Это стало банальной, очевидной истиной.
– Допустим, – нетерпеливо бросил принц. – И тогда?
– Тогда, – воскликнул генерал Перль, – вывод напрашивается сам собой со всей математической строгостью, как я уже заявлял в начале нашего заседания… Тогда, – продолжал он торжествующим голосом, – нужно найти в себе мужество смотреть правде в глаза и в корнеуничтожить зло. Атомное оружие делает войну невозможной, сир. Значит, надо запретить это дьявольское оружие. Необходимо объявить этот бич божий вне закона.
Итах, вывод военных: "Атомное оружие делает войну невозможной… Значит, надо запретить это дьявольское оружие".
Строго говоря, это уже не фантастика, а элементарный здравый смысл. Советская военно-политическая доктрина исходит из необходимости и технической осуществимости запрещения ядерного оружия и уничтожения его запасов. Такого же мнения придерживаются и многие военные на Западе – не "возлюбившие войну", а реалистически мыслящие. Решение вопроса упирается в добрую волю государств и правительств, а поскольку государства – это народ, то в конечном счете все в тот же "человеческий фактор".
О доброй воле и солидарности повествует в небольшом, но емком по вложенной в него философии рассказе "Мы, народ" американец Джек Холдмен-младший (кстати, родственник Джо Холдмена, автора антимилитаристской новеллы "Рядовая война рядового Джекоба").
– Ну и что?
КРАЙНИЙ СРОК. ДО ПОЛУНОЧИ НЕОБХОДИМО ВЫПЛАТИТЬ ГОДОВОЙ НАЛОГ. ОТКЛАДЫВАТЬ БОЛЬШЕ НЕЛЬЗЯ. ПРИСТУПИМ?
– А нельзя ли как-нибудь… словом… – Марк недолюбливал эту длительную процедуру.
ГРАЖДАНСКИЙ ДОЛГ, МАРК. ЭТО И ВАШЕ ПРАВО, И ЗНАК ВЫСОКОГО ДОВЕРИЯ.
– Ладно, поехали.
В КРАТКОЙ ФОРМЕ ИЛИ ОБСТОЯТЕЛЬНО?
– Не спрашивай глупостей.
ВОПРОС ПОЛОЖЕН ПО ЗАКОНУ. НЕКОТОРЫЕ ИЗ ЭКОНОМИИ ВРЕМЕНИ ОТКАЗЫВАЮТСЯ ОТ ОБСТОЯТЕЛЬНОГО ВАРИАНТА. ТРИНАДЦАТЬ ЧЕЛОВЕК НА КАЖДЫЕ СТО ТЫСЯЧ.
– Ради часовой экономии я своим правом не поступлюсь.
Марк следил за цифрами, которые выстраивались на экране. Наконец ничего, больше чем предполагал. Впрочем, при нынешних ценах этого и не заметишь. Марк уже не работал, но по старой памяти организации, связанные с экологическими проблемами, привлекали era к разработке различных проектов. Он занимался дома, редко куда-нибудь выходил – годы уже не те.
Вспыхнула Цифра налога. Теперь право Марка – обстоятельно распределить по рубрикам, как использовать Деньги, которые он отдаст государству.
На экране стали появляться названия возможных вложений.
ПОМОЩЬ ДЕТЯМ БЕДНЯКОВ.
– Сто долларов, – сказал Марк, вспоминая о своем голодном детстве.
ПОМОЩЬ ОТСТАЛЫМ СТРАНАМ.
– Ноль. – "Их теперь практически нет", – подумал он в оправдание этого нуля.
ПРОТИВ БЕЗРАБОТИЦЫ.
– Пятьдесят.
НА НУЖДЫ ИСКУССТВА.
– Пятьдесят.
Трудно представить себе жизнь городка без музыки, без картин и памятников. Марк не мог забыть воскресные концерты на берегу реки – жена завороженно слушала оркестр, а дети глазели на танцоров. "Исправь на семьдесят пять", – сказал старик.
РАЗРАБОТКА НОВЫХ ВИДОВ ОРУЖИЯ.
Марк рассмеялся: в который раз норовят, что ни год.
– "Ноль!" – отрезал он. Вот если бы придумали бомбу, которая истребит всех генералов, тогда другое дело.
На экране возникали все новые рубрики, и старик без суеты называл цифры.
Не один он дотянул до последнего дня. В то утро множество людей одновременно с Марком давали указания, как лучше использовать доллары, которые они платят в качестве налогов.
Преуспевающая актриса Алиса Томпсон решила так: часть – на санаторий для престарелых актеров, частьна молодежную драмстудию, часть – на проведение театральных фестивалей. Она отвергла рубрики вроде укрепления полиции, обновления тюрем. После распределения у нее осталась некоторая сумма, и Алиса задумалась: на что бы ее предназначить?
Инженер Эрик Хессе, проработавший сорок лет на одном заводе, направил свои деньги, предназначенные для выплаты налогов, на контроль за погодой (Эрик терпеть не мог куч грязного снега на улицах), на исследования по созданию новых сортов пива и на развитие женской гимнастики – его правнучка участвовала в состязаниях. Но после распределения налога у Эрика осталась неиспользованная сумма, и он никак не мог решить: как ее потратить?
Раймон Монтеро, член Верховного суда, без колебаний направил свои деньги на нужды библиотеки конгресса, на научные исследования и на социальные программы. После этого он задумался: куда пристроить остаток?
Том Ханна, рыжий фермер из Оклахомы, отнесся к акту выплаты налогов чрезвычайно серьезно и долго обмозговывал свой выбор. Он вложил деньги в развитие организаций, кредитующих фермеров, в кафедры сельского хозяйства при университетах, в ветеринарную школу и в местную футбольную команду. Но вот незадача – обнаружился остаток. Как быть с ним?
Люди по всей стране вкладывали деньги в программы, которые касались непосредственно их жизни. С тех пор как было введено самостоятельное распределение государственного бюджета налогоплательщиками, очень многое изменилось – к лучшему. Экономисты предрекали хаос, но ничего подобного не произошло. Налогоплательщики знали, чего хотели, и отметали все непопулярные проекты.
Тем временем Марк называл все новые цифры. Кот прыгнул ему на колени, навалился на ладони и задремал.
Марк привык к ежегодной процедуре и многие цифры называл машинально. Столько-то на дома престарелых. Столько-то на питание школьников. Столько-то на экологические проекты, на медицинские исследования, на развитие энергетической сети.
Он долго обдумывал только рубрику военных расходов. Оружия хватит не один раз уничтожить планету. Зачем же еще? Марк предпочел перевести деньги ветеранам войн. Он и сам понюхал пороху: хотя вьетнамская война закончилась еще до его рождения, он не избежал нефтяных войн, участвовал и в авантюрах в Латинской Америке. Оба его брата погибли в джунглях, а сам он получил два ранения. Если вложить еще денег в военные расходы, вернет ли это убитых братьев?
Слова на экране вдруг расплылись. Марк вынул ладонь из-под теплого живота мурлыкающего даже в дреме кота и вытер слезы.
КОНЕЦ СПИСКА, МАРК. ОСТАТОК 795 ДОЛЛАРОВ 32 ЦЕНТА.