..
— Ну что? — спросил Базаров Аркадия, как только тотвернулсякнемувуголок,— получил удовольствие? Мнесейчас сказывал один барин,
что эта госпожа— ой—ой—ой;дабарин-то,кажется,дурак.Ну, а по-твоему, что она, точно — ой—ой—ой?
— Я этого определенья не совсем понимаю,— отвечалАркадий.
— Вот еще! Какой невинный!
— В такомслучае я непонимаютвоегобарина. Одинцова очень мила — бесспорно, но она так холодно и строго себя держит, что...
— В тихом омуте... ты знаешь! — подхватил Базаров. — Ты говоришь, она холодна. В этом-то самый вкус и есть. Ведь ты любишь мороженое?
— Можетбыть,— пробормоталАркадий,— яоб этом судить немогу.Онажелает с тобойпознакомиться и просила меня, чтоб я привез тебя
к ней.
— Воображаю, как ты меня расписывал! Впрочем, ты поступил хорошо, вези меня. Кто бы она ни была — просто ли губернская львица, или
"эмансипе" вроде Кукшиной, только у нее такие плечи, каких я не видывал давно.
Аркадия покоробило от цинизма Базарова, но — как это часто случается — он упрекнул своего приятеля не за то именно, что ему в нем не
понравилось...
— Отчего ты не хочешь допустить свободы мысли в женщинах! — проговорил он вполголоса.
— Оттого, братец, что, по моимзамечаниям, свободно мыслятмежду женщинами только уроды.
Разговор на этом прекратился. Оба молодых человека уехали тотчас после ужина. Кукшина нервически злобно, но не без робости, засмеялась им
вослед: ее самолюбие было глубоко уязвлено тем, что ни тот, ни другой не обратил на нее внимания. Она оставалась позже всех на бале и в
четвертом часу ночи протанцевала польку-мазурку с Ситиниковым на парижский манер. Этимпоучительнымзрелищемизавершился
губернаторский праздник.
XV
— Посмотрим, к какому разряду млекопитающих принадлежит сия особа, — говорил на следующий день АркадиюБазаров,поднимаясь вместе с
ним по лестнице гостиницы, в которой остановилась Одинцова. — Чувствует мой нос, что тут что—то не ладно.
— Ятебеудивляюсь! — воскликнулАркадий. — Как? Ты, ты, Базаров, придерживаешься той узкой морали,которую...
— Экой ты чудак! — небрежно перебил Базаров.— Разве ты не знаешь, что на нашем наречии и для нашегобрата "не ладно" значит "ладно"?
Пожива есть, значит.
— Разве ты не знаешь, что на нашем наречии и для нашегобрата "не ладно" значит "ладно"?
Пожива есть, значит. Не сам ли ты сегодня говорил, что она странно вышла замуж, хотя, по мнению моему, выйти за богатогостарика — делоничуть
не странное, а, напротив, благоразумное. Я городским толкам не верю; но люблю думать, как говорит наш образованный губернатор, что они
справедливы.
Аркадийничего не отвечал и постучалсявдверь номера. Молодой слуга в ливрее ввел обоих приятелей в большую комнату, меблированную
дурно, как все комнаты русских гостиниц, но уставленную цветами. Скоро появилась сама Одинцова в простом утреннем платье. Она казалась еще
моложе при свете весеннего солнца. Аркадий представил ей Базарова и с тайным удивлениемзаметил, чтоонкак будтосконфузился, между тем
как Одинцова оставаласьсовершенноспокойною, по-вчерашнему. Базаров сам почувствовал, что сконфузился, и ему стало досадно,. "Вот тебе раз!
бабы испугался!" — подумал он и, развалясьвкресленехуже Ситникова, заговорил преувеличенно развязно, а Одинцоване спускала с него
своих ясных глаз.
Анна Сергеевна Одинцова родилась от Сергея НиколаевичаЛоктева, известногокрасавца,аферистаи игрока, который, продержавшись и
прошумев лет пятнадцатьв Петербурге и в Москве, кончил тем, что проигралсяв прах и принужден был поселиться в деревне, где, впрочем, скоро
умер, оставив крошечное состояние двум своим дочерям, Анне — двадцатииКатерине — двенадцати лет. Матьих, изобедневшегорода князей
Х......,скончаласьвПетербурге,когдамужее находился еще в полной силе. Положение Анны после смертиотцабылоочень тяжело.
Блестящее воспитание,полученное еювПетербурге, не подготовило ее к перенесению забот по хозяйству и по дому,— к глухомудеревенскому
житью. Она не знала никого решительнов целом околотке, и посоветоваться ей было не с кем. Отец ее старался избегать сношений с соседями; он их
презирал, и ониегопрезирали,каждый по-своему. Она, однако, не потеряла головы и немедленно выписала к себе сестру своей матери, княжну
Авдотью Степановну Х......ю, злую и чванную старуху, которая, поселившись у племянницы в доме, забраласебевсе лучшие комнаты, ворчала и
брюзжала с утра до вечера, и даже по саду гуляла не иначе как в сопровождении единственногосвоегокрепостного человека, угрюмого лакея в
изношенной гороховой ливрее с голубым позументомивтреуголке. Анна терпеливо выносилавсе причудытетки,исподвользанималась
воспитанием сестры и, казалось, уже примирилась с мыслию увянуть в глуши... Носудьбасудилаей другое. Ее случайно увидел некто Одинцов,
очень богатый человек лет сорокашести,чудак,ипохондрик,пухлый, тяжелыйи кислый, впрочем не глупый и не злой; влюбился в нее предложил
ейруку. Она согласилась быть его женой — а он пожил с ней лет шесть и, умирая, упрочил за ней все свое состояние.