— Сомневаюсь.
— Что привело тебя назад? — спросил Муриллио.
Вопрос заставил Резака застыть. — Наверное, заблуждение.
— И какого рода?
«Город в опасности. Я ему нужен». — О, — сказал он, отворачиваясь, — ребячество сплошное. Будь здоров, Муриллио — кстати, думаю, твоя идея хороша. Если Раллик забежит и спросит меня, скажи — я вернусь.
Он ушел по задней лестнице через сырую и узкую кухню, выйдя на все еще охваченную ночным холодком аллею. Ему нужно потолковать с Ралликом Номом, но не прямо сейчас. Его слегка шатает, словно пьяного. Возможно, это шок возвращения, столкновение того, кем он был раньше, с тем, кем стал сегодня. Нужно успокоиться, изгнать смущение из разума. Снова став способным видеть все ясными глазами, он поймет, что делать.
Итак, прогуляемся по городу. Не то чтобы «бешено бегать», э?
Нет, эти дни в прошлом.
Раны заживали быстро, что напомнило ему о переменах — о пыли отатарала, которую он втер в кожу всего несколько дней назад… как кажется. Чтобы начать ночь убийств… тогда, годы назад. Но другие перемены оказались более тревожными. Он потерял слишком много времени. Исчез из мира, а мир продолжал двигаться без него. Раллик Ном как бы умер? да — никакой разницы. Вот только он вернулся, хотя мертвецы так не поступают. «Вытащи палку из грязи — и грязь затянет лунку, так что никакого следа не останется».
Он все еще ассасин Гильдии? Не совсем.
Перед ним открывалось столько возможностей, что ум пасовал, рисуя всего лишь картину возвращения в катакомбы, где он предстает перед Себой Крафаром и объявляет о возвращении, требуя назад старую жизнь.
И если Себа хоть сколько-то похож на старину Тало, он скажет: «Рад, весьма рад, Раллик Ном». С этого мгновения шансы, что Раллику удастся подняться на поверхность, станут призрачными. Себа сразу распознает нависшую над ним угрозу. Воркана ценила Раллика больше, чем его — уже достаточная причина для устранения. Себе не нужны соперники — он поимел их предостаточно, если Крут все правильно рассказывал.
Есть и второй способ вернуться в Гильдию. Раллик может пойти и убить Крафара, объявить себя временным Мастером и ждать возвращения Ворканы. Или таиться сколько возможно, ожидая, пока Воркана не сделает первый шаг. Когда она снова усядется в середине гнезда, он сможет объявиться — и прошедшие годы словно испарятся, станут несущественными. Он столь многое разделил с Ворканой, что ей некому будет довериться, кроме Раллика. Он станет номером вторым, и разве это не хорошо?
О, старый кризис отдалился на годы. Тогда он думал, что Турбан Орр станет последним человеком, им убитым. Что за глупые мысли!
Он сел на край кровати. В зале внизу можно было услышать, как Крюпп поет дифирамбы завтраку; его речь сопровождали заглушенные, но, без сомнения, сочные комментарии Мизы. Да, это двое совсем не изменились. Увы, о Муриллио такого не скажешь. Как и о Крокусе, ставшем ныне Резаком — ясное дело, имя ассасина, вполне подходящее человеку, которым стал Крокус. «Так кто научил его так работать ножами? Что-то от стиля малазан — скорее всего, Когтя».
Раллик ждал визита Резака, предвкушал обед в сопровождении шквала вопросов. Разве он не захочет объясниться? Попытается убедить Раллика в верности принятых решений, даже если оправдать их нельзя. «А ведь он не послушал меня, не так ли? Игнорировал предупреждения. Лишь дураки думают, что отличаются от всех». Так где он? Наверное, у Муриллио. Откладывает неизбежное.
Короткий стук в дверь; вошла Ирильта — ей туго приходилось в последнее время, это заметно сразу — женщины стареют быстрее, хотя мужчины если уж сдаются, то быстро уходят. — Завтрак принесла, — сказала она, подавая поднос.
