назвать друзьями. С Димкой Холодовым
сошлись близко,да убили Димку.А семьи не было. Были девицы, попытки создать
нечто похожее на семью,но, надо честно признать, не шибко удачные. И детей не
было.А может,это и к лучшему, волноваться не о ком.
А может,это и к лучшему, волноваться не о ком. Мать Кононыкина умерла,
отца он с рождения не знал.Правда, где-то жила тетка, но в жизни ее Кононыкин
видел всего два раза, и, надо сказать, впечатления она на него не произвела.
Он перевернулся с боку на бок, кровать под ним заскрипела.
Ворожейкин по-прежнему сиделуокнаикурил.Красный огонекмедленно
плясал на фоне мутного серого окна.
- Какземля производит растения свои икаксад про-изращает посеянное в
нем, - вдруг звучно произнес отец Николай, - так Господь проявит правду и славу
перед всеми народами...
Затаив дыхание,Дмитрий ждал,что святой уфолог, как он про себя называл
Николая,скажет еще что-то, но тот всхрапнул яростно и громко, после чего тихо
засопел."Кчерту!-решил просебя Кононыкин.-Надо спать.Завтра все
прояснится.А то,может,мучаемся,переживаем, а кто-то вроде Орсона Уэллса
пьесочку ставит".
Глава шестая
Единственный писательРоссошекНиколайПучеглазов прославился вначале
девяностых годов,когдаврайонной газете"Заветы Ильича" втечение месяца
опубликовал двебольшиестатьи.Перваябылапосвящена тяжелому сталинскому
наследию и рассказывала о судьбах россошчан в застенках НКВД.Жертв сталинизма
было две -бухгалтер колхоза "Надежда" Иван Иванович Бур-лаченко, арестованный
закрупнуюдлятогосурового временирастрату,иколхозный пастухФедор
Жмаченко, осужденный за антисоветскую агитацию. Среди кого он вел эту агитацию,
установлено не было даже умелым следствием тех лет,но вприговоре отмечалось
резкое снижение удоеввстаде,выпаскоторого осуществлял Жмаченко.Статья
Пучеглазова изобиловала ссылкаминаА.Н.Яковлева,историка РояМедведева,
Авторханова и других светочей демократического движения.Но надо сказать,что
время было беспокойное,шестая статья Конституции еще действовала, да и статья
семидесятая Уголовного кодексаФедерациипредставляла определенную опасность,
поэтому Пучеглазов решил подстраховаться ичерез неделю опубликовал втойже
газете статью "Выше знамя ленинизма",в которой призвал россошчан сплотиться в
борьбезапостроениесветлогокоммунистическогобудущегоисоциализмас
человеческим лицом.Районная газета кобластному руководству попадала лишьв
виде отдельных вырезок. Поэтому демократическая заметка попала к демократически
настроенным лидерам, а прокоммунистическая - к их идейным противникам. И у тех,
иудругихтворчество Пучеглазова заслужилоположительную оценку,поэтому,
когдаНиколайрешилвыпуститьсвоюпервуюкнигустиховподназванием
"Сыромять",емунепрепятствовали идажеоказали благосклонную помощькак
демократы,так и коммунистические ретрограды. Псевдоним Пучеглазов избрал себе
красивый и звучный - Никола Воскресенский.
Вдальнейшем Пучеглазов-Воскресенский искуснолавировалвполитическом
лабиринте,взависимости от обстоятельств итого,кто в тот или иной период
находился увласти,выпускал тосугубо демократический сборник "Приватизируя
околицу",то выдержанную встиле тридцатых годов коммунистическую поэму "Плач
по советским колхозам".