- Я все
думаю: а вдруг Дмитрий прав? Вдруг это вторжение?
- Тогда еще более обидно,-вздохнул священник.- Обуздать вожделения и
помыслы, уверовать и не дождаться. Что может быть горше?
Они замолчали,и Кононыкин не стал подходить к ним. Медленно он прошел по
улице и вышел на дамбу,стелющуюся вдоль пруда.Углубившись в размышления, он
шел по дамбе в серую пустоту.На востоке вставали исполинские тени, но Дмитрий
боялся вглядываться вних.Каждый могпредставить себевэтихтенях нечто
знакомое по откровениям Иоанна Богослова.
В ивовых кустах по-над плотиной послышался негромкий говор,и это привело
Дмитриявчувство.Наберегу,расставив ногиврезиновых сапогах,сидел
Александр Петрович Степанов.Рядом сним,вытянув хвост и немного похожую на
лошадиную голову,плескался в воде хвос-тоглаз, заглядывающий в лицо Степанова
всеми тремя глазами.
- Эх ты,дурашка,-говорил Степанов.-Мелочь это все, мелочь. Здесь
такие сазаны водятся,что и не вытащишь порой,но их только на закидные взять
можно. На вареную картофелину.
Хвостоглаз тихо урчал. Видимо, соглашался. Кононыкин улыбнулся и продолжил
путь.Он не знал, куда идет и зачем, только осознавал, что должен идти, должен
двигаться,потомучтодвижение рождало ощущение продолжающейся вечной жизни.
Надо было идти, пока не кончился завод у космической игрушки, именуемой Землей.
Внебенадегоголовой полыхали зарницы,раскатывались огненные шары,
сверкали молнии -зыбко ипризрачно в залитых утренним туманом сумерках,все
вокруг дрожало отпадающего снебес гула.Восток ужеалел,высвещая четыре
грозные исполинские фигуры,ноточно такжегорели ивсе остальные стороны
света,словно солнце вставало сразу со всех четырех сторон. Срывались с небес,
космато сгорая в атмосфере,звезды.Завывая,неслись к земле горящие обломки
самолетов.И не понять было,то ли над просыпающейся Землей действительно шел
бой синопланетными силами вторжения,толигрешники,убоявшиеся Страшного
Суда,вступили впоследний истрашный своей безнадежностью бойсвоинством
непостижимого неведомого Создателя, когда-то вдохнувшего в них столь яростный и
непокорный Дух.
Волгоград, апрель 1999 года