– Это мой корабль веду себя так, как считаю нужным! А вы тут гость и изволь подчиниться. Шансов у вас все равно никаких.
– Вы полагаете?
Бенёвский покосился на Устюжина. Тот пошевелил лохматыми бровями и ухмыльнулся: мол, как знать. Полковник забарабанил по столу своими ухоженными пальцами и погрузился в размышления, будто нас рядом вовсе не было.
– Не понимаю, что тут можно так долго обдумывать! – не выдержал Джон. – Мы же не враги! Наша цель – найти Дрейка, Как, кстати, вы вообще собираетесь это делать? Мне кажется, пора сказать!
– Вы, наверное, тоже не знакомы с такой игрой, как шахматы? – Бенёвский поднял на него задумчивый взгляд. – Я ею увлекаюсь. Смысл ее – в учете всех вариантов развития событий. Кто лучше сумеет предвидеть, тот и победит. Хорошо, я готов признать, что шансы на победу равны, а драка не нужна никому из нас. Но хочу напомнить: Ключ от Подземелья Демона у вас, а у меня… У меня способ найти Дрейка. И если вам нужны сокровища его «Золотой лани», я вам весьма нужен.
– Хватит заговаривать мне зубы! – Бенёвский со своей болтовней выводил меня из себя. – Хватит! С сегодняшнего дня я запрещаю вам разговаривать с членами моего экипажа. Вам и вашим людям! Моя команда получит соответствующий приказ.
– Ваше право, – кивнул полковник.
– И еще я запрещаю вам выходить на палубу вооруженными!
– В сложившейся обстановке это означает запретить мне вовсе выходить из трюма? – Бенёвский рассмеялся и встал. – А вы и правда тиран, капитан Кристин! Что ж, спущусь в трюм и буду ждать, когда вы сами придете.
Он откланялся и вышел. Покинули каюту и все его люди, последним – Устюжин, напоследок подмигнув Клоду.
– Надо проследить за ними! – Джон тоже выскочил за дверь.
Роберт посмотрел на меня, будто мы тут говорили на китайском, и теперь я должна была все ему перевести. А я, само собой, посмотрела на Дюпона: он предложил эти переговоры.
– В сущности, он согласился на наши условия… – Клод откупорил бутылку вина и налил только себе. – Только вроде, как и не согласился. Держим пистолеты под рукой.
– Что значит «буду ждать, пока вы сами придете»?!
– Не знаю, но наверняка ничего хорошего, – Клод вдруг отставил бокал и прислушался. – Роб, ты бы выглянул за дверь, как там…
Я оказалась у двери первая. Вот только она не открывалась – кто то подпер ее снаружи. Я несколько раз ударила в нее плечом, и тут раздался взрыв. Он прозвучал где то за бортом, по стене застучали осколки ядра.
– Это еще что?! – я предоставила Клоду и Робу попытаться выломать дверь и подбежала к окну. – Почему марсовый молчал, кто нас атакует?
С кормы никакого корабля я не разглядела. Зато мне стала лучше слышна ругань, вроде бы звуки борьбы, потом – еще один взрыв, где то ближе к баку. Закричал раненый. Я обернулась на товарищей, которые никак не могли справиться с дверью, и высунулась наружу, собираясь забраться на крышу надстройки. Прямо в лицо мне смотрел Устюжин и дуло его автомата.
– Не стоит, Кристин, – совсем по доброму сказал он. – Вдруг сорвешься – а за нами две акулы плывут, подачки просят.
Насчет акул он не врал, привязались две попрошайки. Как только кок выливал что нибудь за борт, твари начинали драку за помои. Но не акулы меня сейчас беспокоили.
– Иван, у вас ничего не выйдет, нас больше! Вы не знаете пиратов, вам не захватить корабль!
– Да никто пока ничего и не захватывает. Так, показали парням, что можем сделать с вашим «Ла Навидад» в открытом море, вот и все. Мауриций просил вас пока остаться в каюте, А переговоры он продолжит через час другой.
