Дежурное звено ушло на перехват. А я уже стою полностью одетый
в легкий летний комбинезон.
— Поняла теперь, как у нас тут тихо бывает?
— Когда ты вернешься?
— Аллах ведает. Это может затянуться надолго. Ты меня не жди скоро. Автобусы начнут ходить в пять тридцать. Дверь просто захлопни, замок
автоматический. На всякий случай возьми в верхнем ящике запасной ключ. Но лучше жди меня у себя. Я заеду, когда освобожусь.
Вера спрыгивает с постели и обнимает меня. Я целую ее в глаза, губы, шею и грудь. Вера не отпускает меня и подставляет для поцелуя вторую
грудь. Целую и ее.
— Я буду ждать тебя, — шепчет Вера.
— Я приеду. До свидания.
Застегиваю пояс с пистолетом, хватаю планшет и выхожу. Внизу уже ждет «УАЗ» с другими летчиками нашей эскадрильи, живущими здесь и в двух
соседних домах.
— Быстрее, Андрей! Что-то ты сегодня долго возился. «Уазик» мчит нас на аэродром. А у меня перед глазами все еще стоит Вера, нагая и
прекрасная, в одних лишь красных туфельках с широкими ремешками вокруг лодыжек. У нее просто не было времени снять их или надеть что-нибудь
еще.
У входа в комнату предполетной подготовки нас ждет дежурный. Он передает приказ:
— Одеться в высотные костюмы. Возможно, придется работать на пределе.
Это уже серьезно. Вера мгновенно исчезает из сознания. Едва мы успеваем одеться и надеть шлемы, как селектор выдает:
— Третья! Срочно в центр управления!
Мы поднимаемся на вышку. По пути замечаю, что на нашей стоянке возле самолетов уже вовсю копошится инженерно-техническая служба. Самолеты
заправлены и оснащены еще с вечера. Сейчас их интенсивно готовят к вылету. На вышке нас ждут командир, полковник Берзин, начальник штаба,
подполковник Яхонтов, и замполит, майор Василенко. Василенко, как и мы, тоже в высотном костюме и шлеме.
— Товарищи офицеры! — обращается к нам командир, включив большую электронную карту, отображающую обстановку в нашем районе. — Вблизи
государственной границы действуют две пары американских «F-18». Им на перехват поднято дежурное звено. С этой базы, — командир сопровождает
свои слова пояснениями по карте, — поднялись и идут в нашу сторону еще три пары восемнадцатых. Но главное — не они. Они всего лишь
отвлекают наше внимание и заставляют активно работать средства ПВО. Вот здесь, — командир указывает удаленный квадрат, — находится
разведчик «SR-71». По данным спутниковой разведки, в тысяче километров находится еще один. Оба идут к нашей границе. Намерения их ясны.
Наша задача — отучить этих нахалов раз и навсегда хулиганить в нашем небе. Цель, как вы знаете, сложная: высотная и скоростная. Работать
придется на форсаже и на динамическом потолке. То есть ходить по лезвию ножа. Действовать будем так…
Берзин на время замолкает, закуривает сигарету и смотрит на карту. А на ней перемещаются метки самолетов: наших и американских. Метка
разведчика еще далеко, но она довольно быстро и неотвратимо приближается к нашим рубежам. Обращаю внимание еще на одну метку. Она движется
относительно медленно и идет вдоль границы под небольшим углом к ней. Если пилот не изменит курс, то скоро он окажется в нашей зоне. А
командир ставит задачу:
— Первая пара — Абрикосов, Соболев — атакует противника вот в этом квадрате. То есть вы дадите ему углубиться на нашу территорию.
То есть вы дадите ему углубиться на нашу территорию. Ваша
атака будет демонстрационная. Вас он увидит издалека и уйти ему труда не составит. Он может сразу повернуть назад. В этом случае вот здесь
его будет ждать пара Василенко — Трошин. Замполит пойдет вместо отсутствующего Федорова. Но он может выбрать и другой путь отхода:
развернуться на девяносто градусов и уходить на юг, оставаясь в нашей зоне. Тогда здесь его должны встретить Коршунов и Шишкин. Если что-то
будет происходить по-другому, будем действовать, исходя из обстановки. Но в любом случае стервятник не должен уйти безнаказанно. Слишком уж
эти янки обнаглели за последнее время. Давно мы их по носу не били. Вопросы?
— Товарищ полковник, — спрашиваю я. — Что делать, если разведчик выйдет из нашей зоны?
— Бить! Где бы он ни был, бить. Ну, разумеется, не в японской или корейской зонах. Но, я думаю, вы их туда не выпустите. Кстати. Вот эти
«восемнадцатые» могут вас на тех же основаниях атаковать в нейтральной зоне. Как только разведчик покинет нашу зону, мы поднимем вам на
помощь оставшиеся звенья. Они скуют «восемнадцатых».
— А что это за тихоход там ползет? — спрашивает Соболев.
— А это — особая статья. Это ползет японский пассажир. Он якобы потерял ориентировку и сбился с курса. Наши посты уже несколько раз
передали ему его место, но он движется прежним курсом. Помните восемьдесят третий год? Тогда было точно так же. Они хотят повторить тот
сценарий. Завалить пассажира и разыграть международный скандал. Только тогда пассажир пропал неведомо куда, даже обломков не нашли. А
сейчас могут найти все что угодно. Поэтому у Абрикосова и у тебя, после демонстрации атаки на разведчика, появится задача: проследить за
этим пассажиром и вытеснить его в нейтральную зону, заодно прикрыть от американцев.
— А если мы его ненароком с кем-нибудь перепутаем? — задает кто-то вопрос.
— Оставьте такой вариант идиотам-журналистам, — улыбается начальник штаба. — Только они не способны отличить пассажира от боевого самолета
и думают, что и наши летчики такие же кретины. Пассажиры не ходят на таких высотах и таких скоростях, как «семьдесят первые».
— Еще вопрос, — говорит Виктор. — Каковы наши действия в случае атаки со стороны «восемнадцатых»?
— Принимайте бой. Поддержку мы обеспечим. Если вопросов больше нет, к машинам! Взлет по команде.
Мы еще раз бросаем взгляд на карту. Там наше звено уже вплотную сблизилось с «восемнадцатыми», идущими вдоль границы. А метка «семьдесят
первого» значительно приблизилась к нашим рубежам. Глядя на эту быстро движущуюся метку, Виктор с досадой ворчит:
— Его бы на «тридцать первых» брать. Не пришлось бы тогда сразу три пары поднимать.
— Будут вам и «тридцать первые», будут! — морщась, говорит Берзин. — Только не завтра и не послезавтра. Примерно, через год. Сами знаете,
какая в стране заварушка. Я бы тех, кто орет, что нам не нужно столько новых самолетов, что у нас и без того на вооружение слишком много
тратится, что американцы наши друзья, посадил бы сюда, к этой карте. Пусть полюбуются, что их друзья вытворяют. А «двадцать девятый» —
машина тоже неплохая. Уж «восемнадцатых» вы на нем сделаете. С богом, ребята!
Мы спускаемся вниз и едем к стоянке.