Так ведь не получится! С утра небось Гилэйн заявится, торопить начнет! Шило у него в заднице! Драконы ему, видишь ли, поперек горла встали! Тут, в лесу, под самым носом, такая дрянь живет, а он - драконы, драконы!… Сам он дракон!… Моржовый…
Скрипнула дверь, и в комнату заглянула Ларка.
-Как ты? - озабоченно спросила она.
-Не сдох еще, - сердито проворчал я. - Но дело к этому идет…
Ларка вошла в комнату и присела возле меня на кровати. В руках у нее был небольшой узелок, откуда она принялась доставать какие-то коробочки и пакетики.
-Что это? - подозрительно спросил я.
-Лекарство, - коротко ответила она.
Ларка принялась чем-то мазать и посыпать мои раны, и я с изумлением почувствовал, как боль начинает уходить. А после того как я по настоянию Ларки выпил какую-то зеленоватую мерзость, боль пропала совершенно. Я повалился на постель и закрыл глаза. Хорошо-то как! Когда не болит…
Ларка сидела рядом со мной, и я ощущал боком тепло ее бедра.
-Что это у тебя, Оке? - спросила она, прикасаясь пальцами к старому шраму.
-Это?! - Я поднял голову и посмотрел. - А!… Это в крепости Андиор. Незадолго до битвы при Андиоре. Там, в крепости, один инксиец так мечом орудовал, зараза… На лестнице стоял. Еле пробились.
-А это? - пальцы скользнули к двум небольшим отметинам на правом плече.
-Казино «Рассвет», - ответил я, снова закрывая глаза. - Пули. Автомат Калашникова. Калибр - семь, шестьдесят два…
Она не стала переспрашивать меня, хотя конечно же ничего не поняла из сказанного. Тонкие пальцы ее, слегка подрагивая, скользят по моей груди.
-Ты столько всего пережил, Оке, - шепчет Ларка, - И сегодня тоже. И все из-за меня.. Если бы не ты… Я не знаю, что бы со мной было… Я так испугалась за тебя… Если бы я смогла хоть чем-то тебя отблагодарить за это…
Ее пальцы исчезают с моей груди. Я слышу стук падающего серебряного пояса. Шуршит стягиваемая через голову туника и, мягко шелестя, падает на пол. Рядом осторожно возникает опасливо прижимающееся теплое тело. Рука нежно скользит по щеке…
-Слушай, Ларка, - медленно говорю я, не открывая глаз. - Если уж тебе так хочется потрахаться, ступай обратно на поляну. Я думаю, сатир еще там…
Тепло под боком вздрагивает и исчезает. Шорох торопливо собираемой одежды. Быстрый топот ног. Скрип двери. Громкий хлопок. Тишина. Я глубоко вздыхаю и поворачиваюсь на бок.
Ларка - отличная девчонка. Добрая, нежная, ласковая и красивая. Но не нужно ей привыкать ко мне. А уж мне к ней - и подавно не следует. Ничего хорошего из этого не получится. Ведь она когда-нибудь умрет. От старости. А я останусь. Один. Опять один…
Ненавижу хоронить свою любовь, подумал я, про-валиваясь в сон…
Одно из самых неприятных ощущений, на мой взгляд, это когда не замечаешь, как промелькнула ночь. Кажется, вот только что лег спать, а уже утро. И ни фига не отдохнул, что самое обидное!
Я открываю глаза, потягиваюсь и вдруг вспоминаю о своем плече. Тут же сажусь на кровати, принимаюсь его ощупывать и разглядывать (чуть себе шею не свернул!…), но не нахожу даже следов раны. Шевелю рукой - ничего не болит! Молодец, Ларка! Настоящий доктор!
Вспоминаю о Ларке, и делается немного неловко. Зря я ее так вчера… Помягче надо было… Хотя опыт подсказывает, что, если хочешь быстро отделаться от женщины, лучше применять такую вот похабно-шоковую терапию.
Я вздыхаю и начинаю одеваться. И когда уже надеваю пояс с мечом, вдруг осознаю, что с моей одеждой что-то не так. Действительно, на ней нет ни следов крови, ни повреждений, оставленных мечом моего вчерашнего противника.
Я снова стаскиваю с себя куртку и принимаюсь ее осматривать. Куртка моя, это точно. И рукав слегка обожжен, и все прежние дырки и заплатки на своих местах. Кроме следов вчерашнего боя. М-да.. Колдунья, одним словом. Что ж, спасибо…
Дверь открывается, и в комнату заходит Ларка. Принесла завтрак. На ней опять грубая мужская одежда, делающая ее похожей на сбежавшего из дома мальчишку. Честно говоря, вчерашний наряд мне нравился гораздо больше.
Заметив, что я внимательно рассматриваю куртку, Ларка любопытствует:
-Ничего не заметно?
-Нет, - качаю я головой. - Твоя работа?
-Да, - отвечает Ларка.
Тон ее достаточно холодноват для того, чтобы я почувствовал себя виноватым перед ней.
-Ты извини, - говорю, - что я вчера так… грубо с тобой…
-Ладно уж, - вздыхает Ларка, не глядя на меня, - Я понимаю, почему ты вчера так сказал…
-Да?! - недоверчиво удивляюсь я.
-Да, - кивает Ларка. - Северный ветер… Вчера был северный ветер…
До меня начинает доходить, что означают ее слова.
-Ты же обещала! - хмурюсь я.
-Прости, - Ларка по-прежнему на меня не смот-рит. - Но мне было так интересно…
Я сердито киваю головой. Вся моя неловкость перед Ларкой куда-то исчезает. Мало ей вчера от меня досталось, недовольно думаю я. Порезче надо было сказать… Интересно ей, видите ли, мысли чужие подслушивать. Хорошо хоть это у нее получается только при северном ветре. Любопытная девчонка. Могла бы хоть поинтересоваться, как я себя чувствую…
-А я и так знаю, что у тебя уже ничего не болит! - отвечает Ларка и тут же испуганно зажимает рот ладонью. - Ой! Прости…
Дура, думаю я, сверля ее взглядом. Безмозглая курица! Нет, кажется, уже н е подслушивает . Или просто делает вид…
Когда мы после завтрака спускаемся во двор, к поджидающему нас Гилэйну, то застаем его в совершенной растерянности. Возле него сшиваются оба вчерашних единорога. При виде нас с Ларкой единороги опускаются на колени, и один из них делает движение головой, указывая на свою спину.
-Они хотят нас подвезти… - оторопело бормочет Гилэйн. - Я никогда раньше о таком не слышал…
-Мало ли о чем ты не слышал! - высокомерно усмехаюсь я, подходя к единорогу. - Мы с ними уже сумели подружиться!
-Бессмертный, - бормочет в пространство Ги-лэйн, с уважением глядя на меня. Приятно, черт побери! Хоть в чем-то я обскакал этих магов!…
Мы с Ларкой устраиваемся на спине одного единорога, Гилэйн взгромождается на второго. И отправляемся в путь. Впрочем, «отправляемся в путь» это неверное определение.
Это полет, необыкновенная сказка, удивительный сон! Мы взмываем над лесом, над вершинами дере-вьев, к светлому голубому небу, к утреннему солнцу. Свежий ветер развевает гриву единорога, и она колышется над нами, словно тонкая и невесомая паутина, переплетаясь с лучами солнца. На душе становится необычайно легко. Дыхание перехватывает от восторга. Кажется, что все мое тело, каждая клеточка моей кожи пронизана светом, наполнена радостью и счастьем.