Я могла бы выпалить ему в лицо. Но там, за дверью, остался Джон и другие мои люди.
Я могла бы выпалить ему в лицо. Но там, за дверью, остался Джон и другие мои люди. Я ограничилась тем, что нашарила на столе бутылку и неожиданно швырнула ее вверх, сама нырнув обратно в каюту. Устюжин выругался по русски, а потом обиженно прокричал:
– Напрасно вы так, леди капитан! Порядочные люди так с вином не поступают!
Я обернулась к Клоду и Робу. Француз положил руку мне на плечо.
– Во всяком случае, теперь команда ненавидит Бенёвского, одна проблема решена. Даже с теми, кого он уже обратил в свою веру, ему придется опять долго беседовать. И уж конечно, он не может тебя тронуть.
– Да?! – я чувствовала только злость и бессилие. – Капитан здесь, а Бенёвский там! И он может дать нашим пиратам «Золотую лань» Дрейка, полную испанского золота! Моя голова сейчас стоит в десять раз меньше, чем ваши, а ваши не стоят ничего!
– Дело не только в том, что команда встанет за своего капитана, хотя традиция такова. Главное другое, Кристин: они тебя любят. Можно еще взбунтоваться самим против девчонки, поставить капитаном кого нибудь постарше, поопытнее. Но позволить кому то тебя обидеть они не могут. А если Бенёвский попытается от тебя избавиться… Парни скорее подорвут «Ла Навидад».
Я посмотрела на Роба. Он кивнул.
– Нам бы только продержаться до темноты.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Гранаты и чужая война
Что бы ни говорили Клод и Роберт насчет отношения ко мне команды, одного объяснить они мне не могли: почему ребята не сделали ни одного выстрела, хотя были заранее готовы к такому развитию ситуации? Позднее Джон рассказал мне, как все произошло. Когда он вышел из каюты, Бенёвский уже держал в руке какой то предмет, демонстрируя его всем окружающим.
– Ваш капитан думает, что вы можете стрелять в нас! – сказал он, обращаясь к матросам. – Вроде бы так, да у нас есть вот такие штуковины… Смотрите, что случится, если я просто разожму руку!
Миг – и предмет полетел в сторону от «Ла Навидад». Бенёвский швырнул его достаточно далеко, но взрыв, который произошел, когда предмет еще не успел долететь до воды, просто оглушил всех.
– Достаточно разжать руку! – повторил Бенёвский. – И тогда все остальные гранаты взорвутся прямо здесь! Стреляя в нас, вы стреляете в «Ла Навидад», и не из мушкетов, а из пушек!
Джон, еще не зная, что делать, потянул из за пояса пистолет, но двое каторжан тут же его скрутили. Держа в руке еще одну маленькую, но оттого не менее смертоносную гранату, поляк подошел к Моррисону.
– Боцман, я так же заинтересован в целости корабля, как и все здесь! Единственное, чего я прошу – общего совещания! Ваш капитан слишком юна, чтобы принимать некоторые решения.
– А что вы сделали с Кристин? – хрипло спросил Моррисон.
– Запер в каюте! – честно признался Бенёвский. – Больше ничего. Прикажите стрелкам опустить мушкеты – один случайный выстрел и «Ла Навидад» превратится в пылающий факел которому недолго гореть.
– Почем я могу знать, что все так, как вы говорите?
По приказу Бенёвского его люди показали, что у каждого из них есть такое же оружие. Матросы смотрели на боцмана. Потерять корабль посреди океана? Уж лучше стоять в Гаване с петлей на шее в окружении конвойных, там хоть можно надеяться на чудо. Полковник второй раз продемонстрировал действие гранаты. На этот раз кого то зацепило случайным осколком.
– Хорошо, парни! – решился Моррисон. – Пока мы ему поверим! Но только если будет проведено общее совещание!
– Прекрасно! Тогда послушайте, что я вам скажу!
И Бенёвский предался любимому делу: начал долго и страстно говорить о грядущей свободе и счастье для всех. При этом, конечно, не забывая и о «Золотой лани» с ее сокровищами.