- Половину выкрасил, а другую
неуспел.Может,оно теперь иникчему,но все-таки душа красоты хочет.
Домишко кукленочком смотрится, а окно вот не крашено. Прям как бельмо.
Кононыкин поднялся.
- Тогда и я почапаю,- громко объявил он. - Юрок, наверное, из города уже
приехал. Узнаю, как там и что!
- У Исаи было сказано,- вдруг вроде совсем не к месту ожил отец Николай,
- "Многочисленные домы эти будут пусты, большие и красивые - без жителей...".
И заплакал.
Но утешать его было уже некому,Ворожейкин подумал и с шустростью, совсем
не подходящей для пожилого человека, побежал за Степановым.
- Саша, подождите, - сказал он. - Можно мне с вами? А то от этого безделья
мысли такие - хоть в петлю...
Глава седьмая
ЗавскладомУхватченкословнообезумел.Пришелкучастковому,сопя,
выставилнесколькочетвертейсзакатаннымивнихкупюрамидазолотыми
изделиями, сел и, заискивающе глядя участковому в глаза, сказал:
- Сажай меня, Иван Николаевич. Изнемогся я уже.
- А у меня на тебя заявлениев нету, - ответил участковый Храбрых.
Былонизсибиряков,отец его защищал Царицын дапосле ранения осел в
Россошках, женился, детей настрогал. Ванька Храбрых в семье девятым был и самым
хулиганистым.Потому ив милицию пошел.Три года в городе проработал,а там
домой потянуло.Туткакразстарый участковый Дуличенко Владимир напенсию
вышел,и Храбрых его место занял.Царских указов Храбрых никогда не читал, но
сметливым умом своим самдошел,что народ напрасно обижать ненадо,лишнего
брать нельзя,без указаний не действовать ипоперек батьки впекло не лезть.
Потому и прослужил тридцать лет, хоть и в малом капитанском чине.
- Каких еще заявлениев? - возмутился Ухватченко. - Я сам себе заявление. А
вот это все,-онобвел рукой банки,-вещественные доказательства.Давай
доставай свои наручники, мне в камеру уже пора!
- А не буду я на тебя наручники надевать,-уперся участковый.-Нет у
меня, понимаешь, данных, чего ты и где украл.
- А я тебе расскажу!-уверил милиционера Ухватченко.-Садись,Ваня,
записывай.
- И доказательств нету! - отбивался по инерции участковый, но в глазах его
уже стал виден беспощадный охотничий блеск.
- Будут,будут тебе доказательства,- горячо зашептал Ухватченко и ловко
пододвинул Храбрых одну из банок,-и свидетели будут,и накладные...А это
тебе, Ваня, за труды. В протокол ее можешь и не вписывать.
- Сам чистым хочешь быть, - раздул ноздри Храбрых, - а мне, значит, взятку
предлагаешь?
Ухватченко смутился.Глазки насытом выбритом лицезабегали растерянно.
Губы в смущенной улыбке скривились.
- Да какая это взятка!-замахал он обеими руками.-Так,детишкам на
молочишко!
- Забери, - хмуро посоветовал участковый.
- Там откупаться будешь.
- Злой ты,Ваня,- горько сказал Ухватченко. - Я ведь от чистого сердца.
Сказано ж в Писании: не согрешишь, не покаешься.
- Иди,иди!-Участковый ужепринял решение,этобыловидно поего
медальному лицу. - Не нужно нам... этого...
- Эх, Ваня! - укоризненно простонал завскладом, укладывая свои сокровища в
широкий и объемистый картофельный мешок.-Раньше ты другой был. И маслицем с
медком не брезговал, и семя подсолнечное мешками брал. Брал ведь, Ваня?
- За то и отвечу,-играя желваками,сказал участковый.- Иди, Аркадий
Андреич, Господь с тобой!
Ухватченко собрал банки вмешок,аккуратно егозавязал и,сгорбившись,
вышел на крыльцо дома поселковой администрации.
Из окна кабинета главы администрации слышался спор.
- Тыж,паразит,весьпоселокзамутил!-кричалглава.-Всех
перебаламутил,всех перессорил! Все у тебя непорядочные, один ты чистый. А вот
тебе! Не будет тебе, Аким, положительной характеристики! На чужом горбу захотел
вРайвъехать?Идиотсюда,иди!Ялучше Ваньке Непомнящему положительную
характеристику напишу, чем тебе!
- Не губи,- ныл Поликратов. - Христом Богом прошу, не губи! Не бери грех
на душу, Степаныч!
- Иди, иди, - напутствовал Поликратова глава Рос-сошек. - Господь подаст!
Ухватченко злобно плюнул, подхватил мешок и двинулся к дому.
Изколонкирядомсдомомнабираливодувведрадвеегососедки.
Оторвавшись от своего занятия, они молча смотрели на заведующего складом.
- Чего уставились, мокрощелки? - не выдержал Ухватченко. - Вылупили зенки!
Думаете,вамтамсладко будет?Все,всевамтам припомнят!Всех мужиков
посчитают!
БойкаяиразбитнаялахудраОксанаМахоткинавеселозасмеялась,
подбоченилась гордо:
- Нашел чем пугать.Ятак думаю,что и среди Ангелов мужики попадаются.
Отмолимся совместно. Это ты, Аркадий, все добро наживал. А наши грехи небольшие
да сладкие, вон они около дома бегают.
- Ишь, невинные, - криво усмехнулся Аркадий Ухватченко и плюнул.
Войдяводвор,Ухватченко увидел жену.Алевтина Николаевна,расставив
полные,но не потерявшие стройности ноги,стояла рядом скостром и швыряла в
него пуховые да шерстяные платки, что вязала всю зиму для продажи
в Царицыне.
- Ты что ж это, мать? - спросил Ухватченко. - Совсем обезумела?
- Молчи!-Алевтина Николаевна подбросила вогонь еще сверточек.-Не
хочу, чтобы после меня кто-то всего этого касался! Сам-то куда ходил?
- К Храбрых я ходил,-нехотя признался Ухватченко.-Сдаваться ходил.
Только он мне отказал.
- И-ии,-сказала жена. - Дурак ты старый. Нашел время! Кому она сейчас,
твоя вина, нужна?
- Я ж ему все отнес,-не слушая жены,продолжал Аркадий.