— Видишь? Я вспомнила все, даже вымоченные в меду фиги.
«Вымоченные в меду фиги?» — Спасибо, Ирильта. Дай Кро… дай знать Резаку, что я хотел бы его увидеть.
— Он ушел.
— Точно? Когда?
Она пожала плечами: — Не так давно, если верить Муриллио. — Тут женщина тяжело закашлялась, лицо ее побагровело.
— Найди целителя, — сказала Раллик, дождавшись окончания приступа.
— Слушай, — ответила она, уже открывая дверь, — мне не нужно сочувствие, Раллик. Я не жду божьего поцелуя или какой другой помощи, и пусть никто не говорит, что Ирильта мало веселилась при жизни!
Она добавила что-то еще, но уже на лестнице, закрыв дверь, так что Раллик не разобрал. Что-то вроде «…сосунков учи у меня…», но ведь она всегда была грубиянкой, не так ли?
Он хмуро поглядел на поднос, поднял его и встал.
Вышел в коридор, уравновесил поднос на одной руке, а второй открыл дверь в комнату Муриллио.
— Это тебе, — сказал он. — Вымоченные в меду фиги, твои любимые.
Муриллио хмыкнул с постели: — Ясно, откуда у меня куски вяленого мяса. Ты такое ешь, да?
— Ты вовсе не такой любезник, как тебе кажется, — заметил Раллик, опуская поднос. — Бедная Ирильта.
— Ничего не бедная — за этой бабой толпится больше лет, чем за всеми нами. Она умирает, но не зовет целителя — думаю, потому, что готова уйти. — Он покачал головой и протянул руку за глазированной фигой. — Если узнает, что ты ее жалеешь, Раллик — может убить тебя. По-настоящему.
— Вижу, ты по мне скучал.
Пауза, бегающий взгляд… затем Муриллио впился в фигу.
Раллик подошел и сел в одно из двух загромождавших комнатенку кресел. — Говорил с Резаком?
— Так как-то.
— Я думал, он зайдет повидаться.
— Думал?
— И тот факт, что не зашел, заставляет меня полагать — он меня боится.
Муриллио медленно покачал головой.
Раллик вздохнул: — Видел ночью Коля. Итак, наш план работает. Он вернул имение, имя и самоуважение. Знаешь, Муриллио, не думал я, что это сработает так хорошо. Так… совершенно. Как нам удалось, во имя Худа?
— То была ночь чудес.
— Чувствую себя… заблудившимся.
— Неудивительно, — сказал, потянувшись за другой фигой, Муриллио. — Съешь хоть часть мяса — от эдакой вони меня тошнит.
— Лучше пусть смердит у меня изо рта?
— Ну, целоваться с тобой я не намерен.
— Я не голоден, — заметил Раллик. — Когда проснулся, был, но все куда-то ушло.
— Проснулся … Ты все время спал в Доме Финнеста? Валялся в кроватке?
— На камнях прямо у входа. А Воркана лежала справа. Кажется. Когда я очнулся, ее не было. Был неупокоенный Джагут.
Муриллио вроде бы обдумал сказанное. — Итак, что теперь, Раллик Ном?
— Хотелось бы знать.
— Баруку потребуются услуги. Как раньше.
— Например, охрана Резака? Пригляд за Колем? И быстро ли Гильдия узнает, что я вернулся? Быстро ли меня выследят?
— А, Гильдия. Я-то думал, ты вломишься прямиком в нее, оставишь за собой пару дюжин бездыханных тел и займешь подобающее высокое место. Если возвращается Воркана… ну, мне все кажется ясным.
— Это совсем не мой стиль, Муриллио.
— Знаю. Но обстоятельства меняются.
— Это точно.
— Он вернется. Когда будет готов говорить с тобой. Помни, он уходил и где-то получил много новых рубцов, глубоких рубцов.