Поэтому, нечего удивляться, что директор ФБР Ричард Никсон так резко
отзывался о «воинствующих дилетантах-антикоммунистах в серьезных
научных кругах». Никсон тоже был встревожен - еще задолго до
трагической ошибки 1972 года. Элементы паранойи, в сочетании с
проявлениями мании величия были ощутимы уже тогда. Никсон, прекрасно
разбиравшийся в людях, сразу их заметил, впрочем, как и многие другие.
И очевидно, все они были правы.
- Я приехал в Америку, - говорил мистер Три, - с тем, чтобы не угодить
в лапы коммунистических агентов, поставивших перед собой цель убить
меня. Они ведут охоту на меня… впрочем, как и нацисты. За мной
охотятся и те, и другие.
- Понятно, - кивнул Стокстилл, делая очередную пометку.
- Они преследуют меня и по сию пору, но в конечном итоге, у них ничего
не выйдет, - хрипло продолжал мистер Три, закуривая новую сигарету. -
Потому что Господь на моей стороне. Он знает, что мне нужно, и часто
говорит со мной, своей мудростью помогая мне уйти от преследователей.
Сейчас я работаю над новым проектом, у себя в Ливерморе, и, когда я
закончу, наши враги еще пожалеют, что вообще появились на свет.
Наши враги, подумал Стокстилл. - А кто же, интересно, наш враг? Разве
это не вы сами, мистер Три? Разве это не вы сидите тут и
разглагольствуете о своих параноидальных идеях? Да и вообще, как это
вам удалось добиться столь высокого положения? Кто повинен в том, что
вы получили такую власть над людьми, кто повинен в том, что вы
сохранили эту власть и после фиаско тысяча девятьсот семьдесят второго
года? Вот-вот, именно вы, и те кто способствовал этому - наши
настоящие враги.
Все опасения по поводу вас полностью подтверждаются, вы - безумец, и
само ваше присутствие здесь подтверждает это. Впрочем, подтверждает
ли, спохватился Стокстилл. Совсем не обязательно, такой вывод
дисквалифицирует меня как врача. Возможно, занимаясь вами, я вообще
нарушаю нормы профессиональной этики. Учитывая то, какие чувства я по
отношению к вам испытываю… я просто не способен относиться к вам
отстраненно, с беспристрастных профессиональных позиций. Я не в
состоянии продолжать оставаться врачом, а, следовательно, мои выводы,
мой диагноз, могут оказаться ошибочными.
- Почему вы на меня так смотрите? - Спросил мистер Три.
- Прошу прощения, что? - пробормотал Стокстилл.
- Может, вам неприятна моя внешность? - Настаивал он.
- Нет-нет, - отозвался Стокстилл, - дело совсем не в этом.
- В таком случае, возможно, вам просто претят мои мысли? Вы прочитали
их, и их резкость и откровенность заставили вас пожалеть, что я
обратился к вам? - Мистер Три резко поднялся и двинулся к выходу. -
Всего хорошего, - бросил он подходя к двери.
- Постойте! - Окликнул его Стокстилл и двинулся следом. - Давайте
закончим хотя бы с биографическим материалом. Ведь мы едва начали.
Мистер Три остановился, несколько мгновений смотрел на доктора, потом
заметил:
- Я полностью уверен в Бонни Келлер. Мне известны ее политические
взгляды… Она не участвует в международном коммунистическом заговоре,
целью которого является мое уничтожение при первой же удачной
возможности. - Он вернулся, и уселся обратно в кресло. Теперь он
выглядел относительно спокойным. И, тем не менее, в его позе
сохранялась какая-то напряженность - как будто он не мог позволить
себе расслабиться в присутствии доктора ни на минуту, понял Стокстилл.
Значит, откровенного разговора не получится. Его по-прежнему будут
грызть подозрения, и возможно - небезосновательные.
Припарковав машину, Джим Фергюсон, владелец телемагазина, увидел, что
его продавец, Стюарт Маккончи вовсе не подметает тротуар, а просто
стоит, оперевшись на щетку, и явно пребывает в глубокой задумчивости.
