Едва они взглянули на корабль, как из ушей макета повалили огромные клубы черного дыма, а изо рта, который почти что касался воды, раздался леденящий душу гудок.
– А судно неподалеку – это, кажется, «Монитор», который перевозил девственниц или что-то еще похуже?
Это была посудина поменьше «Королевы Элизабет», и являла взору тело мужчины с огромной бычьей головой на плечах, спина которого была прогнута вниз.
– Алый О'Кэла не в силах отринуть свою одержимость зверями. Однако корабль весьма мил.
– Неужели они все из одного и того же периода? – изумился Герцог Квинский. – И даже вон тот? – он показал в сторону нелепого ковчега, бултыхающегося поблизости. – Он больше напоминает остров.
– Это пароход «Франция», – пояснила Миледи Шарлотина. – Принадлежит Гриволю Весеннему Локону. А тот, что под парами спешит к нему, именуется «Водяная Лилия», хотя я уверена, что никогда такого растения не было, – она так и сыпала именами судов. – «Мэри Роу», «Тандебург», «Пэтиа». Скажите, разве не великолепен вон тот, величавый «Ленинград»?
– Они куртуазны, – уклоничиво молвила Железная Орхидея. – Что же они будут делать, когда соберутся все?
– Сражаться! Сражаться и еще раз сражаться! – распаленно вскричала Миледи Шарлотина. – Именно для этого их и созидали в эпоху Рассвета. Вы только представьте: два корабля маневрируют в тяжелом тумане, который стелется по воде. Ищут друг друга и не могут найти! Скажем, моя «Королева Элизабет» и «Наутилус» Эдгаросердного По. Хотя «Наутилус» рискует растаять задолго до конца зрелища. И вот – «Наутилус», наконец, замечает «Королеву Элизабет», его сирены разгоняют туман, он нацеливает свои дымовые трубы, и – у-у-у-х – на «Королеву Элизабет» обрушиваются тысячи маленьких острых гвоздиков. Она содрогается, но наносит ответный удар из своих передних бортовых отверстий, что скрыты в ее грудях, мне помнится, именно там я их поместила – четырьмя смертоносными смокингами! Они обворачиваются вокруг «Наутилуса» и тянут его на дно. Но «Наутилус» не сдается… Ладно, вы сможете легко домыслить остальное, а я не буду портить вам рассказами предстоящее зрелище. Почти все корабли уже собрались. Я думаю, подождем еще парочку и начнем!
– Я не могу ждать, – сказал Джерек рассеянно. – Кстати, Миледи Шарлотина, Браннарт Морфейл все еще обитает подле вас?
– Да, его жилище у Нижнего озера. Полагаю, он и сейчас там. Я просила его помочь построить «Королеву Элизабет», но он был слишком занят.
– Он все еще сердит на меня?
– Еще бы, ведь ты потерял одну из его любимых машин времени!
– Значит, она не вернулась?
– Нет. А что, ты ждешь ее?
– Я надеюсь, что миссис Андервуд воспользуется ей, чтобы возвратиться сюда. Вы сообщите мне, если она все же вернется?
– Конечно, конечно! Ты знаешь, твоя связь с этой зверюшкой – весьма любопытна для меня.
– Благодарю вас. Вы случайно не встречали Лорда Джеггеда Канари?
– Он обещал быть. Лорд намеревался сотворить свой корабль, но скорее всего, поленился или забыл. Вполне возможно, у него очередная стадия ухода в себя? Как ты знаешь, время от времени он избегает общества. О, Миссис Кристия, что это?
Неистощимая Наложница захлопала длинными ресницами. Она нарядилась в дымно-розовое платье, а на золотистые волосы приколола розовую шляпку. На ее руках были розовые перчатки, и она прятала что-то в ладонях.
– Строго говоря, это не совсем по теме, – сказала она, – но я подумала, что он понравится вам.
– Еще бы! Как называется это чудо?
– «Приятный Парусник Венеры», – Миссис Кристия улыбнулась Джереку. – Привет, мой дорогой. Пылает пламя твоей страсти столь же пылко, как и прежде?
– Без чувства моего я не провел ни дня!
– Ты достоин награды.
– Я верю, что дождусь, – Джерек поцеловал ее изящный носик. В ответ она погладила его ухо.
– Где ты раскопал все эти старинные чудесные чувства? – спросила она. – Ты обязательно должен поговорить с Вертером, ведь у него похожие страдания, хотя он и не щеголяет ими, как некоторые. Он рассказывал тебе о своем «грехопадении»?
– Я не встречал его со времен моего возвращения из 1896-го.
Миледи Шарлотина прервала их, приобняв бедро Миссис Кристии.
– Вертер превзошел сам себя, как и ты, Неистощимая Наложница. Но ты не осуждаешь его?
– О, что ты, право! Джерек, я просто обязана поведать тебе о «преступлении» Вертера. Все началось в тот день, когда я случайно сломала его радугу… – И она принялась рассказывать историю, которая показалась Джереку занимательной не только потому, что действительно являлась таковой, но и потому, что она имела касательство к некоторым размышлениям самого Джерека. Он не раз пытался найти общий язык с Вертером, но каждый раз этот мрачный одиночка начинал обвинять его в легкомыслии и бесчувственности. Поэтому весь разговор сводился к нескольким неуместным вопросам Джерека и постоянным упрекам со стороны Вертера.
Пока Миссис Кристия и Джерек Карнелиан, взявшись за руки, шли вдоль берега, на озере корабли занимали свои позиции.
Солнце сияло над голубой спокойной водой, то там, то тут слышалось чье-то оживленное бормотание, и Джерек почувствовал, как возвращается к нему прежний юмор. Миссис Кристия как раз достигла конца истории.
– Я надеюсь, Вертер оценил по достоинству эту шутку, – спросил Карнелиан.
– Да. Он ведь такой искренний, правда, по-своему.
– Я это знаю! Скажи, он… – Джерек осекся, узнав высокого человека, стоящего у самой воды и поглощенного беседой с Эдгаросердным По, на котором, как обычно, была надета высокая варварская шапчонка.
– Прошу прошения, Кристия. Вы не сочтете невежливым с моей стороны, если я скажу пару слов Лорду Джеггеду?
– О чем ты говоришь? Ты сама изысканность!
– Лорд Джеггед! – закричал Джерек. – Как я рад нашей встрече!
Лорд Канари, облаченный в шелковый камзол малинового цвета, повернулся на крик. Он был по-прежнему красив, но тень усталости стерла улыбку с его удлиненного благородного лица, а седины в висках как будто прибавилось.
– О, Джерек, пряность моей жизни, это ты? Эдгаросердный По как раз записывал мне рецепт своего корабля. Он уверяет, что, вопреки сплетням, тот не растает, по меньшей мере, еще четыре часа. Я полагаю, тебе будет интересно послушать, как нашему другу удалось совершить этот подвиг.
– Приветствую тебя, Эдгаросердный По, – кивнул Джерек толстому и жизнерадостному творцу благоухающего вулкана. – Лорд Джеггед, откровенно говоря, я хотел бы побеседовать с вами…
Но Эдгаросердный По уже удалялся, влекомый под руку щепетильной Кристией.
– …о миссис Андервуд, – закончил фразу Джерек.
– Она вернулась? – Точеное лицо повелителя Канари осталось бесстрастным.
– Вы же знаете, что нет.
Лорд Джеггед чуть-чуть улыбнулся.
– Ты начинаешь приписывать мне способность предугадывать события. Я польщен, но боюсь, что не заслуживаю такой чести.
Встревоженный неуловимыми изменениями, омрачившими их старую дружбу, Джерек склонил голову.
– Простите меня, неунывающий Джеггед. Я полон предчувствий. Я, выражаясь словами древних, «задыхаюсь от возбуждения».
– Возможно, ты подхватил одно из тех древних заболеваний, мое дыхание, которые вызываются словом, попадающим в наш мозг и заставляющим оный атаковать тело…
– Наука эпохи Рассвета скорее ваша специальность, чем моя, Лорд Джеггед. Я полагаю, вы обдуманно ставите диагноз.
Лорд Джеггед искренне расхохотался, что бывало с ним довольно редко, и обнял Джерека за плечи.
– Нет, мой обворожительный, отравленный обожанием озорник, мой золотой гусь, моя печаль, моя молитва. Я уверен, только ты и здоров из всех нас.
И, верный своей обычной загадочной манере, он не стал утруждать себя объяснением сказанного, а вместо этого обратил внимание Джерека на начало регаты. Над мерцающим морем навис скверный желтый туман, солнце потускнело, и оттого все стало вокруг мрачным и сырым. Огромные смутные тени в тумане поползли, беспрерывно гудя.
Джеггед поправил воротничок, не снимая руки с плеча Джерека.
– Мне обещали, что они будут сражаться до победного конца.
Глава третья
ПРОСИТЕЛЬ ПРИ ДВОРЕ ВРЕМЕНИ
– Все ваше прозябание в подражании прошлому не более, чем упадничество, – нудел Ли Пао.
Миледи Шарлотина откровенно скучала. Китаец, как и большинство странников во времени, был крайне утомителен.
– Вы бы хоть имитировали добродетели прошлого, – он раздраженно одернул свой потертый костюм из дешевого материала, снял хлопчатобумажную фуражку и отер пот со лба.
– Добродетели? – негодующе повторила Железная Орхидея. Ей показалось, что она где-то уже слышала это слово.
– Все лучшее, чем обладало прошлое. Обычаи, мораль, принципы, стандарты…
– Штандарты – это флаги? – спросил Гэф Лошадь-в-Слезах, на мгновение оторвавшись от созерцания своего нового пениса.
– Слова Ли Пао всегда трудны для понимания, – пояснила Миледи Шарлотина, которая была хозяйкой этого вечера. После потопления судов все собрались на ужин в ее обширном палаццо под озером, где она потчевала гостей ромом и корабельными сухарями.
– Вы в самом деле имеете в виду флаги, любезный?
– До известной степени, да, – ответил Ли Пао, стараясь не потерять внимание аудитории. – Если под флагами мы будем подразумевать верность идеалам, сплоченность, борьбу за светлое будущее.