Припарковав машину, Джим Фергюсон, владелец телемагазина, увидел, что
его продавец, Стюарт Маккончи вовсе не подметает тротуар, а просто
стоит, оперевшись на щетку, и явно пребывает в глубокой задумчивости.
Проследив за его взглядом, он понял, что продавец вовсе не
разглядывает очередную симпатичную девицу, или какую-нибудь редкую
машину - Стюарт любил и то, и другое, и это было вполне нормально - но
сейчас он уставился на дверь приемной доктора Стокстилла на
противоположной стороне улицы. А вот это уже было ненормально. И
вообще, какое его дело!
- Послушай, - окликнул продавца Фергюсон, открывая входную дверь, - ты
это брось. Когда-нибудь сам заболеешь, и вряд ли тебе понравится, что
кто-то пялится на тебя, когда ты идешь к врачу.
Стюарт обернулся и ответил:
- Да нет, просто сейчас к нему зашел какой-то очень известный тип,
только вот никак не соображу кто он такой.
- Только психи подглядывают за психами, - заметил Фергюсон, вошел в
магазин, сразу направился к кассе, открыл ее и принялся выкладывать в
ящик банкноты и мелочь на предстоящий день.
Ладно-ладно, думал Фергюсон, погоди, вот узнаешь, кого я нанял
мастером по ремонту телевизоров, тогда еще не так выпялишься.
- Слушай, Маккончи, - наконец бросил Фергюсон, - Помнишь того парнишку
без рук, без ног, который ездит на коляске? Ну, у него еще вместо
конечностей торчит что-то вроде тюленьих плавников? Мамаша в
шестидесятые глушила какие-то таблетки, вот он и родился калекой. Он
все время тут у нас крутится, все хочет стать телемастером.
Не выпуская щетки из рук, Стюарт отозвался:
- И вы, конечно, наняли его.
- Точно, вчера, когда ты был в отъезде.
Маккончи немного подумал, потом заметил:
- Для торговли это, пожалуй, не самое лучшее.
- Почему? Его все равно никто не увидит - он же будет торчать внизу, в
мастерской. К тому же, надо и калекам как-то зарабатывать на жизнь,
они же не виноваты, что такими родились? Это все немцы проклятые со
своей химией.
После недолгой паузы Стюарт Маккончи сказал:
- Сначала вы берете на работу меня, негра, теперь этого урода. Что ж,
должен признать, Фергюсон, вы пытаетесь поступать по совести.
Чувствуя, что начинает сердиться, Фергюсон огрызнулся:
- Я не только пытаюсь, я так и поступаю! И никогда не стою без дела и
не пялюсь куда не надо, в отличие от тебя. Я человек, который
принимает решения и совершает поступки. - Он подошел к сейфу и
принялся отпирать его. - Парнишку зовут Хоппи. Он скоро появится. Ты
бы видел, какие он штуки вытворяет этими своими электронными руками!
Просто чудо современной науки!
- Да видел я, видел, - отозвался Стюарт.
- И тебя от этого ломает, да?
Стюарт отмахнулся:
- Да нет, просто это как-то… противоестественно, что ли.
Фергюсон мрачно уставился на него.
- Только смотри, не вздумай подкалывать мальчишку. Поймаю тебя, или
кого-нибудь из других продавцов…
- Да ладно, ладно, - буркнул Стюарт.
- Ты скучаешь, - заметил Фергюсон, - а скука - дело последнее. Она
означает, что ты бездельничаешь, причем в оплачиваемое из моего
кармана время. Если бы ты работал не покладая рук, тебе некогда бы
было стоять и глазеть на бедняг, приходящих к доктору. Я вообще
запрещаю тебе торчать на улице. Еще замечу, считай, ты уволен.
- Господи, да как же мне тогда попасть в магазин, или выйти
перекусить? Сквозь стену, что ли?
- Нет, входить и выходить ты можешь, - решил Фергюсон, - а вот торчать
снаружи - нет.
Скорбно глядя начальнику вслед, Стюарт Маккончи пробормотал себе под
нос:
- Ну и ну!
Однако Фергюсон не обратил ни малейшего внимания на слова своего
продавца.